Прекрасный Грейвс - Л. Дж. Шэн Страница 30

В ответ я крепко целую его. Мы тремся друг о друга под водой. От волн, ласкающих мою кожу, и трения наших тел я чувствую, что уже на грани. Моя грудь прижимается к его, тяжелая и мягкая. Он опускает голову, берет мой сосок губами и начинает его посасывать. Его горячий язык так обхватывает мою похолодевшую от воды грудь. Я стону, наблюдая, как мои пальцы пропадают в его густых волосах.

– Я хочу войти в тебя. – Он проводит зубами по моему соску, отчего тот становится еще более чувствительным.

Я беру его за руку, и мы оба направляемся обратно к берегу. Я выпрыгиваю из своего промокшего нижнего белья и иду спиной вперед и приглашающе зову его пальцем. Он следует за мной, но больше не выглядит как очаровательный принц. Теперь он больше похож на огромного злого волка.

– Линн, – в голосе Дома звучит угроза. Он приближается ко мне, прижимая к деревянному забору. Чувствую себя сейчас настолько живой, кислород словно прожигает меня изнутри.

– А?

– Не помешал бы презерватив.

– Не переживай, – говорю я. – Я начала принимать противозачаточные год назад, чтобы бороться со спазмами и всякими высыпаниями на теле.

– Так ты любишь грязные разговорчики, значит? – с прищуром обращается Дом ко мне. – А у тебя это хорошо получается.

Я издаю удивленный смешок:

– Упс. Слишком много информации?

Он делает еще шаг навстречу. Я же отступаю назад. Мне нравится, как он со мной играет в кошки-мышки.

– Ничего из того, что ты мне скажешь, не будет считаться лишней информацией. Хочу знать тебя лучше, чем ты саму себя.

Дом делает ко мне еще один шаг. Я ударяюсь поясницей о забор. Дыхание перехватывает одновременно и от хихиканья, и от купания в холодной воде, и от поцелуев. Боже, какой кайф!

Он прижал меня к ограждению, уперев руки по обе стороны от меня. Его лицо так близко к моему, что я могу языком ощутить его дыхание. Нет ничего на свете, чего бы я хотела больше прямо сейчас, чем заняться сексом с этим мужчиной.

– Я здоров, – прохрипел он.

– Я тоже.

– А ты, де..?

– …девственница, ты имеешь в виду? – я пытаюсь сдержать улыбку. – Жаль тебя расстраивать, но нет.

– Просто хотел убедиться. Не уверен в способности быть нежным прямо сейчас, – он ласково улыбается. Я нащупываю между нами бугорок, дразняще провожу по нему указательным пальцем, останавливаясь на головке.

– Хм-м, знаешь что? Я так понимаю, что я тебе тоже нравлюсь, – напоминаю ему о нашем разговоре в колдовском магазинчике пару недель назад.

– Виновен по всем пунктам. Себе же во вред я чувствую, как я без ума от тебя, Линн.

Дом опускает меня на песчаную дюну, своим ртом движется по моей челюсти, опускаясь все ниже. Он проводит линию своим жарким языком между моей грудью и направляется все ниже к пупку. Я зарываюсь пальцами в его волосы. Холодные, погруженные в песок, мы тонем в этом идеальном моменте.

Он нежно проникает в меня своим языком, целуя меня там, где я больше всего в нем нуждаюсь, там, где мне так хочется чувствовать его. Мои ноги раздвигаются. Я выгибаюсь бедрами вперед, желая большего. Он не торопится, ласкает меня языком расслабленно, и вскоре я, вцепившись в его плечи, теряю самообладание, как физическое, так и эмоциональное.

– Прошу тебя, Дом.

Он приподнимает свой корпус и входит в меня безо всякого предупреждения. Сразу. Проходит пару секунд, но никаких других движений внутри меня не последовало. Видимо, так он дает мне время привыкнуть к его размерам. Но потом он начинает целовать мое лицо, и, к своему ужасу, я понимаю, что плачу.

– Линн, милая моя, – шепчет он, поймав губами очередную слезинку. – Мне жаль, что последние несколько лет дались тебе нелегко. Я здесь, чтобы изменить это. Доверишься мне?

Кивнув в ответ, я целую его.

Возможно, Дом понял мой кивок, ведь он знает, что я не намерена останавливаться. Вместо того чтобы отстраниться, он начинает входить в меня все резче и быстрее. Мне требуется пару секунд, чтобы собраться, но после нескольких толчков я постепенно расслабляюсь. Чтобы насладиться этим.

Я извиваюсь под ним от удовольствия и впиваюсь в него, и тут очередная волна наслаждения накрывает меня. Дом достигает оргазма вместе со мной.

Обессилев, он рухнул на меня. Я еще глубже погружаюсь в песок, прижимаясь к нему.

Дом целует меня в макушку.

– Спасибо, Эверлинн. Знаю, тебе нелегко. Но я хочу оставаться рядом. О своем решении ты точно не пожалеешь.

Затем, спустя пару секунд он произносит:

– Между прочим, твоим решением оказался я.

Я улыбаюсь ему. Годами верила, что в жизни никогда уже не будет настолько хорошо, как сегодня. Тратила впустую дни и месяцы, гневаясь на весь мир, на Джо, на мобильные телефоны и саму себя.

В то же время я не перестаю проводить параллели между этим и последним сексом.

И оба раза – с парнем из Массачусетса.

Оба раза случились на пляже.

И в обоих случаях мы неловко кружились вокруг темы с презервативами, прежде чем заняться любовью.

Но не все настолько одинаково. Ведь как бы сильно мне ни нравился Дом, я не увлеклась им. Я не готова ради него умереть. Конец света не наступит, даже если мы расстанемся.

Доминик чувствует себя безопасно рядом со мной.

А это как раз то, что мне нужно.

* * *

На следующее утро мы отправляемся поглазеть на китов, сыграть в мини-гольф и поучаствовать в занятии по подводному плаванию в мелком бассейне. К тому моменту, когда мы возвращаемся в наш номер, я чувствую дикое утомление. Завтра мы поедем домой и вновь вернемся к привычной жизни. Однако у нас еще впереди целый вечер, и я боюсь, что мой перевозбужденный парень (он же ведь мой парень, да?) захочет в это время прыгнуть с тарзанки, отправиться пешком по железной дороге в никуда и поселиться в какой-нибудь деревушке.

Словно прочитав мои мысли, Дом выходит из ванной. За его спиной клубится пар. Его тело так блестит на солнце. И, взяв маленькое полотенце, он оборачивает его на талии.

– Малыш, не хочешь прогуляться? Выпьем пару кружечек пива. Или, может, сходим на какое-нибудь ночное шоу?

Мне бы очень хотелось ответить ему «да». Не стоит забывать, что мы здесь оказались именно по его инициативе. Это место – его страсть. Но правда в том, что я скучаю по прежней себе. Лучше сидеть с хорошей книжкой в руках и питаться не настоящей едой,