Завтра ветер переменится - Стефания Бертола Страница 3

– А ребенок живет с матерью в Палермо, они и так не особо видятся.

– А как же его невеста? – продолжаю допытываться я. Все знают, что у меня страсть совать нос в чужие дела.

– Она ему не невеста. Там все сложно.

– Ясно.

– Ладно, как бы то ни было, тебя это волновать не должно. Единственное, что тебе нужно знать, – это что пока он уезжает на три месяца. Остальное пусть сам расскажет.

Я спрашиваю Марию Соаве, как так вышло, что Дамиано дотянул до последнего с поисками человека, который присмотрит за квартирой. Она отвечает, что он встретился с кучей кандидатов, но ему никто не подошел. Поэтому на звонок синьора Галанти я отвечаю с некоторой настороженностью. А вдруг я тоже ему не подойду?

Но, как оказалось, выбора у него нет. Спокойным голосом, почти как у диктора в рекламе, Галанти извещает меня, что его планы несколько поменялись и он уже ждет самолета в Таллин в аэропорту Линате.

– Очень жаль, что мы не сможем познакомиться лично, но Мария Соаве сказала, что вы идеально отвечаете всем требованиям. Мне остается только поверить ей на слово.

Звучит не слишком любезно.

– Да, очень печально, – сетую я, не преминув добавить нотку сарказма, которым щедро одарила меня природа.

– Мое впечатление сложилось не только из разговоров с ней, – спокойно замечает он. – Я ознакомился с вашим профилем в одной из соцсетей, и он произвел на меня самое положительное впечатление.

Уж не знаю, как моему профилю удалось произвести на него самое положительное впечатление. В последнее время я выкладываю только всякие нелепые танцы. Но, может быть, ему как раз такое и нравится.

– Вот почему, – немного торопливо произносит Галанти (возможно, на его рейс уже объявили посадку), – я попросил подругу…

Ага, ту самую… С которой все сложно…

– …показать вам квартиру и передать ключи. Сообщите мне адрес вашей электронной почты, и я отправлю подробные инструкции. Тогда мы сможем поддерживать контакт не только по телефону. Еще мне нужен номер вашего счета. Я переведу оплату и пятьсот евро на корм для животных и прочие домашние нужды. Если этого не хватит, сообщите, я добавлю.

Не переживай, мой хороший, конечно, сообщу, а ты добавишь. Небось эстонские авторитеты тебе там деньги мешками таскают. То есть, может, не авторитеты, а как там их называют… Олигархи?

Мы обмениваемся контактами, он сообщает имя и телефон подруги, и на этом мы прощаемся. Мне предстоит встреча с его непростой пассией (впрочем, возможно, это просто подруга, а никакая не пассия. Соседка там или типа того. Но бабушка Зоэ не просто так увлекается черно-белым кино: с ней я пересмотрела всю детективную классику, так что интриги чудятся мне повсюду). Ровно в четыре я должна стоять у подъезда дома номер пятнадцать на виа Эмануэле Филиберто.

Квадрилатеро, старейший квартал Турина, расположен рядом со знаменитым рынком у Порта Палаццо. Еще недавно он представлял собой хитросплетение сомнительных и потенциально опасных закоулков, теперь же превратился в привлекательное место, где каждый хотел бы купить квартиру. По крайней мере, именно так считает моя мама, смотрящая на город исключительно глазами риелтора. Однажды мы были на экскурсии по королевскому дворцу Венария Реале, и первыми ее словами было: «Ох и сколько же квартир тут можно обустроить!»

С нашей виа Тарино я сворачиваю на корсо Сан-Маурицио, затем – на корсо Реджина, названный в честь королевы Маргариты, и оказываюсь у Порта Палаццо. Пересекаю огромную площадь, заваленную мусором, оставшимся после утреннего рынка. Через минуту я уже стою на виа Эмануэле Филиберто. Нужный мне дом соседствует с магазином. Я застываю у витрины с вычурными украшениями: здесь пояса с рубинами, бриллиантовые диадемы, брошки с камнями размером с хороший арбуз. Меня не покидает мысль, что все это понравилось бы тете Розальбе – она всегда выходит из дома при полном параде, словно ее вот-вот подхватят и понесут вместо Богородицы во главе религиозной процессии.

У подъезда меня ждет женщина настолько красивая, что не возникает никаких сомнений: она – та самая пассия. Представляете себе платонический идеал возлюбленной, с которой все сложно? Высокая, в коралловом пуховике, темные волосы разметались по плечам небрежными локонами. За такую прическу легко можно отдать двести евро, да еще попробуй только назови ее автора парикмахером, а не стилистом. У девушки лицо индианки. В смысле, как у Покахонтас, а не у актрисы индийского кино. А главное – и тут мои невероятные детективные способности включаются на полную мощность, – на голове у нее красуется серебристо-голубая меховая шапка, каждой своей шерстинкой кричащая, что ее привезли из стран Балтии. Очевидно, подарок Дамиано Галанти, постоянно катающегося туда-сюда. Да, это точно она, та самая Всё Сложно.

Все эти мысли проносятся у меня в голове примерно за тринадцать секунд, после чего я мило и, как мне очень хочется надеяться, невинно улыбаюсь и здороваюсь:

– Здравствуйте! Я Бриджида Луккезе.

– Кларисса Ласкарис, – отвечает она с улыбкой, еще сильнее очерчивающей высокие скулы.

Всё Сложно открывает дверь подъезда и после недолгих колебаний проходит мимо лифта к лестнице. Мы поднимаемся на пятый, последний этаж: она – собранная и легкая, я – напряженная и скованная.

Мы входим в прихожую, по которой сразу видно, что о доме заботятся. Огромное зеркало и кованую вешалку для одежды явно покупали не в «Икее». Вообще, от архитектора я ждала более интересных дизайнерских решений, ну да ладно. Затем мы проходим в чудесную, не слишком большую кухню, к которой примыкает кладовка (иметь такую – настоящий шик) и небольшой санузел, к которому ведет короткий коридорчик. Вскоре я понимаю, что таких бессмысленных коридорчиков в квартире пруд пруди. Они просто на каждом шагу. Еще один коридорчик ведет в большую гостиную, поделенную на две зоны: в одной едят, в другой сидят у камина. Одну стену полностью занимает здоровенный белый шкаф, полный книг, распиханных по полкам как попало: вертикально, горизонтально и даже по диагонали. Из гостиной очередной коридорчик ведет в спальню с огромной кроватью. Рядом со спальней – еще одна комната с кроватью поменьше. Возле нее Кларисса останавливается:

– А это комната Родольфо, сына Дамиано. Но, пока вы здесь, она ваша.

Я смотрю на нее, и в голове у меня проносится две мысли. Первая: кем надо быть, чтобы назвать своего сына таким дурацким именем? Вторая: кажется, в эту комнату не ступала нога ни одного ребенка.

– А сколько Родольфо лет? – интересуюсь я.

Кларисса Всё Сложно на миг задумывается, а потом отвечает самым равнодушным тоном:

– Кажется, пять.

Хм-м-м… Я сразу понимаю, что своим безразличием она хочет показать: она не из женщин, видящих свое предназначение в материнстве и умиляющихся детям своих бойфрендов.