Путеводитель влюблённого пессимиста - Дженнифер Хартманн Страница 38

– О, привет! – щебечет Вера, поднимаясь со своего места за стойкой регистрации. Ее короткие волосы собраны на затылке заколкой в виде лап. – Неужели это мой любимый добрый самаритянин?

Она улыбается мне, пока я иду к ней, сильнее натягивая шапку на голову.

– Прости, что не заехал к тебе в прошлом месяце. Зима выдалась суровой.

– О, не извиняйся за это. Мы ценим все, что ты сделал для нашего приюта. И животных тоже.

Роясь в карманах, я достаю бумажник и выуживаю пачку наличных – тысячу долларов, если быть точным. Я никогда не выписываю чеки, потому что хочу сохранить анонимность. Я также не хочу, чтобы Люси узнала, что я делаю пожертвования в «Вечную молодость» с начала осени прошлого года, когда мне стало известно, что она работает волонтером в этой организации. Речь идет не о том, чтобы произвести на нее впечатление или заработать дополнительные очки. Речь идет о том, чтобы сделать доброе дело, особенно если это что-то важное для нее.

Раз в месяц, когда она не работает, я захожу сюда, не называя своего имени, и общаюсь только с Верой за стойкой. Рыжеволосая, должно быть, в какой-то момент заметила меня в винном баре тем ноябрьским вечером и чуть не выдала. И это чудо, что Вера не пришла на вечеринку-сюрприз Люси, иначе я бы попался.

Глаза Веры блестят, когда она принимает денежное пожертвование.

– О, боже милостивый. Ты настоящий ангел, клянусь! – Она прижимает обе руки к сердцу и изумленно качает головой. – Ты даже не представляешь, как много это значит для нашего маленького приюта.

На самом-то деле знаю.

Я вижу это в глазах Люси, когда она рассказывает мне о пожертвованиях, рассказывает о Веснушке и ее успешной стерилизации, или о стоматологической операции мистера Перкинса, или о том, как они смогли принять нового пациента, сделали ему полный набор прививок и медицинский осмотр.

Она светится, как светлячок. Как-то она даже расплакалась.

Я точно знаю, как это важно и какое имеет значение.

Однажды днем меня ждал еще один сюрприз, когда я обнаружил Стрекозу, прячущуюся под чьей-то машиной на парковке. Оглядываясь назад, я понимаю, что, наверное, мне следовало вернуть облезлого котенка обратно в дом и поручить Вере позаботиться о нем, но я знал, что в приюте принимают только пожилых питомцев, и боялся, что котенка передадут в службу контроля за животными и у него не будет ни единого шанса выжить.

Поэтому, когда кошечка высунула голову из-за шины и подкралась ко мне, а я присел на корточки и протянул руку, решил взять ее к себе. После визита к ветеринару, который выяснил, что у нее нет ни микрочипа, ни хозяев, которым можно позвонить, было разумно привезти ее домой и оставить себе.

Котенок легко проникся ко мне симпатией, учитывая мой грубый нрав и крупное телосложение. Я в некотором роде придурок, и, конечно, меня не привлекают милые бездомные котята. Черт возьми, большинство людей никогда не проникались ко мне симпатией, однако Стрекоза прониклась. Быстро и без усилий. Наверное, все потому, что она почувствовала во мне родственную душу. Еще одна разбитая, одинокая душа.

И вот так внезапно я стал заботиться не только о своих страданиях.

Засовывая бумажник обратно в карман, я слегка киваю Вере и пячусь к двери.

– Это не проблема. Это меньшее, что я могу сделать.

– Это больше, чем делают многие, – говорит она с затуманенными глазами и розовыми щеками. – Спасибо. Правда.

Я расплываюсь в легкой улыбке, когда меня охватывает чертовски приятное чувство.

– Не за что. – Я выхожу обратно через главную дверь, затем сажусь на мотоцикл и проделываю девятикилометровый путь домой.

Подъехав, я вижу, как Люси запихивает внушительное количество чемоданов на заднее сиденье своего «Фольксвагена Пассата». Удивленно подняв брови, я глушу двигатель и перекидываю ногу через байк, чтобы подойти к ней.

– Куда собираешься? На африканское сафари?

Она пытается выпрямиться, отчего ударяется головой о дверь багажника. Морщась, Люси все же умудряется послать мне сияющую улыбку.

– Привет! – говорит она, массируя ушибленное место. – Извини, я, похоже, запаниковала. Не знала, что взять. Сложила несколько зимних пальто, ботинки, костюмы, книги, купальники, если там есть крытый бассейн, закуски, одежду для ресторанов, для… – Она замолкает, заметив мое отсутствующее выражение лица, и несколько раз моргает. – Знаю, я взяла слишком много вещей. Я занервничала, поэтому просто начала запихивать одежду в багажные сумки. Я также взяла блендер. – Я приподнимаю брови. – Для смузи. Или коктейлей. Кто знает?..

– Господи, – я почесываю затылок, делая шаг к ней, – мы едем всего на две ночи.

Она через силу улыбается, обнажая зубы. Две длинных косы выбиваются из-под ее пастельно-розовой шапочки с помпонами, когда она ерзает на месте и проводит обеими руками по застегнутому бушлату.

От нее исходит волнение.

Пожалуй, я не могу винить ее за то, что она нервничает. Мы отправляемся в сказочное путешествие на две ночи, где поужинаем в хорошем ресторане с морепродуктами и будем спать в номере только с одной кроватью.

Глупо, знаю – я тоже запаниковал.

Я подумал, что мы уже несколько раз делили постель и мне удавалось держать свои руки при себе. Общая постель не означает автоматически секс.

Я способен вести себя прилично.

Мы можем начать все сначала и не торопиться, как я и обещал.

Люси прочищает горло и поправляет кончики своих косичек.

– Ладно, я уже отвезла животных к маме. Дала ей на всякий случай твой номер… и номер отеля и ресторана, где мы поужинаем сегодня. Ты же знаешь, как она волнуется. – Люси слегка смеется. – Я, эм… действительно с нетерпением жду этого, Кэл. Я немного нервничаю, но… в предвкушении нашей поездки.

Черт… я тоже.

Я стараюсь не представлять Люси в купальнике или в чем-то легком и откровенном, когда мы вместе ляжем в одну постель.

Вместо этого я представляю ее с улыбкой на лице и в красивом платье для ужина.

Ужин.

Свидание.

Сдерживая волнение, я подхожу к ней на подъездную дорожку и наблюдаю, как ее глаза расширяются, а щеки розовеют от февральского холода. Я протягиваю руку и провожу костяшками пальцев по ее подбородку, наблюдая за тем, как она высовывает язык, чтобы облизать губы.

– Ничего не ожидай, – бормочу я, заставляя себя отвести взгляд от ее губ. – У нас будет приятный ужин, мы поговорим, может, даже сможем покататься на коньках в Систер-Бей и посмотреть, как звезды мерцают на льду… – Звучит чертовски романтично. Мне нужно отойти. – Мы не будем торопиться, – я прочищаю горло, – насладимся компанией друг