Две мелодии сердца. Путеводитель оптимистки с разбитым сердцем - Дженнифер Хартманн Страница 17

Вновь обретя уверенность в себе, я хватаю микрофон и обращаюсь к аудитории.

– Спасибо всем, кто сегодня пришел. Вы не представляете, как это много для меня значит. Когда я выступаю перед вами, мое сердце радуется, а на лице появляется улыбка. – Кто-то в толпе свистит, и я снова бросаю взгляд на Кэла, но он на меня больше не смотрит. – Я Имоджен, и в следующую пятницу я снова спою для вас. Надеюсь, что вы тоже улыбнетесь. До встречи.

Аплодисменты и одобрительные выкрики затихают. На их место приходит расслабленная болтовня и негромкий блюз. Я слезаю со стула, приглаживая короткое платье в оборку. Оно рыжевато-красного цвета, с длинными присобранными рукавами – чтобы не мерзнуть в сентябре.

Этим вечером я особенно тщательно уложила волосы и вплела в них бежевые ленты так, что теперь локоны падают мне на обнаженные плечи.

Пока я убираю гитару в футляр, в сумке на соседнем стуле вибрирует мой телефон.

Это Алисса.

Алисса:

Люси! Я опаздываю, рабочая встреча затянулась. Неужели не ясно: фраза «Вопросы есть?» означает, что ВСТРЕЧА ЗАКОНЧИЛАСЬ! Нет, люди почему-то думают, что пришло время задавать вопросы. Придурки. Короче, я скоро приеду и заобнимаю тебя!

Я улыбаюсь и набираю ответ.

Я:

Не волнуйся! Я как раз закончила выступать, но вино еще впереди. Сегодня пришел Кэл, так что я пойду с ним поболтаю.

Алисса: *удивленные глаза*

Я:

Знаю. Сама в шоке.

Алисса:

Блин, охренеть. Ну ладно. Охренеть.

Я:

Кажется, ты заразилась моими словами-паразитами.

Алисса:

Блин.

Я:

Лол. До встречи!

Я убираю телефон в карман платья, защелкиваю футляр гитары и спускаюсь со сцены. Посетители улыбаются и машут мне, но я не останавливаюсь, а иду прямо к Кэлу. Он сидит, сгорбившись над барной стойкой, сжимая полупустой стакан. Мне на ум невольно приходит придорожный мотель с мигающей вывеской: «Свободных номеров нет».

Увидев такую вывеску, любой водитель проедет мимо.

Но я понимаю, что он не мог оказаться конкретно в этом баре именно во время моего выступления по чистой случайности. Он наверняка пришел, чтобы поддержать меня.

Верно?

Кэл поворачивается. Я приближаюсь к нему, переполненная нервной энергией; мои глаза широко распахнуты, а локоны покачиваются при ходьбе. Он одет как обычно – в простую белую футболку, темные джинсы и черные ботинки, – но на голове у него нет ни бейсболки, ни вязаной шапки. Вместо этого его волосы артистично растрепаны и уложены гелем.

И, боже, как же потрясающе он пахнет.

Меня обволакивает облако его обычного древесного аромата, перемешанного с каким-то одеколоном, явно придуманным для того, чтобы все женщины в радиусе действия автоматически снимали с себя одежду.

На меня он, конечно, не действует. А вот Алиссе точно не оставил бы шансов.

Кэл выпрямляется и оглядывает меня с ног до головы, делая глоток. На мгновение его взгляд останавливается на шраме у меня на груди. Когда-то я соврала, сказав, что он остался после случайного происшествия в детстве.

Наши взгляды встречаются. Я будто ощущаю тепло его тела. Мое сердце колотится, меня бросает в жар.

Я делаю судорожный вдох и пытаюсь взять себя в руки.

Это Кэл.

Мой босс. Мой друг.

Нужно сохранять самообладание.

Дорогая Люси, пожалуйста, веди себя нормально.

И, ради бога, не говори ничего двусмысленного.

Я одариваю его сияющей улыбкой.

– Привет! Я едва смогла кончить, когда увидела тебя.

Потом я замираю на месте как вкопанная.

Кэл закашливается, поперхнувшись бурбоном. Он не проявлял таких явных эмоций с того момента, как я впервые вошла в автомастерскую.

– И тебе привет, Люси, – говорит он, не глядя на меня.

У меня аж в глазах темнеет, как будто кто-то огрел меня сковородкой по голове. Я едва стою на ногах.

– Это… не то, что я имела в виду, – с трудом выговариваю я, прижимая ладони к покрасневшим щекам. – Я едва смогла кончить песню. Допеть то есть. Я увидела тебя и так удивилась, что перепутала слова. Вот что я хотела сказать. Прости.

Нэш, который прислушивался к нашему разговору и стал свидетелем моего несмываемого позора, посмеивается, протирая стойку.

– Молодец, – говорит он.

Я ловлю его веселый взгляд и отвожу руки от лица – они нужны мне, чтобы сохранить равновесие. Схватившись за спинку стула, я стараюсь унять дрожь в коленях.

– Мне рислинг, пожалуйста, – говорю я слабым голосом.

По-прежнему ухмыляясь, Нэш указывает на соседнее с Кэлом место.

Там на стойке меня уже ждет бокал вина.

Я краснею еще сильней, когда замечаю надпись, сделанную знакомым почерком, на салфетке под бокалом.

– Спасибо. – Я дрожащими руками выдвигаю стул. Его ножки противно скрипят по полу, но моему чувству собственного достоинства уже ничто не способно навредить. Когда я усаживаюсь на стул, то задеваю коленями бедро Кэла, спрятанное под грубыми джинсами, отчего у меня по телу бегут мурашки.

Ну вот что со мной не так?

Он бросает на меня беглый взгляд, но не отодвигается.

– Хорошее выступление, – говорит он, когда я устраиваюсь рядом.

От комплимента я краснею еще сильней.

– Спасибо. Я будто становлюсь другим человеком, когда выхожу на сцену. – Мое унижение наконец отступает. Я беру бокал и делаю глоток, искоса поглядывая на Кэла. – На меня каждый раз накатывает прилив адреналина. И чувство свободы.

Я смотрю на его длинные черные ресницы, пока он глядит в стакан.

– Последняя песня была сложной.

Он прав. Я практиковалась каждый день на протяжении нескольких месяцев, чтобы в совершенстве освоить акустическую версию.

– Мне нравится Стиви. В душе я та еще старушка. – Я осознаю, что наши плечи вот-вот соприкоснутся. – Слушай, а… Почему ты вдруг пришел? Я думала, ты не в курсе, где я выступаю.

– Ты как-то раз упомянула.

Я в этом сильно сомневаюсь.

Кэл переводит взгляд на салфетку, которую я пыталась прикрыть рукой. Он задевает меня своей рукой, покрытой татуировками.

– Ты спишь с барменом?

Я шокирована таким бесцеремонным вопросом и резкой сменой темы.

Впрочем, я сама в понедельник расспрашивала его безо всякого стыда. Мне остается лишь покачать головой и отпить еще вина.

– Нет. Он просто оставляет мне записки после каждого выступления. Это мило.

Пользуясь случаем, я читаю сегодняшнее послание.

«Я разозлил трех клиентов, потому что не мог оторвать взгляд от твоих губ».

Ох.

У меня что-то сжимается в груди. Записки Нэша всегда были забавными и безобидными,