Инь vs Янь. Книга 2. - Галина Валентиновна Чередий Страница 23

— Брат Игорь, скажите, когда вы встретили эту девицу, вы не заметила в ней признаков того, что она может быть потенциальной Дарующей? — обратился Родерик уже ко мне.

— Нет.

— Невосприимчивость к вашему воздействию, странные реакции, неукротимую тягу быть в ее обществе? Ничего необычного?

— Ну, неукротимую тягу быть в обществе красивой женщины я испытываю постоянно, брат Родерик. Я еще не настолько стар, чтобы мне это прискучило, — ответил я, и со стороны нескольких членов Совета послышались смешки. — А в остальном… нет. Ничего такого, — совершенно уверенно соврал я.

— А вот брат Роман утверждает прямо противоположное. Что вы не только догадывались об этом, но и точно знали. Именно поэтому и увезли девчонку в уединенное место. А там опаивали и эээ… ммм… совокуплялись с ней, — тут же влез Деклан.

— Брат Роман искренне заблуждается. Да, я увез девушку, но только потому, что мне хотелось заниматься с ней, как вы точно выразились, совокуплением без применения ментального принуждения. Она горячая штучка, если вы еще помните, о чем я, и мне хотелось сохранить этот огонь в постели. А она так и норовила убежать. Вот я и увез ее в такое место, откуда бежать ей некуда, чтобы развлекаться без помех, — у меня все нутро коробило и выворачивало от таких слов о моей Яне, но это то, что сейчас должны услышать эти напыщенные старые ослы. — Я люблю развлечения особого рода. Ну, вы меня понимаете, братья.

Некоторые мужчины закивали, похабно ухмыльнувшись, но на лицах большинства застыли маски осуждения и брезгливости. Они смотрели на меня, как на испорченного похотливого подонка, но мне сейчас плевать на их мнение в этом вопросе. Пусть думают что хотят, только пусть освободят.

— Что же, хоть я и не считаю подобное поведение в отношении пусть и смертной, но все же женщины, приемлемым, но законами Ордена оно никак не карается, — печально произнес Федерико, глядя на меня разочарованно.

— Но если так, — не унимался Деклан, — и, как вы говорите, брат, вам нравятся подобные игры, то зачем вы опаивали эту девицу? Ведь, насколько мне известно, к моменту прибытия Главы и остальных она была практически без сознания.

На секунду у меня возникло желание сказать этим замшелым тупицам и об обряде соединения энергий, продиктованном драконом, и о том, что мой зверь признал ее Единственной. Но тут ярость дракона сжала мой мозг будто в железный кулак. «Не смей!!», пришло от него.

— Ну, должен же я был хоть когда-то спать, брат, причем желательно без риска очнуться с ножом в груди. Говорю же, девочка весьма горяча, — снова ухмыльнулся я.

— Если честно, поразмыслив сейчас, я пришел к мнению, что все эти обвинения весьма смехотворны и взаимоисключающи, братья мои, — поднялся со своего места Родерик. — Всем нам прекрасно известно, что те, кто поддаются влиянию тьмы, стараются избегать Дарующих, как бешеные собаки воды. Для них их свет кажется мучительным и раздражающим. Так что одновременно и поддаться тьме, и пожелать заполучить себе Дарующую в личное пользование брат Игорь никак не мог. Если бы его потянуло на другую сторону, он бы наоборот бежал от той девицы, а не увозил ее, чтобы остаться наедине.

— Но однако же он вел себя ненормально и угрожал братьям, когда они пришли забрать девушку для отправки в Орденский дом, как положено. И даже отказался подчиниться прямым указаниям Главы, — продолжал нудить Деклан.

— Они вломились в мой дом, на мою личную землю без приглашения! — рыкнул я. — Они хотели отнять у меня женщину, на которую я предъявил права. Кто бы стерпел это?

— В самом деле я не понимаю вас, брат Игорь. Вокруг миллионы смертных женщин, стоило ли так вести себя из-за одной? — сокрушенно воздел руки к потолку Родерик. — Разве стоит она стольких хлопот?

Она стоит всего! Стоит моей жизни и каждой капли уже перенесенной боли и той, что, может, еще будет, так хотелось заорать мне, но пристальный замораживающий взгляд молчащего все это время отца останавливал.

— Вы правы, брат Родерик. Может, и не стоит. Но, как тут и было отмечено, я весьма молод и все еще испытываю нежную привязанность к игрушкам, в которые играю. А на тот момент я еще не наигрался. Осудите меня за это?

— Вторжение на личную землю… — Родерик недовольно поморщился, а несколько членов совета согласно закивали. — Это так раздражает любого из нас. И вполне может быть если уж не оправданием, то хотя бы смягчающим фактором. Но неповиновение Главе… это тяжкий проступок.

— Я прекрасно осознаю это и готов понести заслуженное наказание, — снова опустил я взгляд, желая на самом деле рвануться отсюда, сметая со своего пути каждого попавшегося у меня на дороге отчаянного придурка.

— Ну, раз все так чудно, — практически хлопнул в ладоши явно обрадованный Родерик, — то давайте уже изберем наказание для нашего юного брата и уберемся восвояси.

Очевидно, его тяготило пребывание здесь и необходимость участвовать в этом судилище, как и нескольких других членов Совета, которые всегда придерживались нейтральной позиции во всем. Еще бы. Хоть все и знали, что отец всегда неукоснительно и чрезвычайно дотошно следуют каждой букве Орденских законов, но кто в самом деле захочет открыто выступить и осудить меня — его единственного сына? Да и сила моего дракона заставляла наверняка их подумать дважды. Они ведь еще не в курсе, что я сейчас покинут этим вероломным животным и в реальности слабее, мать его, котенка.

— Нет! — уперся Деклан. — Я против такого поверхностного рассмотрения данного вопроса! Требую призвать и выслушать всех свидетелей!

Вот же старый пень! Ну погоди, я вспомню и тебе, и твоему выкормышу Роману каждую проведенную тут минуту, когда выберусь!

Члены совета, хоть и пороптав немного, все же согласились выслушать нескольких свидетелей.

Первыми, как ни странно, допросили моих охранников. Я, как и другие братья, всегда набирал их из послушников Ордена. Несущие в себе драконью кровь, но так и не удостоившиеся снисхождения благодати, они были преданы Ордену до мозга костей. Но еще они были преданы и мне, и поэтому ничего из их слов не шло вразрез с моими. Даже Александр, которого я отправил прочь в приступе ревности, смотрел на меня хмуро и сочувственно, отвечая четко и без колебаний. Затем по одному стали вызывать каждого из братьев, явившихся в мой дом, чтобы отобрать Яну. И хотя тогда они вроде проявляли завидное единодушие, то сейчас перед Советом их рассказы несколько отличались, показывая то ли действительно разное видение той ситуации, то ли страх