Замерзшие сердца - Ханна Коуэн Страница 30

– Расслабься, – просит Тайлер, отодвигая бюстгальтер и обнажая грудь.

– Тайлер, – вздыхаю я.

Он задирает толстовку, стаскивает ее через голову, кидает на пол. Выгибаю спину, а Тайлер тем временем расстегивает лифчик и с горящими глазами наблюдает, как я под ним извиваюсь.

– Прекрати дразнить меня, – молю я, чувствуя, как его пальцы ласкают мокрую ткань трусиков.

– Ты никогда не умела терпеть, красотка. – На полных губах застывает ухмылка, которую хочется слизать языком.

Тайлер прав: я никогда не была терпеливой. И не хочу такой становиться – уж точно не сейчас, когда пульсация между ног сильнее, чем в груди.

Нет, в данный момент он нужен мне внутри.

– Поговорим? – шепчу я, когда мы оба возвращаемся с небес, испытав невероятное блаженство. Моя грудь быстро вздымается, а от теплого дыхания Тайлера я чувствую себя свободно.

Я прижимаюсь головой к его груди, но Тайлер не прикасается. Его руки так и лежат на постели, как будто он боится дотронуться.

– Нужно бы.

Неохотно я поднимаю голову, уже скучая по теплу его кожи.

– Кто мы друг другу? Обычно я не занимаюсь сексом с друзьями.

– Уж надеюсь, – ворчит Тайлер, обнимая меня за талию. К моему удовольствию, он притягивает меня к себе.

– Тебе не придется ревновать, если я стану твоей девушкой, – подмигиваю я, стараясь не выдать волнение. Даже не знаю, зачем я вообще это сказала.

Тайлер хмурится, но руки не убирает.

– Не знаю, получится ли у меня быть тем парнем, которого ты хочешь видеть рядом с собой, Грей. Если ты забыла, я еще тот засранец. Не уверен, что смогу подарить тебе то, чего ты реально заслуживаешь.

– Заткнись. Ты не засранец, – ругаюсь я. – Да, у тебя есть несколько дерьмовых привычек, но в целом ты прекрасный человек. Ты просто умело скрываешь свое огромное сердце.

– Кто-то решил поумничать.

– Хватит идиотничать. – Хлопаю его по груди, но улыбнуться не забываю.

– Не обещаю, что буду хорошим парнем, – со вздохом он качает головой.

– Мы над этим поработаем.

– Это ты сейчас так говоришь. – Смех Тайлера лишен всех эмоций. – Что ты скажешь потом, когда я все испоганю? На меня нельзя полагаться, Грейси. У меня есть мама, о которой нужно заботиться, и хоккей. Как бы мне ни хотелось, но я не могу тебе обещать, что ты всегда будешь моим приоритетом.

Знаю, что Тайлеру трудно, и понимаю, что пережитых эмоциональных травм ему хватит еще на несколько жизней. Но я хочу, чтобы он позволил помочь. Мне это действительно нужно.

Сохраняю спокойный тон, не допуская никаких осуждений: боюсь спугнуть его тем давлением, которое так хочу оказать, чтобы он наконец-то принял решение.

Тянусь к его лицу, разворачиваю, вынуждая посмотреть на меня настороженными глазами:

– Как долго ты будешь сопротивляться?

Тайлер медленно моргает; челюсть слегка напрягается, хотя и ненадолго.

Беру его руку, лежащую рядом, и подношу к себе, прижимая к обнаженной коже между грудями.

– Почувствуй, как сильно бьется сердце, – шепчу я, почти умоляя. – Причина – в тебе. Оно уже много лет стучит так неистово, только ты никогда не давал мне шанса в этом признаться.

Пальцы его почти неуловимо сжимаются, и воздух, который он ранее задерживал, выходит одним большим потоком. Хотя глаза его прикрыты, я впервые за последний год не замечаю в них огорчения.

А потом он нежно целует меня в макушку, ненадолго задерживая там свои губы.

– Хорошо, Грей. Ладно.

Глава 21

Тайлер

– А теперь объясни, почему я должен идти? – спрашиваю я, с благоговением наблюдая, как Грейси перекидывает за плечи кудрявые волосы и бросает на меня укоризненный взгляд.

– Потому что мне нужно. Если учесть, что ты теперь мой парень, важно прийти туда вместе. – Игривой улыбки достаточно, чтобы я забыл об этом треклятом ярлыке. Парень. И как я до этого докатился? Переживания о чувствах другого человека выходят за рамки моей зоны комфорта. Разумеется, я уже привык к заботе о маме, но Грейси – это другое: я понятия не имею, как нужно обращаться с этой голубоглазой дьяволицей.

– Уверен, что Оукли и без меня справится.

– При чем здесь Оукли? Мне без тебя будет плохо. – Такие, казалось бы, простые слова вонзаются в самое нутро и держатся там мертвой хваткой.

– Ладно. Я буду рад встретиться с Авой. Мы не виделись уже несколько…

Когда Грейси наклоняется, чтобы завязать шнурки, мои глаза невольно опускаются на круглую попку, обтянутую узкими брюками, – кровь немедленно приливает к паху, вызывая эрекцию. Грейси, дразня меня своим телом, вновь выпрямляется, поворачивается ко мне и со знакомой улыбкой перемещает глаза на ширинку. Эта маленькая распутница знала, что я ей любовался.

– Ты планируешь как-то решить эту… проблему? Ты ведь не хочешь, чтобы моя семья увидела, что тебе трудно себя контролировать, – поддразнивает Грейси, медленно приближаясь.

Я жадно сглатываю, хватаюсь за ее бедра и резко притягиваю к себе. Она тихонько постанывает, гладя на меня большими голодными глазами.

– Лучше не нарывайся, детка. – Я покусываю мочку ее уха, а потом захватываю губы в мимолетном поцелуе. – Нам пора. Мы же не хотим опоздать? – дразню я, убирая руки с талии.

Я уже собираюсь выйти из спальни, когда до моих ушей доносится недовольное ворчание. Посмеиваясь, быстро запрыгиваю в ботинки и прислоняюсь к входной двери. Долго ждать не приходится: пару секунд спустя Грейси, как женщина на задании, уже направляется в мою сторону.

– Ты не сможешь победить меня моим же оружием, Грей. – Открываю перед ней дверь и выхожу в коридор, но сразу получаю по спине чем-то увесистым, похожим на сумку с камнями. – Блин! Больно же!

– Просто подожди. Скоро ты захочешь взять свои слова обратно.

Все, что мне остается, – закатить глаза на лоб и открыть входную дверь. Грейси переплетает наши пальцы, и мы синхронно шагаем в сторону автомобиля.

Даже не сомневаюсь, Грейси, что так оно и будет. Более того, я на это рассчитываю.

– О, как же я по тебе скучала, малышка Грейси! – визжит Энн, едва мы переступаем порог дома Хаттонов.

– И я скучала, мама. – С широкой улыбкой Грейси принимает крепкие объятия.

Замечаю Оукли и Аву: обнявшись, они сидят на диване с большим ноутбуком в руках.

– Не переживай, Тайлер, тебя я тоже не забыла, – тараторит Энн, возвращая мое внимание к маме и дочке, которые выжидательно смотрят на меня.

– Еще бы. Все знают, что я ваш любимчик, Энн. – С улыбкой наблюдаю, как ее лицо заливается краской.

Щеки заметно похудели, но я предполагаю, что виной тому – пневмония и долгое пребывание в стационаре. Энн пролежала в больнице несколько месяцев, но, насколько мне известно, полностью выздоровела.

Хотя я давненько не бывал у них в гостях, я заметил одну явную тенденцию: всякий раз, когда я переступаю порог этого дома, меня не покидает желание стать маленьким и прожить свою