Дьявол носит чёрный - Л. Дж. Шэн Страница 17

были прикованы к Мэдисон. Я полагал, ей хотелось бы чего-то более романтичного, чем история нашего знакомства. Однажды утром мы вошли в один и тот же лифт, тот самый, который делили Black & Co. и Croquis. И вместо того чтобы подняться на последний этаж нашей высотки – он же этаж правления, – я проскользнул с ней в студию Croquis, прислонился к ее чертежному столу и спросил, что мне нужно сделать, дабы залезть к ней в трусики, хотя и не так прямолинейно. Мэдисон допила свой второй бокал шампанского, затем опустила его и встретилась взглядом с Эмбер.

– На самом деле момент был очень романтичным, – сказала она, затаив дыхание.

Она пьяна? Мне нужно, чтобы она оставалась трезвой. Мэд плавала среди акул, истекая кровью в этой гребаной воде. Нет, она просто снова превратилась в Новую Мэдди, которая собиралась порвать меня на части.

– Правда? – скептически прищурился Джулиан. Мне не нравился его взгляд, направленный на нее. Позвольте перефразировать: в последнее время Джул мне не нравился, и точка. Но особенно мне не по душе, как он посмотрел на Мэдисон. В обсидиановом оттенке его глаз таилось нечто зловещее. Я не собственник, но непременно пробью дыру в его лице, если он продолжит смотреть на мою фиктивную невесту так, словно не мог решить, хочет ли он заняться с ней сексом, высмеять ее социальное положение или и то, и другое.

– Да. – Мэд закусила губу, украдкой посматривая на меня. Черт побери. – Мы прогуливались по набережной Бруклин-Хайтс, наслаждаясь романтическим видом…

– Чейз ездил в Бруклин? – Эмбер перебила ее, приподняв бровь с микроблейдингом[15]. Ошибка новичка. Всем известно, что я не считаю частью города то, что находится к югу от Ист-Виллидж и к северу от Вашингтон-Хайтс. Черт, даже Инвуд для меня находился за границей.

Мэдисон издала звук «мм-хм», делая очередной глоток шампанского. Она выглядела как загнанный в ловушку зверек, испуганно забившийся в угол. Но помощь с моей стороны могла выглядеть подозрительно. Я чувствовал себя мамашей-черепахой, наблюдающей за тем, как ее шаткий детеныш ползет к океану, зная, что у него есть только пятипроцентный шанс на выживание.

Затем, о чудо, случилось Рождество в июле. Мэдисон прочистила горло, выпрямила спину и обрела голос.

– Я облокотилась на перила, любуясь видами. И прежде чем успела сообразить, что происходит, Чейз встал передо мной на одно колено, потея и бормоча что-то невнятное. Я думала, у него припадок. Он так нервничал. Но потом он произнес милейшую вещь. Помнишь, что ты мне сказал, дорогой? – она повернулась ко мне с ангельским видом. Я коротко улыбнулся. Она жаждала услышать что-то вроде «Ты – любовь всей моей жизни, моя луна и звезды» или «Я не могу жить без тебя и, честно говоря, не вижу смысла пытаться» или даже вставьте любое другое клише с канала Hallmark, которое я услышал во время своего исследования, вызвавшее у меня рвотный рефлекс.

– Конечно. – Я взял ее руку, поднес костяшки пальцев к губам и коснулся ими кожи. По ее рукам побежали мурашки, и я усмехнулся в тыльную сторону ее ладони, зная, что между нами все еще достаточно сексуального напряжения, чтобы взорвать весь этот особняк. – Я сказал, что у тебя горчичные усы, а затем вытер твое прекрасное личико.

Улыбка Мэд погасла. Эмбер издала нервный смешок. Родители и Кэти улыбнулись. А Джулиан прищурился, его взгляд метался между нами.

– Продолжайте. – Он оперся подбородком на костяшки пальцев. Джулиан на десять лет старше вашего покорного слуги. Мужчина напоминал Сатурн. Высокий, окруженный кольцами жира, с блестящей залысиной, которую хотелось потереть, дабы проверить, не вылезет ли из его уха джинн.

Мэд наблюдала за нами, улавливая убийственные вибрации.

– Он помог мне вытереть, э-э, горчичные усы, а затем сказал, что изначально планировал подождать еще немного – год – это ничто, по большому счету, – но его любовь ко мне слишком велика. Что я для него весь мир. Кажется, там даже проскальзывало слово «одержимость». Он разразился потоком чувств. На самом деле, все произошло довольно неловко. – Она надавила на мою ногу под столом, пресекая попытку бросить вызов ее рассказу. – До такой степени, что даже расплакался…

– Чейз? Плакал? – Заметно потрясенная, Эмбер сморщила нос. Все это зашло на шестьдесят девять шагов дальше положенного, и мне не терпелось затащить Мэдисон обратно в нашу комнату и отшлепать за каждую ложь, которую она выплюнула за ужином.

– Я бы скорее сказала, что он всхлипывал… – Мэдисон повернулась ко мне, снова похлопала по руке тетушкиным жестом и бросила на меня взгляд, отчетливо говорящий: «три-ноль-в-пользу-команды-гостей». Я не мог возразить ее версии рассказа. По крайней мере, публично, когда мы должны изображать из себя влюбленную парочку. Однако позже собирался отомстить за эту маленькую выходку.

– Это было эмоционально, – заключил я, отхлебнув виски. – Хотя, по правде говоря, в основном мой взгляд затуманился из-за твоего коричнево-зеленого платья в клетку с голубыми точками, малышка. Было сложно его принять.

– Но, я полагаю, приятно снимать. – Джулиан дразнил меня, на его губах играла холодная улыбка.

Отец бросил приборы на тарелку, неторопливо откашлявшись. Джулиан поднял взгляд и отмахнулся от воцарившейся за столом атмосферы. Иногда его желание разозлить меня превозносилось над потребностью вести себя как нормальный человек. Недавнее нововведение, и мне оно не нравилось.

– Совершенно неуместно с моей стороны. Прошу прощения, Мэдисон. Братские подшучивания зашли слишком далеко.

Братские, как же. Я бы не доверил ему и пластиковую ложку.

– Пожалуйста, зовите меня Мэдди. – Она склонила голову.

– Мэдди, – повторил мой отец, откинувшись на спинку стула. Я сделал себе мысленную пометку напомнить Джулиану, что не прочь вышвырнуть его в открытое окно, если он будет сексуально домогаться моей фиктивной невесты.

– Должен признаться, у нас возникли сомнения, ведь мы не видели тебя с Рождества. Мы подумали, что Чейз, возможно, охладел, – сказал отец, пригвоздив меня взглядом.

– В этом человеке нет ничего холодного. – Мэдисон широко улыбнулась ему, ущипнув меня за щеку. Господи, я так рад, что все это закончится через пару дней. Эта женщина довела бы меня до алкоголизма. – Самый горячий мужчина, которого я встречала.

Она выпалила это, прежде чем поняла, что говорит. Я повернул голову и уставился на нее с самодовольной улыбкой. Ее щеки порозовели. Шея и уши последовали за ними.

– Спасибо, что выходишь замуж за этого дикаря. – Отец улыбнулся.

– Теперь вы мой должник, – пошутила она. Все рассмеялись. Снова.

Мы погрузились в приятную беседу, пока нам подавали еще больше блюд. Спустя полчаса Кэти выпрямилась и нахмурилась.

– Где Клементина? – она проткнула ягоду, плававшую в газировке,