Лови момент - Тара Девитт Страница 3

Выйдя из парка, неторопливо бреду мимо до боли знакомых магазинов, приветствую местных жителей, которых знаю всю жизнь.

На Мейн-стрит висит баннер с надписью: «Фестивалю Спунса 150 лет». На каждой свободной поверхности – листовки и плакаты с фотографиями: десятки байдарок у мыса Основателей, парк, заполненный зрителями и участниками. Целая стена универмага «О’Дойл» увешана изображениями песчаных лабиринтов: каждый год местные энтузиасты выходят на пляж и рисуют граблями на песке замысловатые узоры. Большая часть снимков посвящена самому фестивалю: гонки на каноэ, маскарад, кулинарные конкурсы… Да, и непременный атрибут выставки, – отдельный стенд с портретами победителей прошлых лет. Эти самые большие, в рамках: их невозможно не заметить.

Иэн и Кэссиди торжествующе смотрят на меня с прошлогоднего снимка, пока я несу пакет с песочным десертом на кассу. Рядом – две фотографии Иэна с моим средним братом Сайласом; тогда они были неразлучны. Потом, шесть раз подряд – Иэн и его отец, мэр Иэн Карвер-старший. Иэн побеждает на фестивале с восемнадцати лет. В этом году будет десятый раз.

По обыкновению, целую кончики пальцев, прикладываю к фотографии двадцатилетней давности – на ней мои мама и папа, в год, когда они выиграли главный приз.

Забираю сдачу, прощаюсь, загружаю продукты в пикап. Стоит сесть за руль, в голове вновь начинает играть заезженная пластинка.

Как ни странно, я совершенно не ревную Иэна к Кэссиди. Пусть забирает. Лучше она, чем я.

Но вот что меня терзает: говоря себе «лучше она, чем я», неизбежно подразумеваю «она лучше, чем я». Кэссиди – врач, из семьи врачей и юристов. Целые поколения ее родственников уезжали из Спунса, приобретали многочисленные регалии, вершили великие дела, а если и возвращались, то лишь из уступки или чувства долга. Типа: «Ну я же не могу бросить маму, а школьный округ в графстве таком-то (указывается одно из соседних) имеет очень хороший рейтинг!» Будто бы остаться в родном городе – громадное одолжение.

Но это не про мою семью. И особенно не про меня.

Вообще-то дело вовсе не в том, что Иэн ушел к Кэссиди. Испепеляющая ревность давно остыла. Просто Спунс и мой город тоже. Я вступила в оргкомитет по подготовке к грядущему фестивалю два года назад. Рассылала статьи в крупнейшие региональные издания, дабы привлечь внимание к нашему мероприятию. Занималась маркетингом, вела социальные сети. Учила местных предпринимателей – тех, кто ранее активно отвергал новые технологии, – использовать наши странички в соцсетях для продвижения их бизнеса. Приложила руку к превращению местечкового праздника в самую значимую туристическую достопримечательность за последние десять лет.

Черт возьми, я даже завысила оценки своим выпускникам, чтобы они записались в волонтеры! Понадеялась на их честность; неизвестно, пойдет ли кто-нибудь на фестиваль на самом деле.

Наверное, мне просто хочется маленькой победы. Не одолеть Иэна, но хотя бы составить ему конкуренцию, чтобы меня считали достойным соперником.

Бесит, когда со мной обращаются как с маленькой. Я безумно от этого устала, встречаясь с Иэном. Мне постоянно внушали, что я должна быть благодарна судьбе. Надо же – сам Иэн Карвер снизошел до несчастной убогой сиротки, заурядной серой мышки, чей удел – не создавать неприятностей и довольствоваться малым. Какое счастье.

В результате чувствую себя полной неудачницей, и это меня достало. Надоели жалостливые взгляды за спиной. Я просто хочу хоть раз выиграть. Что тут такого?

У меня никогда не было выдающихся амбиций. Имелись мечты, но все они измельчали и свелись к простым желаниям. Я хочу быть счастливой, и, если широко взглянуть на вещи, вполне счастлива. Мне нравится преподавать и работать с детьми. Учеников в классах немного, я знаю каждого чуть ли не с рождения. Благодаря страховке, полученной после смерти родителей, не плачу ипотеку за дом, а по достижении совершеннолетия выкупила у братьев их доли. Десять тысяч долларов, приз за победу на фестивале, – хороший куш, однако я не бедствую и с удовольствием наслаждаюсь летним отпуском. Люблю свой сад и домашних животных, наш город и его жителей.

Ах да. Я хотела бы найти вторую половинку, но отсутствие партнера не помешает мне радоваться жизни. Было бы славно разделить судьбу с тем, кто ценит и любит меня такой, какая я есть.

При виде родного жилища расплываюсь в улыбке. Здание двухэтажное, хотя и довольно маленькое; cпереди аккуратное крыльцо, сзади – моя любимая веранда. Прошлогоднего заработка на фермерском рынке хватило, чтобы выкрасить дом в белый цвет, так что теперь его видно издалека сквозь деревья.

Со стороны участка Андерсенов по лугу мчится здоровенный волкодав, без труда перемахивает через изгородь. Моя улыбка тает.

– ЛАСКА! – с упреком говорю я.

Зверюга замирает, пригибает голову и вновь пускается по лугу, стараясь двигаться как можно неприметнее.

– Я тебя вижу! – кричу я, но напрасно. Нина Андерсен и так боится мою собаку. Если она узнает, что Ласка способна перепрыгнуть через изгородь, то построит трехметровый забор.

Паркуюсь, разгружаю продукты. Громадная псина уже разлеглась на крыльце, свесив голову с верхней ступеньки. Воплощенная невинность.

Приподнимаю бровь, испускаю осуждающий вздох. Ласка тяжко вздыхает в ответ.

– С кем поведешься, от того и наберешься, – невольно улыбаюсь я.

Остаток дня проходит в мелких заботах. Убедившись, что дом Андерсенов прибран, опускаю ключ в почтовый ящик. Несмотря на беспокойство Рен, мне нравится, что все лето по соседству будут жить одни и те же люди. Гораздо лучше, чем видеть, как дом два месяца стоит пустой. И в августе не придется по сто раз представлять себя и своих животных новым жильцам или неловко сталкиваться у сарая на границе участков.

Переодеваюсь в купальник и шорты, намереваясь насладиться солнышком, но все же накидываю на плечи халатик, дабы поберечь кожу. Яйца у кур собраны, коню-тяжеловозу Бутону задан корм и почесан нос. Ласка ненамеренно пугает гусей, а я включаю наушники на полную громкость и принимаюсь ухаживать за домом и садом. Главное – занять руки и голову, не оставляя места ни для чего, кроме маленьких сиюминутных радостей. Я радуюсь огромной собачине, слоняющейся рядом, и вредному трехногому коту, приковылявшему с луга. Хромоног бьет Ласку по морде и тут же присваивает себе лучшее местечко на крыльце под солнечными лучами.

Все, что мне нужно, – любимый дом.

Моя жизнь прекрасна. Пусть я одна, но не одинока, ведь меня окружают те, кого я люблю, – и люди, и животные.

После ужина крашу ногти на веранде. К этому времени темнота окончательно окутывает наш маленький холм.