Лови момент - Тара Девитт Страница 17

Для моего наставника, нудного мудака, зато виртуоза в своем деле, запахи имели огромное значение. Работникам кухни не разрешалось пользоваться духами, чтобы аромат не смешивался с едой. Помню, однажды он строго отчитал сушефа за дезодорант. По той же причине крайне избирательно относился к цветам в зале и редко позволял держать их на столах. Тем не менее, работая на кухне, я познакомился со множеством растений, поэтому, когда Сейдж устраивает подробную экскурсию, узнаю многие из них: лаванда, розы, декоративные цветы для украшения блюд – фиалки, васильки, анютины глазки. Замечаю стебли подсолнухов – Сейдж говорит, когда зацветут, будут белые. Она с гордостью демонстрирует клумбы ранункулюсов и анемонов; отдельный участок отведен под георгины – они у нее что-то плохо растут. Ее руки так и порхают, а цветы словно радостно улыбаются от ласковых прикосновений.

Сейдж отвлекается от цветника, указывает на огороженное пастбище у ветхого амбара.

– Должна предупредить, Бутон недолюбливает мужчин, поэтому я на вашем месте не бросалась бы угощать его морковкой.

Только сейчас замечаю огромного тяжеловоза, лениво щиплющего травку.

– О господи! У вас есть нормальные животные?

– В смысле?

– Ну трехлапый кот, собака размером с «мини-купер», конь размером с монстр-трак.

– Вы знаете, что такое «монстр-трак»? – смеется она. – Это просто собака, кот, конь и несколько птиц. Ничего необычного. К тому же все они оказались у меня по воле случая. Я их специально не выбирала.

И снова, как в первую встречу, наши взгляды пересекаются. Кажется, Сейдж ожидает, что я прерву молчание, но я не нахожу слов и не могу отвести от нее глаз. Она закручивает волосы в сложный узел на затылке, кончик свободной пряди касается ключицы, как раз над созвездием веснушек, выглядывающих в вырезе футболки. Словно десерт, посыпанный корицей.

– Что такое положили в этот скон? – вслух спрашиваю я.

Сейдж заливается румянцем и хихикает. К счастью, оцепенение проходит.

– Так чем вам помочь?

– Идемте, – говорит она и направляется к амбару.

За амбаром – огород; он значительно меньше, чем цветник, зато полон овощей и фруктов.

– Все созрело, но на продажу здесь слишком мало. В любом случае до ближайшей ярмарки большая часть испортится. Помогите собрать урожай, а взамен берите, что понравится.

Непринужденность в ее голосе выглядит несколько напускной. Как будто, прося о помощи, она… пытается мне помочь?

Надо признать, это работает. Нагружаю корзины кабачками, бобами, ранними дынями, базиликом и помидорами разных сортов. Кажется, в одном из магазинов я приобрел буррату; начинаю придумывать незатейливые комбинации с овощами. Окончив сбор урожая, я мысленно составил недельное меню из относительно простых блюд и не могу отказать себе в удовольствии объединить их в более сложные. Под ногтями земля, икры ноют от сидения на корточках, но, как ни странно, я чувствую себя непривычно умиротворенно.

Сейдж встает и вытирает руки о шорты.

– Спасибо за помощь.

– Вам спасибо. Теперь мы с Инди неделю можем не ходить в магазин.

– Вы не возражаете, если я и завтра попрошу вас помочь? – робко интересуется она. На ее щеке пятнышко грязи. Как ловко эта женщина прибрала меня к рукам! Старательно сдерживаю улыбку.

– Ладно. Зайду к вам утром.

– Здорово. Давайте часов в восемь. Возьмем мой пикап.

– Погодите. – Замираю на месте. – Вы хотите, чтобы я с вами куда-то поехал?

Сейдж упирает руки в бока и пинает камушек.

– Если вам удобнее, можете отправиться на своей машине. Просто у О’Дойл нехватка персонала, а мне нужно купить кое-что большое, самой не донести. Неловко, когда пожилые сотрудники с бандажами на разных частях тела вынуждены помогать, поэтому…

– Нет-нет, я не против… конечно, давайте съездим. Мне вполне удобно. Если удобно вам, – неуклюже добавляю я. – В смысле, если я вас не стесню.

Сейдж изгибает бровь, игриво ухмыляется.

– Что ж, рискнем.

Глава 9

Сейдж

В восемь утра, едва заслышав стук во входную дверь, ныряю в ванную и быстро оглядываю себя в зеркало. Увы, за ночь я не превратилась в неотразимую сирену. Какой была, такой и осталась. Пожалуй, раскраснелась чуть сильнее обычного… плюс добавилось неприятное волнение в животе.

– Войдите! – кричу в раскрытое окно, сквозь которое проникает утренний ветерок. – Я сейчас!

Здорово, что мне удалось завести дружбу с новым соседом, хотя обстоятельства нашего знакомства оказались далеки от идеала. Вчера на лугу он явно размышлял о чем-то неприятном; хорошо, что я заставила его отвлечься. Всякий раз, когда мы встречаемся, Фишера словно гнетут тяжелые мысли; наверняка ему нужна передышка. Я честно собиралась притвориться, будто не замечаю, как он лежит в траве, а потом увидела торчащий, словно акулий плавник, хвост Хромонога. Я медленно приблизилась, рассчитывая, что Фишер вот-вот встанет, однако обнаружила его пригвожденным к земле в тщетной попытке стряхнуть кота: подол рубашки задрался, на лице написано отчаяние. Ему всего-то требовалось приподняться, и сила тяжести выполнила бы задачу за него, но он так погряз в тревожных раздумьях, что не смог собраться с мыслями и принять верное решение. К тому же при каждой встрече мне чудится в нем нечто знакомое – загадка, которую не терпится разгадать.

Приходится признать: любопытство – моя слабость.

Вынимаю из сумки ключи и деньги, направляюсь к выходу, однако замираю на полпути: на кухне спиной ко мне стоит Фишер. Волнение перерождается в незнакомое необъяснимое чувство – робость и восхищение одновременно. Только вчера я наблюдала этого мужчину, барахтающегося, словно жук, посреди поля, но теперь, когда он задумчиво изучает мою подставку для яиц, кровь невольно приливает к щекам. Фишер делает пару шагов и оглядывает веранду. Внутренний жар становится еще сильнее.

Веранда совсем маленькая, зато полностью остекленная, включая потолок; раздвижные двери ведут на кухню, стеклянная – на улицу. В углу стоит разлапистое кресло горчичного цвета, принадлежавшее моему отцу. Рядом – мамин пуфик, заваленный книгами и блокнотами.

Иэн никогда не любил мою веранду. Зимой на ней холодно, летом жарко. Он не мог понять, зачем я устроила гостиную в столь тесном помещении, – места здесь хватает всего на пару человек. Его бесила полка, которую Эллис установил вдоль одного из окон; на ней громоздятся безделушки, комнатные растения, уродливые вазочки, сделанные из маленьких диско-шаров, старые жестянки из-под томатного соуса и прочие милые сердцу сувениры. Иэн ненавидит хлам, от растений заводятся мошки, и вообще: «Кому такое нужно рядом с кухней?» – говорил он. Наверное, веранда не нравилась ему по той же причине, что и я, – непрактичная и бестолковая. Он