Безумная ночь - Лиз Карлайл Страница 32

– Не знаю. Я была очень обижена. И зла. И я думаю… – она помолчала, словно пытаясь точнее сформулировать мысль. – Да, я думаю, что мне просто хотелось отомстить Джонни, наказать его.

Бентли ушам своим не верил.

– Отомстить Джонни?

У нее задрожали губы.

– Ну, понимаешь, заставить его пожалеть о том, что отказался от меня.

Ратледж почувствовал, как в нем закипает гнев и обида:

– То есть ты отдалась мне, чтобы досадить другому?

Фредерика потупилась и прошептала:

– Ну… еще мне хотелось узнать, как это бывает. Я слышала, как Уинни говорила, что ты в этом знаешь толк.

– Проклятье! Какой же я идиот! – выругался Бентли, с силой отталкиваясь от фортепьяно.

Фредди, оказывается, он даже не нравился! Она просто хотела насолить другому! Это было так горько и так обидно, что Бентли опять утратил самообладание и едва ли не прорычал:

– Позволь мне и тебе сказать кое-что, Фредерика! Меня, случалось, использовали, мной злоупотребляли и обвиняли во всех смертных грехах, но, бог свидетель, мне не нравится, когда меня используют в отместку другому парню, и я не буду, черт возьми, заезжать к старику Джонни на чашку чая, чтобы поболтать об этом, но клянусь: еще одна подобная выходка – и я отшлепаю тебя по заднице.

Фредди вздернула свои потрясающе красивые брови и, окинув его презрительным взглядом, прошипела:

– Только попробуй! Раннок тебе голову оторвет. Ну а если от тебя что-нибудь после этого останется, так я сама с тобой расправлюсь! Кстати, чтобы ты знал: я считаю все, что ты говоришь, глубоко оскорбительным.

Бентли схватил ее за плечо и, развернув к себе, насмешливо произнес:

– Дорогая, во мне почти все глубоко оскорбительно, так что тебе лучше привыкнуть к этому с самого начала.

Она открыла было рот, но вдруг лицо ее сморщилось, и она разразилась слезами.

Бентли удивленно уставился на нее: «Да черт возьми! Опять довел до слез!» – и, отпустив ее плечо, обеими руками схватился за голову и взмолился:

– Боже мой, Фредди, только не плачь! Ну прошу тебя, ну пожалуйста, не надо. Все что угодно, только не слезы! Ты же знаешь, что я не могу этого видеть.

Фредди не поняла, как, но вдруг оказалась в его объятиях, уткнувшись в лацкан пиджака. А ведь именно с этого все и началось. Он терпеть не мог – нет, просто в ужас приходил, когда женщины плакали. И если такое случалось, он либо сбегал, либо задаривал их драгоценностями, либо держал в постели до потери сознания. Неудивительно, что Фредди беременна: если так пойдет и дальше, то они и впрямь обзаведутся крикетной командой (при условии, конечно, что она останется с ним).

– Я ничего не могу с собой поделать! – сквозь слезы пробормотала Фредди. – Я теперь такая странная: то смеюсь, то плачу, то мне хочется есть, то тошнит даже от запаха еды. Я сама на себя не похожа. Эви говорит, что, как только родится ребенок, все наладится, но я ей не верю.

Бентли мысленно отметил для себя: надо выяснить, что заставляет ее плакать, и никогда этого не допускать, поцеловал ее в макушку и обнял за все еще тонкую талию.

– Ладно, Фредди, прости: думаю, не имеет особого значения, почему мы это сделали.

– Но ты так об этом говорил, что все выглядело просто отвратительно. А мне тогда было очень плохо, я сердилась… А от тебя так хорошо пахло, и ты был такой милый…

Милый?..

Боже милосердный! Она считает его милым! Он постоянно забывает, что она еще очень юная. Он не хотел, чтобы кто-нибудь смотрел на него снизу вверх. Он, черт возьми, не желал быть ничьим героем. И вдруг до Бентли дошло, почему так происходит. Он умел использовать в своих интересах репутацию безалаберного гулены и негодяя. От него всегда можно было ждать какой-нибудь выходки, которая ему сходила с рук благодаря покаянному взгляду и безотказно действующей обаятельной улыбке. Он делал вид, что все хорошо, даже если на самом деле было из рук вон плохо. Он не был лишен проницательности и прекрасно понимал принцип действия этой схемы.

Не вполне отчетливо он представлял себе только, как стать другим – например, главой семьи. Раньше эту обязанность с готовностью – порой раздражающей – брал на себя Камден. А что теперь? Ведь это уже будет не его семья, не так ли? И, отбросив мысли о своей уязвленной гордости, о безумных противоречивых чувствах к Фредди, о своем неприглядном прошлом, он вдруг задумался о будущем, и его даже в дрожь бросило. У него появится жена, потом ребенок, ему придется нести ответственность за то, чтобы они были счастливы, до самой гробовой доски, которую установят где-нибудь на погосте возле церкви Святого Михаила (при условии, конечно, что Фредди останется с ним).

Вот оно опять, это, казалось бы, пустяковое условие.

– Бентли! – услышал он как будто издалека голос Фредди. – Бентли, с тобой все в порядке?

Он взглянул на нее. Фредди показалась ему бледной, усталой и очень, очень юной. Он заставил себя улыбнуться и, чтобы успокоить ее, а заодно и успокоиться самому, обнял ее и зарылся лицом в волосы. Удивительно, но ему показалось вдруг, что она стоит всех его мучений и жертв, и он прошептал:

– Не падай духом, все будет хорошо.

– Ладно, – вздохнула Фредди, уткнувшись в его галстук. – Я попытаюсь.

Бентли поцеловал ее в макушку и улыбнулся:

– Вот и умница! А теперь давай спустимся вниз и сделаем все, что от нас требуется. Преподобный Амхерст ждет нас.

– Сейчас? – в ужасе вскрикнула Фредди. – Ты совсем с ума сошел, Бентли? Мы не можем! Ты же бог знает во что одет! И посмотри на меня: глаза красные, нос течет… У меня даже свадебного платья нет! И кольца нет, и прочего…

– Фредди, любовь моя, ты беременна! Какие еще тебе нужны украшения? – воскликнул Бентли раздраженно.

У Фредди сморщилось лицо, как у маленького Армана, когда его укладывают спать.

«Черт возьми! – подумал Бентли. – Сколько суеты из-за этой женитьбы!»

– Ладно, Фредди, только не плачь. Я приду завтра.

– Завтра? – шмыгнув носом, уточнила Фредди почти с благодарностью.

– Завтра, но, дорогая, это крайний срок. Если ты не будешь готова, то я накину мешок тебе на голову и увезу в Гретна-Грин.

Следующий час Ратледж провел с Ранноком в библиотеке за составлением проекта брачного контракта. Как бы неприятно это ни было, Бентли был твердо намерен соблюсти обещанный Фредди шестимесячный испытательный срок и хотел, чтобы это было зафиксировано в письменном