Две мелодии сердца. Путеводитель оптимистки с разбитым сердцем - Дженнифер Хартманн Страница 24

Не в силах сдержаться, я разглядываю его зад. Сегодня Кэл одет в черные джинсы, заметно более облегающие, чем обычно. Из-под задравшейся футболки выглядывает загорелая спина. Кэл движется, и я невольно…

– Когда закончишь глазеть на мою задницу, я покажу тебе, где тут что.

О боже.

Я чуть в обморок не падаю.

Поспешно отвернувшись, я слышу, как он слезает со стремянки. Потом он берет папку из моих до боли сжатых рук.

– Да успокойся, я пошутил.

– Хорошо. Все хорошо. – Все в полном порядке. Откашлявшись, я пытаюсь встретиться с ним взглядом. – Ладно, расскажи мне, что делать.

Как обычно, он объясняет все крайне быстро, и я не запоминаю ни слова, по-прежнему сгорая от стыда. Но проверить наличие запчастей должно быть не так уж сложно. Достаточно уметь считать.

Я справлюсь.

Надеюсь.

Кэл велит мне залезть на стремянку и перечисляет детали, лежащие на верхней полке. Я рассеянно киваю, а потом вдруг чувствую его руку на пояснице.

Я стараюсь сосредоточиться, но это очень непросто.

От его прикосновения по моей коже бегут искры.

– Все нормально? Я просто слежу, чтобы ты не упала. – Его рука чуть опускается, когда я привстаю, и задевает мои ягодицы. Спустя одну напряженную секунду он убирает руку. – Крепко стоишь?

– Д-да.

– Хорошо.

У меня подкашиваются колени. Я делаю глубокий вдох и слезаю со стремянки. Сосредоточиться на инвентаризации гораздо сложнее, когда Кэл стоит так близко. Он показывает мне отчет, проводя татуированным пальцем по одному из столбиков. Наши плечи соприкасаются.

Я хмурюсь, вглядываясь в отчет.

– А что такое клитометр?

Кажется, Кэл фыркает.

Он проводит рукой по лицу, от лба до подбородка, смотрит на меня и делает шаг назад.

– Что?

– Клитометр, – растерянно повторяю я.

– Никакого клитометра не существует. А клинометр – прибор для измерения угла наклона.

– Ох. – Я содрогаюсь от неловкости и иду на попятную. Попятная – это практически мое второе имя. – Тут буква «эн» не пропечаталась. Выглядит как «тэ». Как в слове «клитор»… О боже, я правда это сказала?

Он усмехается и закидывает в рот жвачку, потом снова проводит ладонью по лицу. И еще раз. Наконец он переводит взгляд на заставленные полки и снова на меня.

– Это мило, что ты так нервничаешь.

Я надуваю щеки воздухом, потом выдыхаю.

– Нет ничего милого в том, чтобы сказать своему боссу слово «клитор». Да еще и дважды.

Усмешка становится шире.

Я прижимаю подбородок к груди и кусаю губы. Надо срочно сменить тему. Мои мысли возвращаются к загадочной бывшей, которую он никогда не упоминал, и, снедаемая любопытством, я начинаю:

– Кстати, о милом…

– Нет, я не сплю с Джолин, – перебил меня Кэл.

Он что, прочел мои мысли?

Его улыбка исчезает.

– Мы уже давно расстались. Теперь просто дружим.

– Даже если ты спишь с ней, все нормально.

– Спасибо, но не сплю.

Я убеждена, что он врет.

– Она очень милая. И красивая. Я ни за что не стану тебя осуждать или допытываться…

– Люси, у меня уже два года не было секса.

Я ахаю. Потом резко захлопываю рот.

Кэл кидает бумаги на полку и поворачивается ко мне. В его глазах пылает что-то дикое, притягательное. Они прожигают меня насквозь. Он делает шаг, подходя вплотную ко мне, и пристально смотрит.

А потом говорит негромко и твердо:

– Той женщине, которая прервет этот период, придется нелегко.

Он сглатывает и смотрит на меня в упор, а потом уходит.

Он уходит, а я хватаюсь за полку, чтобы не упасть.

Он уходит, а у меня перехватывает дыхание.

Он уходит, а я стою в кладовке, обескураженная, и у меня пульсирует между ног.

В течение следующего часа я сортирую бесчисленные воздушные фильтры и свечи зажигания. Не знаю, как бы я справилась без этой передышки. Слова Кэла крутятся у меня в голове, цепляются за меня мертвой хваткой, но мне удается сосредоточиться.

Спустя некоторое время я прихожу к выводу, что он, вероятно, говорил абстрактно.

Пусть он смотрел на меня своими глазами цвета виски, но это еще не значит, что он имел в виду меня.

Это же глупость какая-то.

Я напряженно посмеиваюсь.

Кэл больше ко мне не заходил. Когда я выглянула в приоткрытую дверь, он стоял, прислонившись к серой стене, и о чем-то говорил с Джолин – их слова заглушала рок-музыка, льющаяся из динамика под потолком.

Мое сердце тревожно бьется, но я беру себя в руки. Все нормально. Я ничуть не ревную.

Ни капельки.

У меня не было причин для ревности раньше, нет и сейчас. К тому же Джолин и правда классная. Такая беззаботная и дружелюбная. Веселая. Неудивительно, что они встречались. Наверняка именно такие девушки нравятся Кэлу – сексуальные, смелые, дерзкие. Скорее всего, у нее есть мотоцикл. Думаю, они вместе катались и вели долгие беседы под луной про свою будущую семейную жизнь в домике черного цвета и детей в маленьких байкерских прикидах.

Все хорошо.

Я в полном порядке.

А потом… Я вдруг оказываюсь не в порядке.

Все происходит мгновенно.

Я слишком сильно наклоняюсь вбок, и стремянка подо мной шатается. Она заваливается налево, и я падаю, рефлекторно пытаясь за что-то ухватиться.

К несчастью, ухватиться у меня выходит только за торчащий из полки гвоздь.

Поскольку я падаю, гвоздь не просто пронзает мне руку, а распарывает ее. Его острие разрезает внутреннюю часть моей ладони, пока я бесконечно долго лечу к бетонному полу.

Боль приходит не сразу, заглушенная шоком и приливом адреналина. Воздух стремительно покидает мои легкие. Как ни странно, в первую очередь я чувствую удар по копчику.

Я морщусь.

Судорожно вдыхаю сквозь сжатые зубы.

А потом… меня охватывает боль.

Обжигающая, ослепляющая, чудовищная.

Опираясь на здоровую руку, я приподнимаюсь, бросаю опасливый взгляд на рану и немедленно впадаю в панику. Страх хватает меня за горло.

Кровь.

Повсюду кровь.

Она хлещет из моей руки, пачкая свитер и скапливаясь лужицами на полу.

– Кэл! – кричу я.

Он не слышит меня из-за музыки. Я с трудом поднимаюсь на ноги, отставив раненую руку как можно дальше. Будто держу бешеного енота.

О боже, о боже.

Я выбегаю из кладовки, задыхаясь и спотыкаясь, изо всех сил стараясь сдержать подступающие слезы.

– К-Кэл, – снова зову я и кручу головой, пока не замечаю его в дальнем конце гаража.

Он выпрямляется и замирает.

Наши взгляды встречаются.

Я поднимаю руку повыше, хотя он и