Поп Рок - Чарити Феррелл Страница 25

— Именно поэтому я стараюсь держаться от неё подальше.

Я наклоняюсь к ней поближе и вдыхаю опьяняющий аромат её парфюма. Она вздрагивает, когда мои губы касаются её уха.

— Ты убьёшь меня, если я скажу, как невероятно сексуально ты сейчас выглядишь?

Она выравнивает дыхание, прежде чем ответить. Мне нравится, какой эффект я на неё произвожу.

— Сексуальное домогательство, — шепчет она в ответ.

— Я не знал, что комплимент девушке считается сексуальным домогательством, к тому же сегодня вечером ты не моя подчинённая. Мы празднуем выход видеоклипа, в котором ты снялась. Ты не на работе и не должна даже пальцем шевелить ради меня, поэтому технически, здесь нет никакого сексуального домогательства.

Я провожу ладонью по её гладкой ноге, наблюдая, как мурашки расползаются по её коже. Удивительно, что она не отталкивает меня.

— Мы даже можем вернуться ко мне, и это не будет выглядеть так, будто мы перешли черту. Сегодня наша ночь — никаких ярлыков, никакой работы, просто двое людей, которые нравятся друг другу... празднуют.

Её полные розовые губы раскрываются, и она прикусывает нижнюю губу. Я хочу сжать её зубами и пососать.

— Через какой вход вы хотите зайти? — спрашивает Уиллис, разрушая нашу связь. Не вовремя, чувак.

Я смотрю в окно и замечаю повсюду папарацци.

— Ищейки, похоже, стоят у обоих. Мы зайдем через этот.

Джордж оборачивается ко мне со своего места.

— Как вы хотите, чтобы я это уладил?

— Оставайся с Либби. Позаботься, чтобы она попала в здание. Со мной всё будет в порядке.

— Уверены? — Он приподнимает бровь.

— Абсолютно.

Я беру Либби за руку.

—  Оставайся с Джорджем. Он доставит тебя туда без проблем. Я пойду следом за тобой.

— Хорошо. — Со мной она чувствует себя в безопасности. Я вижу.

Джордж выпрыгивает из машины и открывает дверь с её стороны. Затем оказывается рядом с Либби и загораживает её от репортёров, вероятно, тем самым их раздражая. Они пытаются сделать снимок Либби, потому что за одно хорошее фото могут получить тысячи долларов. Она опускает голову, пробираясь через толпу. У неё отлично получается уворачиваться от репортёров.

Я выскальзываю из машины и встаю прямо за Джорджем.

— Нокс! Вы и Либби пара? — выкрикивает какой-то парень с прикреплённой к руке камерой.

Мне приходится сдерживать себя, чтобы не нагрубить им или оттолкнуть от себя.

Я взбешён. Это должно было стать праздником, а не допросом. Они портят вечер прежде, чем он начался.

— Либби? Вы навещали вашего отца в тюрьме? — спрашивает другой.

— Посещал ли его Нокс?

Мы врываемся в ресторан, который процветает за счёт того, что предоставляет уединённость своим гостям. Папарацци и репортёров не пускают внутрь, а каждый работник перед наймом должен подписать соглашение о неразглашении.

Я хватаю Либби за талию и разворачиваю её, как только дверь закрывается.

Она делает выдох и смахивает несколько улетевших прядей со своего лица.

— Не могу поверить, что они наделали столько шума только из-за того, что мы идём ужинать с группой людей. Они ведут себя так, будто мы собираемся участвовать в оргии.

Джордж смеётся над её комментарием.

— Вот это была бы классная история. 

Глава 17

Либби

Ужин проходит в приватной комнате в задней части ресторана. Здесь, по меньшей мере, тридцать человек: от продюсера до команды менеджеров Нокса, и все празднуют.

До подачи закусок Нокс произносит тост, поблагодарив всех за отлично проделанную работу. Томас делает вечер ещё лучше, сообщая, что видео уже набрало двадцать миллионов просмотров на Youtube за сутки.

Мне кажется, я шокирована сильнее остальных. Двадцать миллионов раз люди смотрели, как Нокс лапает меня.

Это напоминает мне о том, что я забыла рассказать обо всём отцу. Вот же блин!

Никто не захочет получить такие новости, будучи заключённым в тюрьме.

Все поздравляют с успехом не только Нокса, но и меня. Несколько особо любопытных личностей пытались ненавязчиво выяснить, не перепихиваемся ли мы тайком или не скрываем ли бурный роман. Что раздражает.

Томас сидит с одной стороны от меня, Нокс — с другой. Я выпиваю уже третий бокал вкусного шампанского. Наверное, алкоголь начинает на меня действовать, заставляя чувствовать себя всё более расслабленной в этой компании.

Когда напиваются и теряют контроль все, никто не станет тебя унижать. Пьяные люди чаще всего милые.

Томас смотрит на меня, когда я хлопаю его по плечу.

— Ты рассказал моему отцу о видео? — шепчу я.

— Рассказал, — отвечает он. — Я спросил, говорила ли ты что-то о клипе в своё прошлое посещение. Он сказал «нет», поэтому я сообщил ему эту новость вместо тебя, маленькая трусливая курочка.

Я усмехаюсь.

— Я ждала подходящего момента.

— Он в тюрьме. Нет подходящих моментов, — смеётся он. — А ты и рада, что я сделал это за тебя. Скажи «спасибо» и давай приступим к десерту, его уже собираются подавать.

Он нетерпеливо хлопает в ладоши.

— Ладно, спасибо, — благодарю за то, что он сделал за меня самое трудное.

Мой рот наполняется слюной, и я понимаю почему Томас так ждал десерта, когда передо мной ставят шоколадный торт, украшенный малиновым соусом и свежей клубникой. Я облизываю губы, беру первый кусочек и проглатываю его с негромким стоном наслаждения.

Нокс наклоняет голову и шепчет мне на ухо:

— Ради бога, Либби, пожалуйста, не стони так — ты меня убиваешь.

— Почему? Это невероятно вкусно.

Я смотрю на него, замечая его напряжённое выражение лица. Что за? Я беру в рот ещё один кусочек и, прежде чем съесть его, издаю стон, только немного громче.

Меня обдаёт волной жара, когда Нокс придвигает своё кресло ближе. Его тёплые, сочные губы задерживаются у моего уха.

— Чем громче ты стонешь, тем твёрже становится мой член. — Из него вырывается грубый смех. — Поэтому продолжай, постанывай дальше, но, к твоему сведению, ты будешь девушкой, которой придётся уходить отсюда с парнем, щеголяющим с большим стояком.

Моя вилка выскальзывает из пальцев и ударяется о тарелку.

— Сексуальное домогательство, — шиплю я.

— Ты единственная здесь готова кончить от долбанного торта.

— Моё удовольствие от торта не должно тебя возбуждать. Тебе следует обратиться к доктору с этой проблемой.

— Ты права. Меня не возбуждает, что ты получаешь удовольствие от торта.