Кофейный краш - Чэнь Хуэйцзюнь Страница 19

– Тогда давай поиграем в игру «Блиц-турнир», я начинаю.

Не дожидаясь ответа, я спросил:

– Тебе нравятся кошки?

– Мяу!

– Тебе нравится дождь?

Она засмеялась.

– Нравится черный цвет?

– Эй! Откуда ты знаешь?

– Ну это проще простого, раз любишь кофе, значит, любишь черный цвет.

– Ну ты и мастер угадывать.

– Тебе нравится Чжисюань?

Кажется, Синъянь не ожидала, что я задам такой прямой вопрос, и теперь стояла с ошарашенным видом.

– Если молчишь, значит, и вправду нравится, – сказал я, глядя на нее.

Вместо ответа она перешла в наступление:

– Назадавал вопросов. Теперь моя очередь! Итак, тебе нравятся бисквиты со вкусом джекфрута, но ты терпеть не можешь бисквиты с зеленым чаем. Ты предпочитаешь сладкий кофе – чтобы тебе угодить, нужно только подсластить. Больше любишь собак, а не кошек. Тебе нравится рисовать и играть в баскетбол. Ты никогда не опаздываешь на уроки и хорошо учишься. У тебя много друзей, и учителя души в тебе не чают. А еще ты мечтаешь стать художником манги, как твой любимый Хаяо Миядзаки, верно?

Я чуть не обалдел. И откуда она все это знает?

Синъянь посмотрела прямо на меня и, понизив голос, проговорила:

– И вот еще что: ты уверен, что твоя девушка не должна быть старше тебя.

– Ты даже это знаешь? – Я разинул рот, не веря своим ушам.

В ее глазах вспыхнул загадочный огонек, она мягко улыбнулась:

– Ну все, пойду к себе наверх, спокойной ночи.

– Постой! Ты же так и не сказала мне… нравится ли тебе Чжисюань? – не отставал я.

Синъянь обернулась и ответила вопросом на вопрос:

– Почему тебя это так занимает?

Действительно, почему? Этот вопрос попал в точку, лишив меня дара речи.

Она развернулась и ушла, оставив меня в замешательстве.

На обратном пути домой я все раздумывал над этим. Почему же меня так волнуют ее отношения с Чжисюанем?

Может, потому, что Синъянь – бывшая одноклассница моей сестры? Или потому, что она моя начальница? Или потому, что мы друзья? Или я просто родился таким любопытным, и меня тянет разобраться в чувствах других людей?

Вопросы, на которые не было ответов, эхом отдавались в моей голове. Я даже почувствовал головокружение и понимал только, что мне небезразличен ответ Синъянь.

Я попытался вообразить, каким бы мог быть ее ответ, да или нет?

Как подумал, что Синъянь могла ответить положительно, тут же неприятно защипало в носу. До меня как будто что-то дошло, и я так запаниковал, что дал по тормозам и остановился на обочине.

Это что, и есть та самая ревность?

У меня мурашки побежали по коже, и я отчаянно замотал головой, чтобы отогнать эту мысль.

Не может быть! Быть этого не может! Она же старше, а меня не тянет к девушкам, которые мне в старшие сестры годятся. Как мне вообще может нравиться девушка старше меня?!

Пускай в мире все перевернется с ног на голову, у нас с Синъянь никогда ничего не получится.

14

На другой день я нарочно опоздал, появился в кофейне только к одиннадцати. Синъянь никак не отреагировала, только равнодушно поторопила, сказав приниматься за уборку.

У меня не хватило мужества даже поднять глаза и глянуть на нее, так что пришлось все время играть в прятки. Пока убирался, я снова и снова повторял про себя: она мне не нравится, она мне не нравится, она мне не нравится…

Надежда была только на то, что, если повторять эту мантру достаточно долго, вся чепуха вылетит из головы.

Из-за этих мыслей я споткнулся одной ногой о пылесос и неуклюже растянулся на полу. Когда Синъянь помогала мне встать, было так стыдно, что хотелось провалиться сквозь землю. Несильно пнув бесстыжий пылесос, я втайне беспокоился о том, как прожить этот долгий день.

В полдень чокнутый старик и писательница появились в кофейне. Заказав кофе, они заняли свои места. Когда я принес кофе чокнутому старику, он глянул на меня и, к моему удивлению, заговорил первым:

– Сынок, ты сегодня выглядишь несчастным.

– Почему это? Очень даже я счастлив, – ответил я и попытался изобразить улыбку.

С этой же улыбкой я понес кофе писательнице. Она пригляделась и сказала:

– Мальчик, сегодня улыбка у тебя какая-то чересчур натянутая.

Как же мне захотелось закатить глаза. Трудно оставаться просто человеком: улыбнешься – не то, не улыбнешься – тоже не то.

Чжисюань отворил дверь. Он смахивал на потерявшегося щенка, который озирается по сторонам, пытаясь разглядеть, где хозяин. Выражение лица у него было жалкое.

Я сказал ему:

– Синъянь пошла в подсобку за кофейными зернами.

– Да! Ну, тогда я ее здесь подожду. – Сев за барную стойку, он стал потирать ладони. По его нервному возбуждению и ежу было бы понятно, что он готовится сделать следующий шаг.

Но что именно он собрался делать? Пригласить Синъянь на свидание? Признаться ей в любви?

Я решил протянуть ему руку помощи, поэтому подошел и спросил:

– Ты каждый день приходишь, значит, закадрить ее хочешь?

Лицо Чжисюаня залила краска, он застенчиво улыбнулся.

– Раз тебе нравится Синъянь, то откройся ей. Купи букет цветов и скажи, что ты ее любишь.

Он завертел головой, но глаза блестели.

– Есть всего несколько вариантов, как закадрить девушку. Во-первых, пристать к ней и не отставать, это у тебя уже получилось; во-вторых, вести себя понахальнее, в этом ты тоже преуспел; в-третьих, надо подключить остроумие, но с этим у тебя явно проблемы. Я мог бы тебя кое-чему научить…

Хоть я и вправду ненавидел Чжисюаня, все-таки мы с ним взрослые люди, так что я подкинул ему пару фразочек, которым меня научили Лэй и Сыхао.

И только я разговорился, как боковым зрением заметил, что Синъянь стоит позади меня. Замолчав и сконфузившись, я отступил к стойке. Теперь мне оставалось только бесстрастно наблюдать.

– Завтра… кофейня не работает, да? – Чжисюань перешел в наступление.

– Ага, завтра выходной, – ответила Синъянь.

– У тебя есть какие-нибудь планы?

– Пока нет.

– Тогда… а не хочешь съездить прогуляться на Радужный мост? Там рядом музей фотоаппаратов. Говорят, у них более тысячи экспонатов.

Услышав это, я обалдело покачал головой. Опять эти фотоаппараты. Как ему еще не надоело? Или у этого идиота что, больше приемов нет, чтобы клеиться к девушке?

– Тебе ведь нравится путешествовать поездом? Мы можем поехать на электричке и выходить на каждой станции. Тогда я сделаю для тебя море красивых фотографий, – сказал Чжисюань.

Взгляды всех посетителей кофейни, включая меня, обратились к Синъянь. Неужели она согласится?

Пульс зашкаливал, но я пытался совладать с собой в