Замерзшие сердца - Ханна Коуэн Страница 39

Я толкаю его в грудь и отхожу в сторону, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.

– Это произошло до того, как…

– До или после Мексики?

Встречаю его взгляд, полный отчаяния. Вздрагиваю от глубоко въевшегося в него сожаления. Не знаю, чего я хочу добиться, задавая этот вопрос. И даже не знаю, на какой ответ сейчас надеюсь. В любом случае результат будет один: Тайлер переспал с моей лучшей подругой. Моя лучшая подруга переспала с Тайлером. Они трахались, зная о моих чувствах.

Они оба знали.

И оба на меня наплевали.

– До, – отвечает он, не раздумывая, как будто тот факт, что он спал с ней до Мексики как-то облегчит ситуацию или сделает ее менее болезненной. Может быть, я бы так не реагировала, если бы он не знал о моей влюбленности. Но он знал. И Джессика знала. Все были в курсе. Но они все равно занялись сексом, послав к дьяволу мои чувства.

Тайлер неистово хватает рукой воздух.

– Да я и подумать не мог, что буду испытывать к тебе чувства. Если бы знал, даже не стал бы и думать о Джессике! Черт, Грейси! Понимаю, что это не оправдание, но в тот вечер я был пьян в стельку, и как только протрезвел, сразу понял, что этого больше не повторится. Она ничего для меня не значит, никогда не значила и не будет.

Я киваю и отвожу глаза, играя с обтрепанным краем пледа, все еще накинутым на плечи. Искренне верю ему. В те времена он был мне ровным счетом никем и имел полное право спать с кем хотел. Но то, что это случилось именно с ней, кажется жестоким поворотом судьбы.

– Из всех девушек ты решил выбрал именно Джессику? – спрашиваю я, но не даю ему шанса ответить. – Я годами по тебе сохла, Тайлер. Ничего от тебя не ждала, потому что не хотела сажать тебя в тюрьму за то, что ты трахал несовершеннолетнюю, которая тратила свое время на нелюбимого парня. Но после всего, что случилось в Мексике, подумала, что ты наконец-то почувствовал то же самое, что и я. А потом мы вернулись, и ты отнесся ко мне с пренебрежением, как к пустому месту. Опять.

Он вздрагивает. Я выпрямляюсь.

– Можно я просто…

– Ты говорил, что не сможешь дать мне то, чего заслуживаю. И я уважала твое мнение, даже если из-за него мне было ужасно плохо. Спустя два года все еще ждала тебя и хотела ждать. И я не обижаюсь на то, что ты воспринимал меня не иначе как младшую сестру Оукли, когда трахался с другими девушками. Мне обидно за то, что ты мог переспать с кем угодно, но решил трахать мою лучшую подругу, прекрасно зная, как я к тебе отношусь. Ты не уважал меня так же, как я уважала тебя, Тайлер. И это чертовски больно.

Выдыхаю, опускаю плечи. Голова наклоняется – вижу свои пальцы. Тайлер сглатывает. Так громко, что я отчетливо это слышно. Но смотреть на него отказываюсь.

Опускаю голову, сжимаю одеяло до побелевших костяшек и как можно быстрее ухожу в ванную, отчаянно пытаясь выбраться из ситуации, в которую я буквально вошла.

Глава 26

Грейси

Сердце ноет от боли, пока вожусь с холодной дверной ручкой. Сдерживать чувства я никогда не умела, особенно в гневе. Но сейчас ситуация куда более дикая: мне никогда не доводилось испытывать настолько сильное разочарование от предательства близкого мне человека. Никогда не думала, что столкнусь с изменой парня с моей лучшей подругой. Нет, я, конечно, понимаю, что в то время мы с Тайлером еще не встречались, однако сейчас подробности не имеют значения. Независимо от того, нравилась я ему или нет, были мы вместе или нет, Джессика прекрасно знала, что он мне дорог – очень сильно дорог.

Джессика всегда притягивала парней. То ли из-за идеального тела, которое она часами доводила до совершенства в тренажерном зале, то ли из-за возмутительно веселой натуры, но она всегда находилась в центре внимания. Независимо от того, что привлекло Тайлера в ее хищные когти, она нарушила главное правило: никогда не влюбляться в парня лучшей подруги. И что еще важнее – не заниматься с ним сексом. Для большинства девушек, в том числе и для меня, это нетрудно. Но почему-то именно самые простые правила оказываются нарушенными, разломанными пополам, как хрупкий кусок бересты, когда меньше всего этого ожидаешь.

Я уже несколько часов ломаю голову, придумывая хоть какое-то разумное объяснение этому происшествию, но кроме полного и абсолютного эгоизма ничего не нахожу. Вся эта история никак не укладывается у меня в голове, и как бы мне ни хотелось верить, что причиной тому послужила глупая ошибка, знаю, что на самом деле все было не так. И я должна это принять. Джессика всегда была такой; это я оказалась слишком слепа, чтобы это заметить.

Глаза уже покраснели от количества слез, выплаканных за два дня, а в груди вместо сердца образовывалась дыра. Возвращаясь от Тайлера, я обдумываю единственное верное решение, пришедшее мне на ум, – каким бы неприятным оно ни казалось. Да и разве можно найти хоть какой-то приятный выход, когда речь идет о душераздирающем предательстве?

Сделав глубокий вдох, открываю дверь. До моего слуха сразу доносится звук телевизора. Стиснув зубы, тихонько выскальзываю из обуви и прохожу в гостиную, где вижу змею, замаскированную под бывшую лучшую подругу, которая отдыхает на моем дорогом диване из искусственной кожи. Я покашливаю, когда она продолжает тыкать пальцам в телефон, не обращая внимания на громкий звук телевизора, от которого даже у меня заболела голова.

– Джессика, – зову я, пытаясь перекричать телевизор.

Она подпрыгивает от неожиданности, оборачивается и смотрит на меня с широкой улыбкой. Да уж, это будет намного сложнее, чем я думала.

– Можешь сделать тише?

– Что? – кричит она в ответ.

Указывая на телевизор, я поднимаю брови.

– Сделай тише!

Джессика кивает и тянется через журнальный столик за пультом.

– Где ты была? Даже не предупредила меня, – ругается она, как будто ей не все равно, а потом опускает взгляд в свой телефон.

– Не знала, что должна перед тобой отчитываться, когда выхожу из собственной квартиры, – огрызаюсь я.

– Ух ты, успокойся. Просто так сказала. – Она бросает телефон и поднимает руки в саркастическом жесте капитуляции.

– Нужно поговорить.

– Сейчас? Я обещала маме, что приеду и помогу ей кое с какими делами.

– Да. Сейчас. – Мне удается сдержать нарастающую злость, чему я безумно рада.

– Ладно, говори. – Она беззаботно вздыхает, как будто от разговора со мной