Дамы тайного цирка - Констанс Сэйерс Страница 17

– Ты без него зашёл в тупик, – сказала Лара.

– Без него всё это просто перестало иметь смысл, – поправил он. – Это была его мечта, не моя. Чёрт, да не встреть я его, я бы скорее всего стал автомехаником.

– А сейчас?

– Временами я чувствую себя самозванцем, который живёт в его мечте. Синдром выжившего, так это называют, по-моему.

Ларе было хорошо знакомо это чувство.

– Странно, да? Место, которое остаётся после них, чтобы ты его заполнил.

Он рассмеялся.

– Моя жизнь – жалкая попытка прожить такую жизнь, какую ему не удалось.

– То есть ты считаешь, что Питер Бомонт мёртв?

Они никогда это не обсуждали. Лара знала, что это первый раз, когда Джейсон смог затронуть тему бывшего участника своей группы.

– Да, – сказал он. Лара услышала щелчок – он открыл зелёную бутылку джина «Танкерей». Вытащил к ней два бокала и крошечную бутылку тоника.

– Всё, что я делал, было призвано заполнить пустоту, – сказал он, отвечая её мыслям.

– А Тодд? – закономерно спросила Лара. Питер и Тодд теперь были навсегда связаны друг с другом из-за Уиклоу-бенд. Она увидела, как Джейсон сжал губы, но не ответил ей. Вместо этого они оба выпили за будущее.

Через пять лет, если поразмыслить, на что будет похожа её жизнь? Что она сможет изменить, чтобы чувствовать себя менее неполноценной? Осматривая радиостанцию, она подумала, что этот вопрос – хорошая отправная точка. Прежней Ларе Барнс, той, что вышла бы замуж за Тодда, не понадобилось бы покупать радиостанцию. А эта Лара купила.

В последнее время она также много думала о мужчине в поле. «Этот мальчик – не твоя судьба».

В детстве у неё было богатое воображение. Она родилась с одной почкой и была болезненным ребёнком, так что часть её никогда не была убеждена в реальности мужчины: возможно, он был всего лишь воображаемым другом, порождённым её гиперактивным разумом. Но то, что он сказал, наяву или нет, с недавних пор было у неё на уме. Те двое знали её судьбу? Они определённо намекали на это. Такие вещи чаще всего приходили в голову посреди ночи, когда ты был один на радиостанции. Нездоровая смена, уж точно.

Она помахала Бобу Брину, диктору часа пик, сидящему в звуковой кабинке, огонёк его сигареты освещал тёмное пространство. Лара была уверена, что говорила ему не курить там больше, но, наверное, придётся повесить табличку возле часов – все работники студии следили за часами. Она проверила собственные наручные часы: пятнадцать минут до выхода в эфир. Отец начал собирать вещи, наконец довольный тем, что получилось с альбомами.

В семь Боб отодвинулся от стола и немедленно был таков. Забираясь в кресло, Лара услышала, как хлопнула дверь. Она подъехала вплотную к пульту управления. Вероятно, она была одной из немногих диджеев, кому не нравится звук своего голоса. Голосовые связки у неё словно были покрыты наждачкой. Такой голос называют «прокуренным». Забрав волосы в хвост, Лара сглотнула, нажала на кнопку микрофона и включила звук, а потом – аудиозаставку станции в начале часа.

Радио «99.7 K-ROCK» передавало в том числе сложные или малоизвестные треки, не только популярные песни «топ-40», за исключением трёх часов ночью в воскресенье, когда там играли панк и новая волна – «Bauhaus», «Television», «Cure», «Slits», «Concrete Blonde» и «House of Love». Ведущим звонили ребята из колледжа и умоляли поставить «Ramones» и «Violent Femmes» – почему-то всегда «Femmes». Лара спланировала песни на первый час – она любила это делать заранее, хотя многие работники станций выбирали песни с ходу.

Для начала пошёл двойной блок «Led Zeppelin». Она положила на первый проигрыватель вертушки «Achilles Last Stand», повернула ручку на отметку «воспроизведение» и поставила иглу на дорожку. Затем нажала кнопку «старт». Лента вертушки медленно потянула пластинку, пока Лара не услышала первые аккорды песни. Уловив первые несколько нот, она надавила на кнопку «стоп» и перемотала пластинку назад пальцами, пока винил не издал рычащий звук на вступительных аккордах. Тот же ритуал повторился с «How Many More Times» на втором проигрывателе.

Она включила проигрыватель номер один. Песня идеально встроилась в затихающие ноты джингла станции. Лара слегка приподняла занавеску и поглядела на дорогу. В этот час вниз с холма ещё спускалось достаточно машин, чтобы вызвать небольшую пробку, но в ближайшие часы поток станет гораздо меньше. Когда она сидела взаперти на студии, Тодд никогда не покидал её мыслей надолго – возможно, из-за работы в одиночестве.

Лара продолжала посматривать на телефон, надеясь, что он замигает, почти готовая заставить его зазвонить. Она полагала, что сможет заколдовать телефон, но ведь на той стороне всё равно никого не будет. Если Тодд собирался связаться с ней где-либо – если он вообще мог, то наверняка здесь. Когда она работала в смену с полуночи до шести, он часто звонил проверить, как она, беспокоился, что она заперта в одиночестве и крутит пластинки. Но отец был прав: так же, как и Питера, Тодда больше никто не видел. Наступило и прошло Рождество, день святого Валентина, день рождения его матери – все даты, в которые он мог бы позвонить. Несмотря на то что его брошенную машину нашли, его кредитки больше не использовались. Как Питер Бомонт, он просто исчез без следа.

Лара всегда подробно, в деталях вспоминала последние моменты, когда видела его. Теперь они приобрели мифический статус, как коллекция похищенных драгоценностей. Она тщательно анализировала каждую минуту, каждое слово, жест и движение, ища что-то, что даст ей ключ. Что же она упустила?

Оглядываясь в прошлое, она не могла припомнить самое последнее впечатление, последний его образ. Когда Лара думала о моментах своей жизни – определяющих, которые действительно имели значение, – сколько их набегало? Возможно, десять часов за всю жизнь. Много это или мало? Она не знала. Но тот момент. Тот самый.

В то время он казался ей таким обыденным, даже банальным. Если бы только она могла тогда остановиться – не влезать на водительское сиденье, глянув на Тодда мельком, прежде чем задним ходом вывести машину на дорогу. Она была так сосредоточена на дороге впереди неё, на жизни впереди, что не остановилась и не посмотрела на него достаточно внимательно – не увидела, как он стоит на подъездной дорожке. Об этом она сожалела больше всего.

Встреча с отцом сегодня вызвала у неё ностальгию по альбомам «Dangerous Tendencies». Обычно она не проигрывала пластинки Джейсона – его музыка