Извините, что мне не жаль - Софи Ренальд Страница 26

Меня твердо поставили на место, и теперь я смотрела на меню без всякого энтузиазма. Сэндвич с сосиской мне хотелось еще больше «Маргариты», но в меню не было ни того, ни другого – судя по всему, это место посоветовала Бьянка. Преобладали маффины с семенами чиа, органическая овсянка, скрэмбл из тофу, а самым интересным напитком был ферментированный чай комбуча. Я его уже однажды попробовала на работе, когда Брайони включила его в заказ из «Окадо» – и, честно говоря, я бы лучше выпила свой собственный пот.

– Мне тост с авокадо, пожалуйста, – сказала я смиренно.

– Если хочешь, они могут принести его на листьях латука, вместо тоста, Шарлотта, – сказала Бьянка, – не забудь, сразу после бранча подружки невесты идут на примерку платьев! От хлеба мы все распухнем.

– Правда? – сказала я и пожалела, что не позавтракала с утра. – Звучит очень, эм, хрустяще. Хорошо, попробую. И американо.

Хлоя заказала тыквенный маффин с грецкими орехами, а Молли – яичный скрэмбл без тоста и морковный сок.

Еду принесли, и мы поели – точнее, большинство из нас. Мэдди без особого желания ковырялась в омлете и потягивала воду, обсуждая свадебные наряды с Бьянкой.

– В среду мы ездили на третью примерку платья, и все равно оно еще не готово, – сказала она, – им пришлось все переделывать, а значит, снова перешивать бусины. И теперь кружево не сидит на спине.

– В «Студии Монти» прекрасные кутюрье, – сказала Бьянка, – но даже им требуется много работы, чтобы довести платье до совершенства. И, конечно, твоя свадебная диета творит чудеса. Я думаю, до свадьбы твоя фигура еще немного изменится.

– Ты выглядишь потрясающе, Мэдди, честно, – сказала я, – не надо больше худеть. Можешь налегать на картошку фри с чистой совестью!

В глубине души мне казалось, что Мэдди уже и так похудела больше, чем следует – ради свадьбы или нет. Она всегда была стройной, а теперь совсем исхудала: большие впадины под скулами и руки тоненькие как тростинки.

Мэдди вздохнула:

– На самом деле мне вчера снилась картошка фри – и боже, я чувствовала себя такой виноватой, когда проснулась. И ту самую картошку фри, обжаренную в говяжьем жире, которую мы когда-то покупали в «Божественной треске», помнишь, Шарлотта?

– С гороховым пюре и кусочками кляра, – сказала я, – по четвергам мы убегали из школы во время обеда, когда нам давали противную водянистую тушенку, наедались картошкой фри и потом возвращались, пропахшие уксусом.

Мы рассмеялись и всего за секунду вновь почувствовали себя такими близкими.

Потом Бьянка сказала:

– Как вы не стали от этого размером с дом, не знаю, – и взглянула на меня, словно намекая, – ведь по ее стандартам, раз я больше S-ки, то как раз размером с дом.

– Честно, Шарлотта, – сказала Мэдди, – это только из-за свадьбы. Камера прибавляет килограммы, а я хочу выглядеть безупречно на фотографиях. Как только у меня на пальце будет кольцо, я снова буду объедаться, обещаю. Перед своей свадьбой ты будешь делать то же самое.

Молли сразу погрустнела, как всегда, когда что-то напоминало ей о том, что ее подруги одна за другой выходят замуж, а Уильям по-прежнему не сделал ей предложение.

– Если Шарлотта вообще выйдет замуж, конечно, – добавила Бьянка, – перестанет привередничать и наконец-то начнет с кем-нибудь встречаться.

Она закатила глаза и осмотрелась в ожидании всеобщего смеха. Но никто не засмеялся, уж точно не я. Ее комментарий меня задел, и не потому, что был таким стервозным. А потому что означал, что они с Мэдди обсуждали мою личную жизнь. Скорее всего говорили, что я должна была умолять Магнуса пойти со мной, ведь все равно никого лучше не найду.

– А я как раз кое с кем познакомилась, – я не смогла удержаться от ответа, – в ближайшую пару недель мы пойдем на свидание. Уже давно бы пошли, если б я не была так занята. Он – архитектор, и он обалденный.

Хлоя пискнула от восторга. Молли сказала:

– Вот это да, прекрасная новость! Расскажи о нем все. Как вы познакомились?

Но как только я пустилась в долгие описания прекрасно подстриженных платиновых волос Майлза, его точеного подбородка, широких плеч и мускулистой задницы и дошла аж до итальянских ботинок, Бьянка меня перебила и сказала, что пора звать официанта, а то опоздаем на примерку платьев. Вот так вот – раз, и выбили почву из-под ног.

Мы расплатились. Надо признаться, бранч обошелся нам гораздо дешевле обычного, из-за крошечных порций и полного отсутствия спиртного. Затем мы отправились вслед за Мэдди и Бьянкой по дороге в свадебный магазин, знакомый им, но не мне.

Я поспешила за ними. На меня снова накатила вина за то, как мало я сделала, чтобы помочь своей лучшей подруге в подготовке к свадьбе. Я боялась, что она подумает, что с приходом Тэнси я перелистнула страницу так же просто, как это сделала она. Но чтобы поговорить с Мэдди, мне нужно было сначала дождаться, когда Бьянка и Чарис перестанут трепаться, что, судя по всему, произойдет не скоро.

– «Слоновье дыхание», – сказала Чарис, когда мы проходили по улице, на которой когда-то было много разных товарных складов, а сейчас – роскошных апартаментов – «Изморось, Стиффки, Димпс».

– А это что? – спросила ее Бьянка.

Чарис остановилась и повернулась:

– «Перила»? Нет, «Черно-голубой».

Бьянка засмеялась:

– Думаю, ты права, это «Черно-голубой». Умница!

Я подтолкнула Мэдди локтем и посмотрела на нее, как бы спрашивая: «Чего?»

– Чарис знает все оттенки красок «Фарроу энд Болл», – ответила она, – у них игра такая, отгадывать эти оттенки на дверях домов. Да, Бьянка?

Бьянка кивнула:

– У Чарис прекрасное чувство дизайна. Не только интерьера, это у нее от меня, конечно же, но и чувство стиля у нее потрясающее. Скоро увидите. Вот мы и пришли – «Студия Монти».

Перед нами было нечто похожее на благотворительный магазин. Конечно, не такой, как сейчас, когда профессиональные дизайнеры витрин комбинируют на манекене чье-то купленное в позапрошлом сезоне пальто «Рейсс» со слегка поношенными ботинками и платьем «Л.К. Беннет», в довершение шарфом «Примарк» создавая имитацию дорогого бутика. Я имею в виду то, какими эти магазины были в нашем детстве: на витрине стояла старая швейная машинка и чучело какого-нибудь животного, а посередине – деревянная кукла, размером с ребенка, замотанная в старую сетчатую занавеску.

– Здорово, да? – вздохнула Мэдди. – Каждый раз, когда прихожу сюда, у меня просто дыхание захватывает.

Бьянка открыла дверь, и сразу же нам навстречу выскочил мужчина чуть за пятьдесят, с бородой и очками в массивной черной оправе. За ним, кряхтя, бежал черный бульдог.

– Милашки! – воскликнул он. – Мадлен и Бьянка, мои любимые девочки. А вы, наверное, остальные подружки невесты.

Он осыпал нас всех поцелуями, затем повел внутрь студии, которая понемногу расширялась в огромное пространство со стеклянной крышей и булыжным полом. Внутри было