Градус любви - Кэнди Стайнер Страница 32

Сердце до боли сжалось в груди. Энтони так хорошо был осведомлен о моих потребностях, о характере, а меня только недавно обнимал другой мужчина. Мне захотелось плакать, броситься в объятия Энтони и умолять о прощении, хотя я толком не понимала, за что должна извиняться.

А, может, эти чувства возникли потому, что я не сожалела о случившемся так, как было нужно.

– Ладно, – с немного заслезившимися глазами ответила я и кивнула.

Энтони понимающе поцеловал меня в лоб, и я поплелась по лестнице в свою комнату. Вещи Энтони отнесли в гостевую спальню дальше по коридору, и я прошла мимо его комнаты, окинув взглядом чемоданы, а потом шмыгнула к себе и заперла дверь.

Я включила в душе воду погорячее, надеясь, что она смоет вину, недоумение и противоречивые мысли.

В город приехал мой жених. Он поможет с подготовкой, будет принимать все решения. Мы сможем провести время вместе, как обычная пара, дожидающаяся свадьбу.

Рядом любимый мужчина, и я хотела утешиться этой мыслью, укрыться в его объятиях.

Но для начала нужно просто подавить чувство, будто меня душат.

Глава 9

Ноа

После того вечера у меня дома я оставил Руби Грейс в покое, несмотря на сильное искушение.

Я убеждал себя, что причина тому лежит в уважении к ней за то, как уверенно она заявила, что любит Энтони, а он любит ее. Однако, скорее всего, правда заключалась в другом – я знал, что увижусь с ней на этой неделе. С понедельника по среду я подавлял желание написать или позвонить Руби Грейс, поскольку знал, что в четверг встречусь с ней лицом к лицу.

А лицом к лицу у меня все получалось лучше.

Я довольно отчетливо понимал, что мне нужно извиниться. Не то, чтобы я этого хотел, поскольку не сильно жалел, что прижал ее к себе тогда на крыльце, почти поцеловал, и назвал полной фигней условия брака, в который она готовилась вступить. Я не хотел, чтобы Руби Грейс отказывалась от своих желаний ради его мечты.

Можно найти баланс и возможность для них обоих.

Я не знал, почему меня это так сильно волнует, почему так задевает, что ради жениха Руби Грейс готова отказаться от всего, чего хотела. Здравые люди, возможно, сочли бы ее поступок благородной жертвой. Но я… я подумал о родителях, вспомнил, как мама содействовала папе во всех его стремлениях на винокурне, а он поддерживал ее мечты в отношении нашей семьи. Они уважали друг друга, и желания одного никогда не превалировали над желаниями другого.

Для себя я хотел того же.

И по какой-то неведомой причине хотел того же и для Руби Грейс.

Поэтому в четверг, в день ежегодного мероприятия, посвященного эксклюзивному виски «Скутер», я раздумывал, что скажу ей, а сам на автопилоте готовился к важному событию.

– Можешь хотя бы представить, каково это? – проворчал Пи Джей, выгружая из грузовика очередную бочку. – Иметь кучу денег и запросто спустить пятнадцать штук на бочку виски?

Я ухмыльнулся, прочитав название, выгравированное на золотой табличке бочки, которую он только что вытащил из грузовика. Я сделал пометку на листке сверки и кивнул Марти, который погрузил его на тележку и повез к шатру для вип-покупателей.

– Уж поверь, будь у меня такие деньги, я бы не тратил их на бухло, – продолжил он.

– Серьезно? А на что бы ты их потратил, Пи Джей? – облокотившись на бочку, поддел его Илай. – Дай-ка угадаю. На проституток.

Парни заржали, а Пи Джей стал пунцово-красным.

– Нет, – быстро ответил он. – Секс мне и так часто перепадает. Бесплатно.

– Ну точно, – сказал Илай. – А Ноа дал обет безбрачия.

– Эй, я тут ни при чем, не втягивай в свои разборки простого наблюдателя, – хохотнув, парировал я, проверил еще один бочонок и отправил его по конвейеру.

– Я не плачу́ и никогда не стану платить за секс, – гнул свою линию Пи Джей. Мы промолчали, лишь приподняв брови, и тогда он, застонав, всплеснул руками и хлопнул себя по бедрам. – Парни, ну вы и засранцы.

Мы рассмеялись, и я взъерошил ему волосы, заверив, что просто над ним подшучиваем. Мы ничего не могли с собой поделать – в команде он был самым молодым, и мы относились к нему как к младшему брату. Пи Джей явно остался недоволен, но вернулся к работе. Мы все занялись делом, пока Илай разглагольствовал, что бы он купил, будь у него эти дурацкие деньги.

Они не спрашивали, как поступил бы я, и я был этому рад. Скажи им правду, наверняка бы немного упал в их глазах как мужчина. Я лишь хотел скромный домик, в котором хватало бы места для моей семьи и коня. Хотел путешествовать с родными или заниматься сельским хозяйством. Хотел создавать общие воспоминания, ни дня в своей жизни не работать и стараться, чтобы не работала и моя супруга. Но только если она сама этого захочет.

Эта мысль засела в голове, когда передо мной сгрузили бочку Руби Грейс.

Я уставился на имя, написанное курсивом на золотой табличке, задержал на ней взгляд дольше допустимого, а потом поставил галочку напротив имени и отправил бочку дальше. Я смотрел, как она едет к шатру для покупателей, и чувствовал, как зачастил пульс при мысли о том, что сегодня вечером мы поговорим.

В этом не было никакого смысла. Я понятия не имел, к чему все приведет. До свадьбы Руби Грейс оставалось меньше пяти недель. Я не мог предложить ей ничего такого, чего у нее еще не было, а она не могла дать мне ничего сверх того, что уже дала.

И все же отчасти я нуждался в ней и желал.

На самом деле мне глубоко наплевать, правильно это или неправильно.

Когда мы с парнями удалились в шатер для персонала, чтобы привести себя в порядок перед вступительной речью Патрика Скутера, я все пытался разобраться, как этой девушке удалось зацепить меня за живое. Уже меньше, чем через час в поместье Скутеров набьются жители со всего Стратфорда и его окрестностей. Эта вечеринка была самой масштабной в году, когда каждый, сколько бы он ни зарабатывал и где бы ни жил, собирался вместе с богатыми и знаменитыми и пил тот же виски, что и они. На одну ночь наш