Фальшивое свидание - Моника Мерфи Страница 26

– Надень туфли, Сара, – тихо приказывает он.

Я исполняю эту просьбу, проходя через весь кабинет к месту, куда их швырнула, и надеваю одну, затем вторую, пока в голове бурлит беспрестанный поток мыслей. Как мне себя вести? Мне нужно убедить его семью в том, что мы пара? Как я могу поехать в Сан-Франциско и притворяться, что мы пара, все выходные? Это чистое безумие.

Внутренний голос советует дать заднюю и никогда больше с этим придурочным не разговаривать. На этот раз голос я игнорирую.

– Увидимся в пятницу вечером, – прощаюсь я и направляюсь к двери.

– Не забудь подарки, – напоминает он. Я замираю на месте и поворачиваюсь к нему.

– Ты правда хочешь, чтобы я их оставила?

– Да, – подтверждает он низким голосом. – В конце концов, покупая их, я думал о тебе.

Ох. Я просто таю. Бросаюсь к его столу, хватаю коробки и выбегаю из кабинета, пока не наделала глупостей.

Например, не набросилась на него.

Глава 15

Сара

– Я совершила кое-что безумное, – каюсь я, когда мы с Элеонорой устраиваемся за столом с огромными тарелками салата.

За последний год мы с ней сблизились и стараемся обедать вместе хотя бы раз в две недели, а иногда и раз в неделю – хвала тому, что она работает в салоне красоты совсем рядом с «Блаженством». Рука Элеоноры с вилкой замирает на полпути к салату. Она поднимает на меня глаза.

– О-оу. Что случилось?

Я съедаю немного салата, отпиваю лимонад из стакана, делаю все возможное, чтобы избежать ее любопытного взгляда. Наконец признаюсь:

– Даже не знаю, с чего начать.

У нее такое искреннее выражение лица. Она самый прелестный и милый человек из всех, кого я знаю, клянусь. Скромная калифорнийская девушка с длинными светлыми волосами и ярко-голубыми глазами. У нее загорелая кожа, соблазнительная фигура, и иногда я невероятно завидую ее красоте. Но завидовать ей почти невозможно, потому что она очень добрая.

– Может, начнешь сначала?

Отложив вилку, я прокашливаюсь и спрашиваю:

– Помнишь клиента, который прислал мне нижнее белье?

– Конечно, – тут же восклицает она, делая глоток чая с гибискусом. Он такого ярко-розового цвета, что я задумываюсь, может ли он светиться в темноте. – Я забыла спросить, сходила ли ты в итоге в его офис.

– О да, сходила. – В моем голосе слышен неприкрытый сарказм. – Правда, только после того, как он подарил мне пару лабутенов, огромный букет цветов и еще один комплект нижнего белья.

– Подожди, он тебе еще подарков надарил? – Ее взгляд падает на мои ноги. – Сейчас на тебе эти туфли?

Мое лицо пылает. У меня закрадывается подозрение, что я буду носить эти туфли, пока они не сотрутся.

– Да.

– И ты что же, оставила их? Ух ты. Я, конечно, не могу тебя винить. В конце концов, это же чертовы лабутены. Держу пари, они стоят не меньше шестисот баксов. – Она снова смотрит на меня. – Судя по всему, именно из-за них ты совершила какое-то безумство.

Я киваю, жуя салат. Такое ощущение, что чем дольше я жую, тем больше его становится.

Отвратительно.

– Ты решишь, что я взяла эту историю из любовных романов, которые ты постоянно читаешь.

Элеонора – романтик в нашей компании. Может быть, она посчитает хорошей идеей то, на что я согласилась.

– Прошу, только не говори, что ты занималась с ним сексом на его столе, а на тебе были только лабутены. – Элеонора приходит в ужас. – Как там Кэролайн и Стелла это называют? Потрахаться и кинуть?

– Нет! – Я оглядываюсь, чтобы убедиться, что никто не слышал то, что только что сказала Элеонора, но на нас не обращают внимания. Я понижаю голос: – Конечно нет.

– О, слава богу! – Она прижимает руку к груди, ее плечи опускаются от облегчения. – Я уж испугалась, что именно это ты мне и расскажешь.

– Я бы не стала заниматься с ним сексом на столе в его офисе.

И чтобы во время этого на мне были только лабутены. Хм-м-м…

– Ты же именно это сейчас представляешь, да? – с ужасом спрашивает она.

– Конечно нет, ты что. – Я отмахиваюсь, чтобы она не беспокоилась.

– Ага. А теперь, – Она направляет на меня вилку. – А теперь расскажи мне, что произошло, пока я тебя не заколола.

Да уж, она настроена враждебно.

– Я согласилась поехать с ним в следующие выходные на вечеринку в Сан-Франциско по случаю помолвки его брата.

Она роняет вилку с громким звяканьем, которое в шумном кафе никто не заметил.

– Он пригласил тебя на вечеринку в другом городе и ты согласилась?

Она явно в шоке. Я думаю, это правильная реакция – я сама до сих пор в шоке.

– Ну это не совсем свидание, если ты понимаешь, о чем я. Скорее он попросил меня сопровождать его в качестве подставной девушки. Мы ведь не так уж и нравимся друг другу, помнишь?

Конечно, настоящих чувств между нами быть не может.

– Это вы-то не нравитесь друг другу? Продолжай убеждать себя в этом, – хмыкает подруга.

– Неважно. Он попросил сопровождать его в Сан-Франциско, и я согласилась.

А это значит, что я сумасшедшая. Я еду в другой город с человеком, которого не очень хорошо знаю, и собираюсь притворяться, что он мне интересен. И чем больше об этом думаю, тем больше понимаю, что мне лучше отказаться.

– Ну, это мы уже слышали, – говорит она, намекая на Кэролайн. – В общем, рассказывай.

И я начинаю с начала. Как я пришла к нему в офис, и он был кошмарно груб, и как я пыталась вернуть его подарки, но он отказался их принимать.

Понимающий взгляд, который Элеонора посылает в мою сторону, ужасно раздражает. Я не упускаю ни одной детали. Рассказываю о том, как мы ругались и что он заставил меня почувствовать себя дешевой шлюхой. Как я чуть было не ушла, а он меня остановил и предложил сопровождать его.

– Он так и сформулировал, – объясняю я Элеоноре. Она уже почти доела салат, учитывая, как долго я рассказывала историю.

– На все выходные?

– Ага. Безумие, правда? – Я уставилась на свой салат. Аппетит давно покинул меня. – Даже кусок в горло не лезет.

– Слишком нервничаешь из-за предстоящих выходных в Сан-Франциско с загадочным мужчиной?

– Не такой уж он и загадочный. Я же знаю, кто он.

Вроде бы.

– А я нет. – Подруга достает телефон. – Как там его зовут?

– Джаред Гейнс, – напоминаю я, отодвигаю тарелку с салатом и откидываюсь на спинку стула. Меня немного трясет. Я на грани. Думаю, до сих пор