Обещание сердца - Эмма Скотт Страница 17

Я открыл чемодан и занялся привычным делом. Не из-за того, что мне хотелось или это было необходимо. А просто… почему бы и нет? Все равно нечем заняться. И я на автомате начал двигаться по комнате. Приготовил костюм для завтрашнего концерта Шарлотты. Сегодня у оркестра был выходной, а значит, и у меня тоже. Затем разложил свои устройства, достал ноутбук и обошел номер, чтобы определить его размеры и понять, как от кровати добраться до ванной.

Я принял обжигающе горячий душ, надеясь, что он меня взбодрит. Не помогло. Когда я закончил, часы показывали полдень, и я решил выбраться куда-нибудь пообедать. Так будет правильно. Если я сейчас лягу на кровать, то вряд ли заставлю себя снова подняться. Возможно, так и проваляюсь несколько дней в постели, а когда позвонит Люсьен, то по моему голосу сразу поймет, что я не в силах двигаться дальше.

Покончив с обедом, я остался сидеть за столиком в кафе и раздумывал, чем занять себя на остаток дня. В прошлой жизни я посещал Амстердам. Это был красивый город с каналами и велосипедистами, разъезжающими по мощенным камнем улицам. Он буквально дышал историей, и здесь находились важные достопримечательности. К примеру, дом Анны Франк, но что с того? Тихий, едва различимый голосок убеждал меня сходить туда, прочувствовать историю этого места, пусть даже я ничего не увижу. Не стоит упускать такую возможность.

Но я ею не воспользовался.

Здесь также находился музей Ван Гога. Бесценные произведения искусства, висящие в трех футах от моего лица, с таким же успехом могли быть обычной мазней, и я бы не заметил разницы.

Нет-нет, я себя не жалел. По правде говоря, то, что я не мог увидеть знаменитые места, никак меня не беспокоило. Я все равно ничего не мог с этим поделать, так зачем себя накручивать? Это ли не прогресс? Принятие собственной судьбы? Я убеждал себя, что так оно и есть, но тот же самый тихий голосок шептал, что я сильно заблуждаюсь.

Мне нужно было как-то выбираться из этого оцепенения, полнейшей пустоты – настолько глубокой, что даже не походила на депрессию. Я поинтересовался у официанта, не знает ли он кафе другого типа, в котором торговали не только едой. Если нельзя изменить реальность, нужно просто ее прогнуть и перестать так чертовски усердно думать.

Официант подсказал мне название и помог поймать такси.

– Кафе «Джей», – сообщил я водителю.

Раз уж для меня не существовало ни Ван Гога, ни Анны Франк, я получу немного кайфа, и к черту все остальное. Сейчас эта идея казалась лучшей из всех возможных.

Когда я вышел из такси, на улицах почти не было прохожих. Будто кафе притаилось в самом тихом уголке города. Однако по будням в два часа дня нормальные люди обычно работали, а не курили дурь. Я ожидал встретить внутри хотя бы туристов, но по обрывкам приглушенных разговоров не смог понять, есть ли среди посетителей американцы.

– Сигарету, пожалуйста, – заказал я парню за стойкой.

Это заведение отчего-то казалось мне тусклым и уютным, хотя я отчетливо представлял неоновые огни над стойкой и меню, написанное цветным мелом на стене.

Парень прочистил горло.

– Э-э… ладно. Что-то конкретное? У нас почти сотня вариантов.

– Удиви меня, – ответил я.

– Чем дороже, тем качественнее, – пояснил он и добавил: – Но придется купить еще и кофе.

– Да, в этом есть смысл, – усмехнулся я.

– Простите?

– Не обращай внимания. Кофе. Черный. И самую дорогую сигарету. Тут рядом канал? – Мне показалось, что я почувствовал запах воды, но не стал бы с уверенностью утверждать, поскольку в воздухе витало множество других сильных ароматов.

– Да. Хотите место рядом с каналом? Могу устроить.

Неужели голландские бариста настолько пеклись о своих клиентах? Или парень расстарался, только потому что за одну сигаретку я выложил тридцать три доллара? Как бы то ни было, он провел меня через кафе на открытую террасу и усадил на диванчик. Вокруг раздавались голоса, но я сидел один. Пока.

– Кофе на столике справа. – Парень сунул мне в руку коробок спичек. – Помочь зажечь?

– Не, приятель. Спасибо, дальше я справлюсь сам.

После двух затяжек мне и правда стало лучше.

Мрачные мысли, скорбь и боль от разлуки с Шарлоттой, что прежде давили на меня со всей своей тяжестью, теперь лишь невесомо скользили над головой. Я отмахнулся от них, и они растворились в воздухе. «Как дым», – подумал я откинувшись на спинку.

Нетронутый кофе остывал на столе.

Признаться, я не знал, сколько просидел там. Время медленно утекало, отмечаемое лишь разговорами сменяющих друг друга посетителей. Благо у меня хватило ума отложить сигарету до того, как она наполовину истлела, иначе я наверняка бы впал в кому. Сквозь окутывающую меня зеленую дымку пробились мысли о еде, но подняться с дивана было выше моих сил. Вместо этого я решил с кем-нибудь поболтать, чего еще ни разу не делал с начала путешествия.

Дурь придала мне дерзости, граничащей с идиотизмом. Обнаружив, что слева на моем диване расположилась небольшая группа людей, я повернулся к ним и сказал:

– Хороший денек для этого, верно?

Они внезапно замолчали. Спустя мгновение я рассмеялся, и они засмеялись в ответ. Вот так у меня появилось четверо новых друзей. Молодых, примерно моего возраста. Они учились в колледже и хорошо говорили по-английски.

Рукопожатие Брэма было таким же сильным и грубым, как и его голос.

Балагур Шуйлер много смеялся и пожал мне руку легко и свободно.

Джеймс, урожденный британец, сухо и официально потряс мою ладонь, назвав «приятелем». В его голосе отчетливо слышалось любопытство.

Пахнущая карамелью, мягкая и нежная Аника задержала мою руку в своей и явно не собиралась отпускать, пока я не отстранился.

Новые знакомые засыпали меня вопросами. Почему я здесь, к кому приехал и какого хрена слепой парень вообще делает один в Амстердаме? Я по-идиотски отвечал, забыв о всякой осмотрительности. Потом кто-то помог мне снова раскурить сигарету.

– Чем зарабатываешь на жизнь, Ной? – спросил Джеймс.

– Я… э-э… писатель, – ответил я.

Я впервые произнес это вслух. Прозвучало до странности высокомерно. Заслужил ли я этот титул? На ум пришли все статьи, написанные мною для «Планеты Х». Что ж, пожалуй, слово мне подходит.

– Раньше я писал для журнала. Теперь работаю на фрилансе… так сказать. – Я рассмеялся, вспомнив, как надиктовывал слова компьютеру. – Да, точно! Сказать…