Пламя и кровь - Франсуаза Бурден Страница 4

– А кому я тогда буду подчиняться?

– Только мне.

Скотт знаком велел Джорджу сесть за письменный стол, а сам занял одно из двух кресел, предназначенных для посетителей.

– Прядильная фабрика была куплена для моей матери. Она жаждала деятельности, думаю, ей было скучно. У нас уже тогда было много овец, и папа решил, что на этом можно зарабатывать. К сожалению, популярность тартанов[1] падала, а потом и Китай стал наводнять нас своим текстилем. Но моя мать была упорной, она перепробовала все, чтобы выжить. А потом… потом произошла автомобильная авария.

Его голос прервался, и он на минуту замолчал. Мать умерла, когда он был совсем маленьким.

– После этого отец потерял интерес к фабрике, хотя и не думал о том, чтобы ее продать – может быть, в память о жене. И когда она в конце концов стала для него обузой и он стал поговаривать о том, что от нее надо избавиться, я взял дело в свои руки. В общем, мы сохранили фабрику, и здесь я прошел свою первую практику перед отъездом в Европу. Так что ты идешь по моим стопам!

– По-моему, это не самый плохой вариант.

– Плохо то, что я не мог управлять всем сразу. Сейчас невозможно руководить предприятием по-дилетантски, как это делал мой отец. Но я не стану тебя ничему учить, твое образование уже подготовило тебя к современному рынку.

– В теории.

– Ты быстро освоишь практику.

Джордж поправил очки, которые все время сползали на нос. После недолгого колебания он задал вопрос, который волновал его больше всего:

– Почему ты доверил фабрику мне и отказал в этом Джону?

– Я ему не отказывал. У него не было диплома, он не желал учиться и вообще серьезно вникать в дело, предпочитая умирать от скуки и жаловаться на судьбу!

– Он говорил, что ты устроил ему тяжелую жизнь и заставлял подметать солодовни[2].

– Не только. Я посылал его в Эдинбург посмотреть, как происходит разлив виски по бутылкам, потом предложил ему ознакомиться с отделом продаж, отделом маркетинга…

– И он задурил голову вашей бухгалтерше.

– Думаю, для него это было менее утомительно, чем все остальное.

– Зря Ангус навязал его тебе.

– Он уступил давлению твоей матери. Оглядываясь назад, я понимаю, что у нее были причины волноваться за Джона, но принуждение – не лучший выход.

– Как ты думаешь, что за проблема у него возникла, если он позвал на помощь Кейт?

– Понятия не имею.

Скотт взглянул на часы.

– Скоро она это узнает, – заметил он. – Ее самолет сейчас приземляется в Руасси.

Говоря о жене, он как-то по-особенному улыбался, и эта улыбка тронула Джорджа.

– Вы прекрасная пара! – невольно вырвалось у него.

– Спасибо! Кстати, а как дела у твоей подруги?

Джордж никому не открывал свою личную жизнь; он уже год встречался с одной девушкой, но не спешил знакомить ее с семьей.

– Сьюзен очень за меня рада. Говорит, что это необыкновенная удача – когда работа сама тебя находит!

– Она собирается переехать к тебе?

В одном из корпусов фабрики было свободное жилье, и Скотт предложил его Джорджу без всякой оплаты.

– Не уверен… Мне нужна независимость.

– У нас явно много общего! До встречи с Кейт я был похож на тебя, но она все перевернула в моей жизни. Теперь мне нужно, чтобы она всегда была рядом. Думаю, это знак того, что я нашел женщину своей жизни.

Снова взглянув на часы, Скотт встал:

– Ладно, оставляю этот кабинет в твоем распоряжении. Управляющий будет ждать тебя в полдень. Вы пойдете обедать и сможете обсудить организационные вопросы. Удачи тебе в первый рабочий день!

Поле того как Скотт ушел, Джордж уселся в его вертящееся кресло. Он до сих пор не мог поверить тому, что все произошло так легко. Едва он получил диплом, как Скотт предложил ему руководящую должность, служебную квартиру, – и все это, не считая заманчивых перспектив в ближайшем будущем. Насколько же глупы его братья, если они пренебрегли такой возможностью? Филип довольно поздно обнаружил у себя страсть к искусству вообще, и к рисунку в частности. Он не сразу рассказал об этом и тем более о любовном обороте, который приняла его дружба с Малькольмом. Ни о чем не сообщая, он начал проводить уик-энды на острове Арран, где у родителей Малькольма был красивый дом. Им также принадлежала прекрасная квартира в Эдинбурге, которая была предоставлена в полное распоряжение любимого сына. Таким образом, Малькольм и Филип – студенты Эдинбургского колледжа искусств – прожили вместе три года. Филип, похоже, обрел душевное равновесие и вряд ли когда-нибудь захочет вникать в дела Джиллеспи. Но Джон, который ничем не интересовался, не обладал никакими талантами и не желал учиться, должен был использовать этот шанс. В конце концов, со Скоттом не так уж трудно ладить. Как и его братья, Джордж сначала не оценил по достоинству единственного сына Ангуса. Они были вздорными подростками, и Скотт представлял для них раздражающий пример блестящего молодого человека, безупречного во всех отношениях. Приехав в Джиллеспи, они шумно вторглись на его территорию, что в конце концов вынудило его переехать в Глазго. Но со временем Джордж и Филип поняли, что Скотт им не враг, а вот Джон так и остался его непримиримым противником. Его столкновения со Скоттом иногда переходили в драку, что выводило Амели из себя и портило настроение всем в доме. Теперь Джордж лучше понимал, что чувствовал Скотт. Почему он должен был с радостью принять мачеху, если сыновья Амели демонстрировали его отцу Ангусу свое пренебрежение? Скотту пришлось проглотить обиду, он даже чуть не поссорился с отцом, а в итоге безумно влюбился в Кейт. Какая ирония судьбы!

Джордж открыл свой новенький ноутбук, положил на стол ежедневник в кожаном переплете и несколько ручек, купленных накануне. Если не считать двух обязательных стажировок, входящих в программу, он никогда не работал, и ему не терпелось наконец приступить к делу. Он надеялся быстро сойтись с Дональдом, что помогло бы ему вскоре стать своим среди сотрудников компании. И конечно, ему надо будет поблагодарить Ангуса, который согласился дать ему это место: Скотт представил ему убедительные аргументы.

На мгновение он подумал о намеках Скотта о сходстве начала их карьеры. Да, Джордж шел по его стопам, и это было неслучайно. Он хотел походить на него, хотел тоже добиться успеха… и, может быть, когда-нибудь даже