Опасности и правда - Алекс Мирез Страница 3

– Ну а если Эган обвинит тебя в чем-то таком, чего ты не делал? – тихо спросила я. – Или, хуже того, если они создадут тебе серьезные проблемы, с которыми ты не справишься?

Как ни страшно ему было представить ответы на эти вопросы, его лицо осталось спокойным и полным надежд.

– Да, мир жесток к хорошим людям, – сказал он с усталой улыбкой. – Но зато дает им возможность поквитаться со злодеями. Что бы Эган ни сделал, это останется на его совести. По крайней мере мы с тобой будем знать, что чисты, и никогда не станем такими, как они. Согласна?

– Согласна.

Брату не разрешали оставлять гостей на ночь, так что вечером мы распрощались. Он хотел меня проводить, но я сказала, что смогу дойти до ворот сама. Прежде чем выйти за ворота, я обернулась и посмотрела на дом. Что-то тревожило меня, и очень сильно. Мне не хотелось оставлять здесь брата, одолевало желание броситься к нему и сказать: «Собирай вещи, едем домой!».

Но мне было только шестнадцать, а Хенрик решил сделать все возможное, чтобы поддержать нас. С другой стороны, он прав – в другом месте ему не будут так хорошо платить.

Я вспомнила, что у него хотя бы есть крыша над головой, еда и личное пространство, и постаралась убедить себя – это важнее, чем мои тревоги из-за того, что сыновья Эдриена следят за Хенриком.

Ну что, по большому счету, они могут ему сделать?

Я пыталась это себе представить, но в силу неопытности моя фантазия была ограничена. Ведь, в конце концов, они всего лишь дети, разве не так?

Как раз в ту минуту, когда я подошла к воротам, на шоссе показалась машина. Мне захотелось где-нибудь спрятаться, чтобы у Хенрика не было из-за меня неприятностей, но, пустившись бежать, я бы привлекла к себе лишь больше внимания, а потому осталась стоять на месте с потрепанным рюкзачком за плечами.

Машина остановилась перед воротами, и створка поехала вправо. В ту же минуту опустилось боковое стекло со стороны водителя, и какой-то парень посмотрел на меня с интересом и легким смущением.

У него были растрепанные светлые волосы и темно-серые глаза. Он напомнил мне актера с канала «Дисней», только глаза его дерзко блестели, как у хитрого лиса, умеющего подкрадываться и выведывать скандальные секреты. Я подумала, не пресловутый ли это Эган, но, придя в себя после минутного ошеломления, сообразила, что этот парень явно старше. Эган, по словам Хенрика, старше меня всего на два года, а этому никак не меньше двадцати.

– Я давно перестал удивляться, видя, как отсюда выходят девушки, – заметил он с какой-то странной нерешительностью. – Но у тебя подозрительно испуганное лицо. – Он понял, что я тоже смотрю на него с удивлением, и поспешил добавить: – Уверен, ты одна из девушек Эгана. Что тебе сделал этот урод?

Меня возмутило, что он разговаривает со мной в таком тоне, будто я неодушевленный предмет, но, когда он поднял руку с открытой бутылкой пива, я тут же поняла – парень слегка не в себе. Отхлебнув из бутылки, он с облегчением выдохнул. Затем повернулся и долго смотрел на меня, а потом жестом велел говорить, потому что я как полная дура молча застыла с открытым ртом.

Мой мозг не успел подобрать нужные слова, и я ляпнула первое, что пришло в голову.

– Я только хотела кое-что продать… – быстро соврала я. – Уже ухожу.

И, не вдаваясь в объяснения, быстро зашагала прочь, оставив его позади.

Вскоре оказалось, что я говорила с Риганом. А потом узнала, что Риган – тоже сын Эдриена Кэша, только от другой женщины, с которой у него была связь за несколько лет до женитьбы на матери Идеальных лжецов, причем он продолжал встречаться с ней во время помолвки. Так что вполне понятно, почему в тот день, когда мы встретились в Тагусе, он спросил, не виделись ли мы раньше. Пусть он и немало выпил в тот день, мое лицо отчетливо вспыхнуло в его памяти.

Тогда я в последний раз была в особняке Кэшей. Через месяц Хенрик погиб.

Эту новость сообщили даже не нам. Адвокат Кэшей, разыскивая родных Хенрика Тедмана, сообщил об этом его бывшей невесте. Девушка позвонила мне и передала печальную новость. В тот день я поняла две вещи:

1. Мой брат по какой-то причине скрыл от семьи Кэш нашу фамилию Дамале. Он назвался отцовской фамилией, которой мы оба решили никогда не пользоваться.

2. Его убил Эган. Доказательств у меня не было – как и сомнений. Даже если Эган и не сделал это собственными руками, я уверена, он причастен к смерти Хенрика. Все указывало на него. Он и его братья постоянно крутились вокруг. Они проникли в дом Хенрика с какими-то зловещими целями. Они его ненавидели, всеми силами портили ему жизнь и под конец совершили то, что сделать довольно легко, если купаешься в деньгах, а твой отец имеет доступ к механизму, правящему миром, – к политике.

Мистер Эдриен Кэш оплатил похороны, хотя мы об этом и не просили. Он купил венок и хороший гроб. Адвокат объяснил нам, что мы не должны его открывать. Мама могла бы потребовать, чтобы гроб открыли и нам дали взглянуть на Хенрика, но от потрясения лишилась дара речи. А я не могла ничего требовать, потому что считалась еще ребенком, и мы больше не увидели лица моего брата.

В любом случае мама даже не смогла встать с постели, чтобы пойти на похороны. Меня сопровождала бывшая невеста Хенрика. Потом его кремировали, собрали прах в деревянную урну, которую также оплатил Эдриен, и я забрала ее домой. Поставила на столик в гостиной, села на диван и стала смотреть на нее. Я долго и молча плакала в одиночестве, пока до меня не дошло, что брат, не пожелав воспользоваться нашей фамилией, оставил мне нечто ценное: возможность узнать правду.

Я ждала целый год. Сначала пришлось обратиться за помощью к психологам, чтобы привести в чувство бедную маму. Эдриен Кэш ежемесячно присылал чек в качестве компенсации за нашу потерю. Чек лежал в белом конверте с адресом бывшей невесты Хенрика. Она передавала мне эти конверты. Часть этих денег я потратила на психотерапевтов для мамы. На одной консультации мы познакомились с Тиной, лечившейся от глубокой депрессии, но уже выходившей из нее. Тина оказала нам бесценную помощь: в ее обществе мама немного пришла в себя, хотя Тине и не удалось ее разговорить. Тем