Противостояние Риперу - Джоанна Уайлд Страница 24

«Прямо как ее мать», — подумала я. Я должна пойти за ней, заставить ее остановиться.

Нет.

Я должна убедиться, что свеча погасла, а потом пойти спать. Зачем продолжать борьбу? Рано или поздно она вернется домой. Она хочет быть взрослой? Пусть сама разбирается. Она только что была у врача, она должна быть в безопасности…

Так что вместо того, чтобы гоняться за девчонкой, которую растила последние шесть лет, я налила себе бокал вина и выпила его, размышляя о том, как я потеряла контроль над своей жизнью.

Нейт. Риз. Джессика и Эмбер.

Сейчас я не хотела ни видеть, ни разговаривать ни с кем из них.

Я решительно налила второй бокал, затем третий. Затем, чувствуя тепло, головокружение и расслабленность впервые за целую вечность, я позвонила своей соседке по комнате в колледже, Дон, и мы проговорили два часа, смеясь, как будто нам все еще было по двадцать лет. К трем часам утра я все еще ничего не слышала от Джесс, но в кои-то веки мне было все равно. Я просто рухнула в кровать, наслаждаясь тишиной и покоем.

Это было потрясающе.

Знаете, я уже играла в одну игру для вечеринок, где люди пытаются решить, куда бы они пошли или что бы они сделали, если бы могли отправиться в прошлое. Некоторые люди говорят, что они бы вернулись назад и встретились с Иисусом, или убили Гитлера, или поговорили с Альбертом Эйнштейном… Но, если бы я могла вернуться назад и изменить что-то одно, то это было бы не ложиться спать прошлой ночью, не найдя сначала свою девочку.

Вместо этого я бы использовала свою машину времени, чтобы разбить эту проклятую бутылку вина и погнаться за Джессикой по дороге. Остановить ее. Найти способ убедить ее, что она заслуживает большего, чем следовать путем своей матери.

Но сделала ли я это?

Нет, я легла спать и не вставала почти до полудня в субботу. Затем я пошла в спортзал, а после тренировки сделала педикюр. Я чувствовала себя всесильной, потому что знала, что она вернется.

Только Джессика так и не вернулась.

Риз

Я провел свои выходные неудовлетворенным и рассерженным.

Рот Лондон, ее запах, эти потрясающие сиськи. Я хотел, чтобы эти губы обхватили мой член, я хотел, чтобы эти руки зарылись в мои волосы, и я хотел, чтобы мой член был в ее киске. Может быть и в заднице. Черт возьми, да. А потом я бы трахнул ее сиськи, потому что мне бы не хотелось, чтобы они чувствовали себя обделенными, не так ли?

Вместо этого я дрочил и пытался напомнить себе обо всех причинах, по которым связываться с ней было бы огромной ошибкой. Потом я представил, как она прикасается к Нейту Эвансу. Это чуть не вывело меня из себя, потому что я действительно учуял его запах на ней в пятницу вечером. Это как гангрена.

Я всерьез подумывал о том, чтобы убить его за то, что он прикоснулся к тому, что принадлежало мне. Но Лондон не была моей. Эта мысль сводила меня с ума, потому что у меня не было никакого желания требовать, чтобы женщина оставалась больше, чем на ночь. Тем не менее, мое чутье подсказывало, что она должна принадлежать мне, что пугало меня до усрачки. Желание обладать кем-то подобным приводит к потребности в нем, а любовь к нему приводит к… аду.

Хизер умирала медленно. Я помнил все о том дне, худшие гребаные часы в моей жизни. Ее измученное тело — не более чем бледная кожа, туго натянутая на кости, ставшие хрупкими.

Наши дочери входили и выходили из комнаты, плакали и молились, в то время, как свет в ее глазах угасал. Затем прекрасная девушка, в которую я безумно влюбился в выпускном классе средней школы, покинула меня. Я всегда желал быть только с одной женщиной, а тут мне пришлось положить ее в землю, холодную и одинокую. В тот день я поклялся, что больше никогда не буду проходить через это.

Я не мог пойти на такой риск.

Но Лондон завладела всеми моими мыслями до такой степени, что я едва мог ясно мыслить.

По-видимому, до такой степени, что в воскресенье днем парни вышвырнули меня из Оружейной. Сказав, что я смогу вернуться, когда перестану быть засранцем, а ситуация не выглядела многообещающей.

Я топтался по двору, кричал на проспектов, пока Болт не сжалился надо мной и не потащил меня в лес за зданием клуба, чтобы заготовить дрова.

Мы бы могли заставить проспектов расколоть и сложить их для сушки, как только вернемся, но есть что-то первобытное и удовлетворяющее в рубке дерева и разрезании его бензопилой. Обожаю инструменты и разрушения. В этом нет столько удовольствия, сколько в сексе, но все же лучше так, чем терять рассудок, представляя, как очень недоступная киска сжимает член другого мужчины.

Мне всегда было наплевать на местного помощника шерифа. Убрать его было бы общественным служением, верно? Но, в конце концов, даже я не смог бы оправдать убийство представителя закона из-за женщины.

Может, мне стоит увести ее у него из-под носа, может быть, ткнуть его в морду этим? Да. Это сработает.

Мне очень понравилась эта идея, и чем больше я об этом думал, тем больше она мне нравилась.

Теперь мы с Болтом были в глуши, и все прояснялось. Я чувствовал себя вспотевшим, уставшим и более здравомыслящим, чем когда-либо после расставания с Лондон, благодаря своевременному вмешательству моего брата по клубу. Никто никогда не понимал меня так, как Болт, и я чертовски скучал по нему, пока он сидел в тюрьме последние три года. Он был не просто надежным вице-президентом — он был человеком, которому я доверял больше, чем кому-либо другому на земле. Однако он вернулся другим. Более жестким, более циничным. Думаю, отбывание тюремного срока за преступление, которого ты не совершал, меняет человека.

Не помогло и то, что его старуха, Мэггс, бросила его задницу.

Больная тема, и он не любил о ней говорить. У нее были свои причины, и, наверное, с ее точки зрения, оставить его имело смысл. Но человек в тюрьме делает все, необходимое, чтобы выжить. У Болта не было союзников, которые могли бы защитить его в последние дни заключения, поэтому он сделал то, что должен был сделать. Она никогда этого до