Когда замуж, Инка? - Лиззи Дамилула Блэкберн Страница 29

Решив, что готова к собеседованию, я переключилась на следующую цель – операцию «Кавалер». Пора продвигать отношения с Алексом. То, что он мне нравится, не вызывает сомнений, актуальная задача – хорошенько понравиться ему.

Используя магнитные и клейкие листочки для заметок, утащенные из Godfrey – надо же было как-то поживиться, раз они меня сократили, – я составила новый план.

Теперь я отхожу от стола и, наклонив голову, изучаю квадратики ядовитых оттенков на двери спальни.

Операция «Кавалер на день свадьбы». Мой план завоевания Алекса как своего кавалера на свадьбе Рейчел

Приготовив черный фломастер, я перечитываю написанное. Не далековато ли я захожу со своими «целями подружки невесты»? Что сказала бы Нана, если бы все это увидела? Тетя Блессинг? Кеми? Что сказала бы феминистка с сайта Quora, мне заранее известно: она обвинила бы меня в отчаянии и в тоске, сказала бы, что, полностью зацикливаясь на мужчине, я позорю весь женский пол.

Я вздыхаю. Этот план действительно выдает мое отчаяние. Но мое состояние этим не исчерпывается. Будем откровенны: каждая женщина в тот или иной момент своей жизни придумывает, как завоевать свою пассию. Своеобразие моего случая в том, что я записала положения своего плана на ярких листочках, а у других они так и остаются вихрем мыслей в черепной коробке.

Решив, что моим планом можно гордиться, я изучаю колонку задач: с которой начать? Может, с толченого ямса и приседаний?

Через двадцать минут, присев тридцать раз, я сижу на кухне и давлюсь толченым ямсом. До чего густой!

Я набиваю ямсом рот – матери нет рядом, поэтому я пользуюсь ложкой; если бы не говяжье рагу, приготовленное вчера на ужин Наной, я бы эту кашу не осилила.

Хлопок входной двери, шаги Наны, бряканье ее ключей.

– ЧТО ЭТО?

Нана смотрит мне в тарелку, вернее, на кашу рядом с рагу. Я очень старалась, но ямс все равно похож на давленый горох.

– Предполагался толченый ямс, – объясняю я со вздохом и заталкиваю себе в рот полную ложку.

Нана смеется так выразительно, что я угадываю ее чувства.

– А как же пицца и готовая еда? – Задавая вопрос, она фотографирует на телефон мою тарелку.

– Что ты делаешь?!

– Хочу выложить это.

– Не смей!

– Спокойно, детка, я пошутила. Хотя не обещаю, что не использую это потом в целях шантажа. – Она падает на табурет напротив меня. Я прищуриваюсь. – Ну, как прошел день?

– Продуктивно. – Я запиваю съеденное апельсиновым соком. – Надо продолжить изучение компании. А еще…

Я прикусываю язык. Хочу ли я делиться с Наной подробностями своей операции по обзаведению кавалером?

Нет, лучше не надо. Я отодвигаю тарелку. Она не оценит, а я вполне обойдусь без ее нравоучений.

Желаешь прическу?

Вторник

Я бреду от кассы c чеком, не веря своим глазам.

СЕМЬДЕСЯТ ПЯТЬ ФУНТОВ СТЕРЛИНГОВ!

Как я умудрилась истратить такую прорву денег на прическу и косметику? Я качаю головой.

Сейчас я не могу себе позволить сорить деньгами.

Пока что я сижу без работы.

Я разворачиваюсь, чтобы опять встать в очередь, которая успела удлиниться вдвое. Ладно, будем считать это инвестицией в свое будущее. Я прячу чек в карман и иду встречаться с ДжоБрайаном. Я не позвала их в салон, намеренно назвав время и место встречи: 19.15, Costa. Но, шагая по Пекхэм-Рай, я увидела их на противоположной стороне улицы. Я сделала вид, что не замечаю их, но они стали выкрикивать мое имя, словно я какая-нибудь знаменитость. И вот я уже маюсь в ряду, где торгуют париками, потому что Брайану приспичило померить короткий мальчишеский парик.

– Инка, это же настоящая «Икеа»! «Икеа» с волосами!

– Положи где взял! – шепчу я, озираясь и боясь, что нас вытолкают взашей. На нас уже смотрит с подозрением из-за своего прилавка продавец из Южной Азии.

– Что у тебя здесь? – Джоанна сует нос в мой пакет.

– Шиньоны, – отвечаю я, сомневаясь, что она поймет, если я отвечу «накладные волосы». Решит, пожалуй, что я задумала водрузить себе на макушку средневековый пучок.

– Пошли? – предлагает Брайан, уже вернувший парик законному владельцу – желтому манекену с крохотным носиком.

– Забыла купить сетку для волос! – говорю я. – Один момент!

Вокруг торгуют средствами ухода для кожи: маслом из семян ши, кокосовым маслом, алоэ вера и…

Я замираю.

Осветляющие кремы!

У меня расширяются глаза. Здесь эти кремы не спрятаны на нижних полках, а красуются на виду, причем во всех мыслимых формах: собственно кремы, мыло, лосьоны, сыворотки. На одном продукте даже значится без всякого смущения: «белый».

Я сжимаю челюсти, вонзаю ногти себе в ладони.

– Пошли, – говорю я ДжоБрайану, вернувшись в ряд с париками.

Брайан застрял у очередного манекена и изображает из себя чревовещателя.

– Ну, купила свою сетку? – спрашивает меня Джо.

– Нет, не захотела стоять в очереди. – Я проверяю телефон и вздыхаю, видя сообщение от Наны. – Простите, ребята, моя лучшая подруга вырвалась на волю. Это та, что живет сейчас со мной. Она ждет нас в Costa.

Нам преграждает путь женщина в легинсах и в огромных – никогда таких не видывала! – золотых серьгах.

– Желаешь прическу? – спрашивает она с невозможным акцентом. Я мотаю головой.

Через три шага звучит тот же самый вопрос.

– Нет, благодарю, тетушка, – отвечаю я, слегка согнув колени, и спасаюсь бегством.

– Она твоя тетя? – спрашивает Джоанна, нагнав меня. Ей приходится повысить голос, чтобы перекричать писк ощипываемых перед убоем цыплят.

– Любая чернокожая в Пекхэме – моя тетушка, – объясняю я, вызывая у ДжоБрайана смех.

Я впервые в парикмахерской Costa, ничем не отличающейся от той, что в Шордитче. Хипстеры в одежде оверсайз и в причудливом винтаже сидят по углам, прилипнув к своим макбукам и телефонам.

Нам машет Нана. Она выбрала местечко в углу, на красном диванчике между двумя креслами. Впереди любопытный эксперимент. Раньше два моих «мира» не соприкасались.

Я машу ей в ответ и поднимаю ладонь – мол, подожди. Мы берем напитки. Я решаю побаловать себя горячим шоколадом и пастилой.

– ДжоБрайан, это Нана. Нана, это Джоанна и Брайан. – Я веду себя как на светском рауте – хотя откуда мне знать, как там себя ведут? – Лучшая подруга. Бывшие коллеги.

Они вежливо здороваются. Я подсаживаюсь к Нане, мои бывшие коллеги садятся в кресла.

– Что у тебя там? –