Алый камень - Э. Энн Джуэл Страница 23

Он продолжает поглаживать свою бороду.

— Это была раскладушка военного класса.

На моем лице появляется улыбка, и я не могу сдержать смех.

— Думаю, половине моих растений нужна реанимация.

Пожав плечами, он встает.

— Выбрось их.

Я поднимаюсь на ноги, изо всех сил стараясь не смотреть на его утреннюю эрекцию.

— Я сохраню их, и когда ты закончишь наверху, я поставлю их все в твоей комнате.

Он вытягивает руки над головой и зевает.

Боже правый… это тело.

— Когда я закончу с верхним этажом, это место будет выставлено на продажу.

Это его способ напомнить мне, что это «ничего не значит»? Я знаю, что это ничто. Думаю, я знаю это лучше, чем он.

— И ты отправишься в турне.

Он смотрит на меня несколько секунд. Я не уверена, что грусть в его выражении лица — это мое воображение или он действительно сбрасывает свою маску.

— И ты вернешься в Лондон, чтобы выйти замуж.

Если бы Тео думал, что это не ложь, я бы залезла в нору и умерла. Я не обманщица. Сейчас я бы отдала все, чтобы стереть этот взгляд с его лица. Я не обманщица.

— Расскажи мне еще одну ложь. — Мне нужно, чтобы он вспомнил, что то, чем мы делились, было ложью.

Тео проводит руками по волосам, стряхивая грязь, и усмехается. Он смотрит на пол.

— Еще одна ложь, да? Отлично. Я не хочу, чтобы ты возвращалась в Лондон и выходила замуж за какого-то парня, который никогда не станет твоей «десяточкой».

— Ха! — Я качаю головой и смеюсь, пробираясь на цыпочках через беспорядок, чтобы добраться до ванной. — Ты наглец, Теодор Рид.

Меня зовут Скарлет Стоун, и я люблю театральные маски. Мой отец подарил мне настоящую золотую маску, которую он «позаимствовал» из музея. Он сказал, что я должна надевать ее, когда мне нужно почувствовать себя храброй. Я часто ее надеваю.

Как только я оказываюсь за надежно запертой дверью ванной, я хватаюсь кулаками за сердце и сползаю по гладкому дереву на пол. Слезы падают.

— О боже…

Невероятно трудно отпустить физический мир, когда наша душа заперта в теле, которое ничего не делает, но все чувствует.

Удовольствие не может существовать без боли. Мое сердце не должно вмешиваться в это, а Тео должен перестать говорить вещи, которые заставят меня поверить, что он позволяет своему сердцу иметь право голоса во всем этом.

Глава 14

Меня зовут Скарлет Стоун. У меня семьдесят тысяч мыслей в день, и они мои. Мое право человека. Я не буду стыдиться того, что у меня есть свое мнение.

Нолан хочет встретиться со мной за обедом. Я здесь уже несколько месяцев, и с тех пор, как он отвез меня за продуктами, я его не видела. Платить ему за полгода сразу, вероятно, не дает ему особого повода для визита. Вот почему я должна задаться вопросом, что делает сегодняшний день таким особенным.

Тео занят до такой степени, что работает более двенадцати часов в день. Я думаю, он избегает меня с нашей ночи секса в почве. Я говорю «думаю», потому что я тоже избегала его в течение последней недели. Прощание с Дэниелом было последним болезненным прощанием, которое я когда-либо хотела получить. Часть меня надеется, что однажды я проснусь и Тео больше не будет. На самом деле, думаю, что однажды он может проснуться, а я буду той, кого больше нет.

Ничто не длится вечно. Это единственная правда, которая гарантирована нам в жизни. Когда кто-то говорит, что будет любить вас вечно, что это значит на самом деле? И что такое любовь? Я думаю, именно поэтому мы здесь. Для каждого из нас, чтобы узнать, что любовь значит для нас.

Я люблю Дэниела, и поэтому я ушла. Но что, если он так не считает? Мой отец в тюрьме, потому что он любит меня. Я до сих пор теряю сон из-за коммунальных трусов, потому что люблю его. Любовь — это так чертовски больно.

— Привет, незнакомец. Значит, я полностью оплачиваю тебе аренду жилья, а ты убираешься восвояси? Мистер Рид мог бы уже нарезать меня кубиками и скормить акулам, и никто бы не узнал.

— Скарлет Стоун. Разве ты не прекрасно выглядишь? — Нолан берет мою руку и целует ее тыльную сторону. — Мне нравится, что ты сделала с волосами.

Я смеюсь.

— Ты имеешь в виду то, что я с ними не сделала. Я отказалась от своего тщеславия. Ну, почти от всего.

— Как не по-южному с твоей стороны. Ты готова? — он открывает дверь машины.

— Спасибо, добрый сэр.

Мы едем в город, не разговаривая о многом, кроме погоды, в частности, о сводке самых разрушительных ураганов, обрушившихся на Саванну. Я хорошо разбираюсь в погоде; это любимая тема большинства британцев.

Он приглашает меня на обед в эксклюзивный, как мне кажется, клуб, где мужчины одеты в костюмы, а несколько женщин — в идеально сшитые дизайнерские платья, украшенные множеством броских драгоценностей.

— Так скажи мне, как ты себя чувствуешь, Скарлет? — спрашивает Нолан изучая свое меню.

У меня такое чувство, что Иминь что-то сказал, и это послужило причиной такого неожиданного приглашения на обед.

— Недостаточно одетой. Как Гарольд и его молодая шлюшка?

Он напрягается, опускает меню, чтобы взглянуть на меня.

— Я предупреждал тебя не верить всему, что слышишь.

— Мы с Тео видели Гарольда с языком в горле какой-то девушки, на парковке перед кафе, где мы обедали.

— Вы с Тео обедали? Между вами что-то происходит? Ты — красавица для его Чудовища?

— Нет. Почему ты шантажируешь своего отца?

Нолан усмехается.

— Он знает?

— Кто?

— Тео.

— Что знает? — почему он меняет тему?

— О твоей болезни?

Я помню, как люди со значками и оружием ворвались в наш дом. Жизнь была кончена… по крайней мере, та жизнь, которую я всегда знала. Потом мой отец признался в моем преступлении. Казалось, что все в его жизни вело к этому моменту — ко дню, когда он пожертвует собой, чтобы спасти меня. Он обещал, что никто никогда не узнает, что это была я. Он обещал, что унесет мой секрет в могилу.

Но теперь здесь нет никого, кто мог бы спасти меня от правды.

— Это рак? — Нолан вогнал нож чуть глубже.

— Откуда ты знаешь? — я жду его упрощенного объяснения на уровне шестого чувства. Он дает мне больше.

— Я умер, — говорит он совершенно искренне.

Я качаю головой.

— Прости? Я не понимаю.

— Со мной произошел… несчастный случай.