Градус любви - Кэнди Стайнер Страница 29

Несложно было заметить, что они ее любили.

И также нетрудно было понять причину.

Когда она приехала ко мне домой на ужин и игру, я сел напротив. Мне нужно было держаться от нее подальше – особенно после того, как мы стояли бок о бок в бассейне, и я почувствовал, как ее подтянутый животик прижимается к моему животу, и увидел прикрытую купальником на удивление пышную грудь.

Правда, сев от нее подальше, осознал, что это совсем не помогло.

Но так у меня появилась возможность получше разглядеть ее карие глаза, веснушки на щеках, гладкие пухлые губы. Я порадовался, что мне не видны под столом ее ноги, потому что и без того знал, как они на меня влияют.

И смотря, как она разносит братьев и получает от них разнос сама, я почувствовал то, чего раньше никогда не испытывал. Я даже не мог сообразить, что это за тепло поселилось у меня в груди, почему заныло под ложечкой.

Когда на экране ее телефона снова высветилось имя жениха, я понял, что это за чувства – желание и ощущение утраты.

Потому что, как бы я ни пытался отрицать, мне хотелось, чтобы она стала моей.

Глупо было даже думать о подобном, поскольку мы ни разу и за руки-то не держались, но чувство не ослабевало – чувство одержимости девушкой, с которой мне ничего не светило. Она выходит за другого мужчину, будет веселить его братьев, семью и друзей. Будет для него готовить, поддерживать, когда дела примут скверный оборот, будет его опорой. По ночам она будет обхватывать его стройными ногами, а мне никогда не доведется к ним прикоснуться.

Меня охватила ревность, и я понимал, что это ошибка, понимал, что не имею права на это чувство, но никак не мог его унять. Когда Руби Грейс протянула руку за телефоном, словно собираясь наконец ответить жениху, я окликнул ее:

– Руби Грейс.

Она замерла, хмуро смотря на телефон, и перевела взгляд на меня.

– Не хочешь подышать воздухом на крыльце, пока Майки делает коктейли?

Я думал, она засомневается и скажет: «Хочу, но для начала отвечу на звонок». Или вовсе наотрез мне откажет. Но Руби Грейс почти сразу же улыбнулась и, кивнув, с розовыми щечками убрала телефон в сумку, которая висела на стуле.

– Конечно.

Когда я поднялся и, обойдя стол, встал рядом с Руби Грейс, Джордан бросил на меня с кухни подозрительный взгляд. Однако я довольно быстро отвел глаза в сторону – наверное, потому что знал, на какие факты он хотел обратить мое внимание.

Я и сам прекрасно все понимал.

На улице повеяло приятной прохладой, особенно если вспомнить, каким жарким выдался день. За это я и любил июнь в Теннесси. Дни были жаркими и длинными, а ночи – прохладными и идеальными для того, чтобы развести костер или притулиться к кому-нибудь в поисках тепла.

– Как красиво на улице, – заметила Руби Грейс, положив руки на деревянные перила. Когда я переехал в этот дом, крыльцо было старым и прогнившим, и первым же делом я принялся ремонтировать фасад. Теперь крыльцо стало, наверное, лучшим местом во всем доме: я его перестроил, выкрасил в белый цвет и поставил пару кресел-качалок, которые мне презентовала мама, когда ремонт был закончен.

Я задумался, не пригласить ли Руби Грейс присесть, но, казалось, ей было очень удобно у перил. Она осматривала двор и дома напротив, и потому я просто встал рядом.

– И правда. И у бассейна тоже было хорошо.

Она улыбнулась.

– Спасибо, что съездил со мной.

Я пожал плечами.

– Знаешь, ты могла бы придумать вариант похуже, как поквитаться со мной за то, каким козлом я был по отношению к тебе.

– Бетти в тебе души не чает.

– О, тогда мы точно поженимся, – пошутил я.

– Забавно. Она сказала то же самое.

Я усмехнулся, и тишину между нами заполнило стрекотание сверчков.

Я продолжил:

– Там ты, и правда, была в своей стихии.

На ее губах снова появилась улыбка, но слишком быстро померкла.

– Да.

– Мне понравилось, какой ты сегодня была.

Она нахмурилась, затем повернулась ко мне.

– Какой?

– Не знаю, – пожав плечами, начал я. – Беззаботной. Молодой. Необузданной. Ты всегда такая собранная. – Я помолчал. – Мне больше нравится, когда ты становишься обычной девушкой.

Я видел в свете фонаря, висящего на крыльце, как потеплел ее взгляд, но в итоге Руби Грейс выпрямилась и приосанилась.

– Вот уж спасибо, я вообще-то уже женщина.

– О, уж поверь, – ответил я, пройдясь взглядом по ее ногам, – это мне прекрасно известно.

Когда мы снова посмотрели друг другу в глаза, она прикусила губу, сдерживая улыбку, и отвернулась, снова положив руки на перила и смотря во двор.

– Мне очень там нравится, – спустя пару минут сказала Руби Грейс. – В старших классах больше всего я любила служить волонтером в доме престарелых. А моя лучшая подруга Энни сейчас там работает.

– И ты тоже собиралась?

Руби Грейс задумалась над вопросом.

– Нет, вряд ли. Я всегда представляла, как мы с Энни едем учиться в Университет Северной Каролины, а потом… – Она замолчала и опустила взгляд на руки, свисающие с перил.

Или на свое кольцо?

– А потом? – подсказал ей я.

– О, это так глупо. В любом случае, не всегда наши ожидания совпадают с реальностью.

Нахмурившись, я повернулся к ней и осторожно коснулся нежной кожи на локте, побудив повернуться ко мне лицом.

– Эй, не нужно так.

– Как?

– Не делай вид, будто твои желания – какой-то пустяк.

Руби Грейс сглотнула и потупила взгляд.

– Я уже рассказывала тебе в тот вечер, когда катались верхом. Мы с Энни всегда мечтали присоединиться к Амери-Корпусу. Хотели работать на благо нуждающихся, путешествовать и помогать после окончания колледжа. – Она улыбнулась. – Знаешь, я просто думала, что это будет очень весело. Я со своей лучшей подругой повидаю новые страны, обзаведусь знакомствами. Я могла бы заниматься тем, что радует сердце.

– Да, я помню, что ты об этом говорила, – сказал я, вместе с тем вспомнив, как был раздосадован, узнав, что Руби Грейс больше не рассматривала такую возможность. Тем вечером я не стал ничего говорить. Но сегодня мне захотелось вникнуть. – Что случилось?

Она вздохнула, наконец отодвинувшись от перил, и прислонилась к ним бедром.

– Энни познакомилась с Трэвом. Они поженились, теперь она ждет ребенка. Энни не стала поступать