Сладкий лжец - Кристен Каллихан Страница 20

– То, что хорошие вещи, так или иначе, заканчиваются, не значит, что нам нельзя по ним скорбеть.

– Ты прав.

Господь знает, как сильно я скорбела.

– Кроме того, ты вернешься в следующем сезоне. – Сэл положил немного фруктов мне на тарелку. – Попробуй дыни. Они просто потрясающие.

Они и правда были очень хороши.

После того как Сэл ушел, настояв на том, чтобы отнести корзину обратно на главную кухню, я свернулась калачиком на глубоком двухместном диванчике у пустого камина и попыталась почитать. Но мои мысли продолжали блуждать, отвлекаясь на образы мощных бедер и подтянутого пресса.

Я не знала, что, черт возьми, со мной не так. Я ведь уже видела голых мужчин. Блин, да Сэйнт обладал телом настоящего бога, и мы снимались полуобнаженными в бесконечном количестве сцен, и я даже глазом не моргнула. Я воспринимала его как декорацию. У придурка Грега тоже было отличное тело, которым я восхищалась, – до момента, когда узнала, что этот урод мне изменяет.

Но пылающие жаром воспоминания о голом Люсьене выносили мне мозг. Я хотела к нему прикоснуться. Мне хотелось провести языком вверх по аккуратной ложбинке между его мускулами на прессе, чтобы собрать эти чертовы капли воды, а затем прикоснуться ртом к тугому соску и щелкнуть по нему, заставив Люсьена вздрогнуть и застонать.

– Ох, да чтоб меня! – воскликнула я, отбросив журнал в сторону и поднявшись. Читать не получалось. Я хотела на воздух.

Раз уж у меня не получалось избавиться от образа Люсьена, я собиралась выбить клин клином. То есть поплавать в бассейне. Может, холодная вода смыла бы мой грех вуайеризма[43].

Решив наплевать на взятые с собой бикини, я надела бледно-голубой слитный купальник в стиле ретро, в котором могла бы плавать, не беспокоясь о том, что что-нибудь выскочит или развяжется. Я прекрасно осознавала, как лицемерно мое нежелание выставлять напоказ тело перед любыми потенциальными наблюдателями, ведь я сама провинилась в том, что накануне вечером занималась подглядыванием. Но я не пыталась привлечь внимание. Я хотела плавать.

Конечно, Эм. Продолжай убеждать себя, что хочешь только этого.

Я сказала своему внутреннему голосу заткнуться к чертям собачьим и надела через голову желтый сарафан. Намазавшись солнцезащитным кремом и надев шляпу, я схватила сумку для бассейна и направилась к выходу.

Территория вокруг главного дома пустовала. Вдалеке я услышала звук газонокосилки или, может быть, садовых ножниц, значит, где-то поблизости находились люди. Сэл сказал мне, что намеревается провести день за покупками тканей в Санта-Барбаре. Я понятия не имела о планах Амалии, но не хотела навязываться ей. Что касается Люсьена, он сказал, что ремонтирует остальные гостевые дома. Я заметила два из них, спрятанных вдоль другой стороны участка, куда более удаленных, нежели мой. Так что, возможно, он был там.

Это не имело значения. Я приехала сюда не ради Люсьена. Тем не менее, когда я приблизилась к бассейну, у меня в животе все напряглось. Каблуки босоножек с ремешком на пятке цокали по терракотовой брусчатке. Неподвижная вода в бассейне сияла темной синевой на солнце. И хотя я собиралась поплавать, прошла мимо, будто Люсьен мог выскочить из глубины бассейна и увидеть меня. Нелепо, учитывая, что в кристально чистой воде никакого горячего парня не наблюдалось.

В дальнем конце стоял пляжный домик с итальянскими колоннами, которые поддерживали террасу, увитую глициниями. Стеклянные французские двери оказались открыты. Я не могла не заглянуть внутрь. И оказалась в прекрасной гостиной, выполненной во французском деревенском стиле: темно-синие стены, ковры из сиза́ля[44], выцветшие желтые льняные кушетки и красивые алебастровые лампы с голубыми абажурами, расставленные повсюду.

С одной стороны находилась мини-кухня, а с другой – за парой распахнутых синих портьер из дамаста[45] в нише спряталась белая железная кровать. Несколько произведений искусства лежали на полу, прислоненные к стене. Рядом с ними стояла коробка с маленькими вазами и различными декоративными безделушками.

Кто-то либо все еще распаковывал вещи, либо убирал их. Потом я заметила пару выцветших джинсов, кучей лежащих у изножья кровати, и поношенные рабочие ботинки, брошенные рядом с ними.

Кровь прилила к кончикам пальцев, а затем обратно к щекам. Я узнала эти джинсы.

Это его комната. Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

С бешено колотящимся сердцем я развернулась, чтобы убежать, и чуть не врезалась в широкую грудь. Двойное дерьмо. Жар обжег мои щеки, и я поморщилась, желая убраться отсюда подальше. Но этому не суждено было случиться.

Абсолютную тишину прорезал глубокий ворчливый голос:

– Помочь тебе с чем-нибудь, Эм?

Проглотив свое достоинство, я вздернула подбородок – потому что он чертовски высок – и повернулась к нему лицом. От холода в его бледно-зеленых глазах по телу пробежала дрожь. Он осмотрел меня так, будто нашел крысу в своей комнате.

Я облизала пересохшие губы и попыталась заговорить. Голос прозвучал высоко и трескуче:

– Нет?

Ледяные глаза сузились.

– Ты не знаешь? Нам нужно что-то обсудить? Может, твою склонность отвечать на вопросы неуверенным «нет»?

Ох. Ну уж нет, я не собиралась вести себя как тряпка. Я вздернула подбородок, и это, к сожалению, подчеркнуло мою грудь, хотя он, казалось, не заметил.

– Я собиралась пойти поплавать.

Боже, это прозвучало смешно.

Он поднял бровь, как будто соглашаясь со мной.

– Бассейн в той стороне, Эм.

Эм. Мне нравилось, как он произносил мое имя. Столько чувства в одном слоге. А вот насмешливое самодовольство в его глазах не нравилось совсем.

– Я в курсе.

– И? Ты решила сначала повынюхивать тут?

Если до этого момента я не походила на помидор, то теперь была близка к этому. Плевать. Просто сыграй.

– Нет, я не решала повынюхивать. Я ходила вокруг бассейна, увидела открытую дверь и…

– Стала вынюхивать.

Я зарычала. Вышло похоже на рычание котенка. Люсьен помедлил, но его безразличное, непреклонное выражение лица не изменилось.

– Разнюхивание подразумевает, что я рылась в твоих вещах. Быстрый взгляд на комнату – это больше… – Я затихла, подыскивая нужное слово.

Он сомнительно хмыкнул, скрестив свои мускулистые руки на груди, и одарил меня взглядом, отчетливо говорившим – он знает, что это ложь, но наслаждается тем, как я пытаюсь выпутаться из ситуации.

Проклятье. Я выдохнула.

– Ладно. Извиняюсь за то, что вынюхивала. Я не хотела. Просто комната очень красивая. – «Слишком красивая