Грешник - Сьерра Симоне Страница 4

– Замерзла? – спрашиваю я, собираясь снять с себя пиджак и отдать ей, но она отмахивается от меня.

– Все нормально. – Девушка забирает у меня свой коктейль, делает небольшой глоток и морщится. – А тут вообще есть джин?

– Ты молодая, – отвечаю я не без легкого раздражения. – У тебя низкая переносимость алкоголя.

– А ты такой заботливый по отношению ко всем женщинам, которых встречаешь? – интересуется она. – Или я особенная?

– Ты определенно особенная, – произношу я со всем обаянием и щегольством, которые накопил за многие годы, для пущей убедительности сверкая ямочкой на щеке, после чего она смеется надо мной.

Снова.

– Это совершенно безнадежно? – вздыхаю я.

– Что совершенно безнадежно?

Делаю глоток виски и смотрю на нее щенячьим взглядом.

– Понравиться тебе.

Она подносит свой коктейль к губам, чтобы скрыть улыбку.

– Думаю, ты мне вполне нравишься. Но тебе необязательно изображать передо мной очаровательного парня.

– И так, что же тебя цепляет?

На мгновение она задумывается, а ветерок играет с кончиками ее волос, заставляя их колыхаться и танцевать. И это странное чувство снова сжимает мою грудь, как будто ее развевающиеся от ветра волосы накладывают на меня своего рода заклинание, которое вызывает воспоминания о витражах и произносимых шепотом молитвах.

– Мне нравится честность, – решает она вслух. – Попробуй быть честным парнем.

– Хм, – размышляю я, постукивая пальцем по стакану с виски. – Честный парень. Не уверен, что это такая уж хорошая идея.

– Это единственное, что меня цепляет, – предупреждает она, и ее лицо озаряет озорная улыбка. – Мне нужна полная честность.

– Вот что я тебе скажу: я буду с тобой честен при условии, что ты тоже будешь со мной откровенна.

Она протягивает руку.

– Договорились.

Я пожимаю ее ладонь, теплую и мягкую, и касаюсь кончиками пальцев пульса на ее запястье, с удовлетворением заметив, как по ее телу пробегает легкая дрожь.

– Ты начинаешь, – говорит она, одергивая руку и прищурившись, смотрит на меня. – И никакого обмана.

– Обманывать? Кто, я? – Прижимаю руку к сердцу, словно ошеломлен ее обвинением, хотя на самом деле мне давно не было так весело. – Да никогда!

– Хорошо. Потому что это получится только в том случае, если ты действительно будешь честен. Не стоит кормить меня дурацкими подкатами о том, какая я красивая и как сильно ты хочешь узнать меня получше.

Я все еще прижимаю руку к груди и опускаю голову в притворном поражении.

– Ты меня подловила. – Потому что именно это я и собирался сказать, что технически не было бы обманом. – Хотя это тоже правда, – добавляю я, подняв на нее глаза.

Девушка отмахивается, как бы говоря «да-да-да», и снова вопросительно выгибает бровь.

– Скажи что-нибудь такое, что не сказал бы ни одной девушке, которую хотел затащить в постель.

– Ладно, – отвечаю я и ставлю стакан на выступ рядом с нами. – Я считаю тебя не просто красивой, а необычайно великолепной, и ты не поддаешься моему обаянию, что вызывает во мне неистовое желание приложить все усилия, чтобы произвести на тебя впечатление. Я хочу покорить тебя своим ртом… – Делаю шаг к ней, держа руки в карманах, чтобы она видела, что я не собираюсь прикасаться к ней. – И впечатлить тебя своими пальцами…

Еще один шаг вперед, и она поднимает голову, чтобы видеть мое лицо, ее рот приоткрыт, а глаза широко распахнуты. Вижу, как бьется пульс на ее шее, как быстро поднимается и опускается грудь. Замечаю тугие бугорки сосков, упирающиеся в шелковое платье.

– … И всеми остальными частями своего тела.

Мы стоим так близко, что мои ботинки задевают подол ее платья, но я замираю на месте, не касаясь, не прижимаясь, только мои слова и сексуальное напряжение потрескивает между нами.

– И я правда хочу узнать тебя поближе. Хочу узнать, кричишь ты или стонешь, когда кончаешь, хочу выяснить, что ты предпочитаешь – мой рот или мои пальцы, хочу узнать, как тебе больше нравится – глубоко и медленно или быстро и жестко.

Она сглатывает, изучая меня нетерпеливым, немного ошеломленным взглядом.

– Ты так соблазнительна в этом платье, что мне хочется прижаться своим членом между твоих бедер. Я хочу узнать, достаточно ли ты чувствительна и смогу ли довести тебя до оргазма через шелк, хочу посмотреть, смогу ли ласкать тебя языком через ткань. – Я понижаю голос. – Хочу попробовать тебя на вкус. И мое желание настолько сильно, что одна только мысль об этом безумно возбуждает меня. Хочу увидеть, как твоя маленькая киска раскрывается, когда я раздвигаю ее пальцами, хочу узнать, станет ли твой клитор тугим и набухшим от моих ласк. Хочу, чтобы ты почувствовала, как мой нос упирается в тебя, пока я лакомлюсь тобой спереди… и сзади.

Ее глаза становятся огромными, медно-карие круги обрамляют расширившиеся черные омуты зрачков.

– Такое… такое возможно?

Я слегка наклоняю голову.

– Что возможно?

Она опускает взгляд и переступает с ноги на ногу.

– Э… Ласки языком. Сзади.

Господи. Она молода, конечно, но не настолько же? В двадцать один уже можно было бы найти себе по крайней мере одного парня, который был бы неплохим любовником. И, бог ты мой, что тогда можно говорить обо мне, если это неожиданное откровение невинности так меня заводит? Что она не знает?.. Я мог бы стать первым, кто покажет ей… Мой член упирается в ширинку брюк, словно готов разорвать ее по швам, а кожа становится горячей и зудящей от напряжения. Я отчаянно жажду изведать атласную текстуру ее потаенного местечка, испробовать ее вкус и, чтобы утихомирить бушующую внутри меня бурю, провожу языком по своим зубам.

Она зачарованно следит за моим ртом. А я наблюдаю, как она наблюдает за мной.

– Да, – хрипло отвечаю я. – Да, такое возможно.

– Я, э… – говорит она, и даже при рассеянном свете, я вижу, как румянец окрашивает теплый оттенок ее кожи в нежно-розовый цвет. – Я не знала.

«Я могу показать тебе, – хочу сказать я. – Позволь мне отвести тебя на безлюдный балкон. Позволь показать тебе, как опереться руками о перила и подставить мне свою попку. Позволь показать тебе, как именно мужчина ласкает женщину ртом сзади».

Но вместо этих слов я слегка опускаю голову, ровно настолько, чтобы ее губы приоткрылись еще больше, и шепчу:

– Твоя очередь.

Розовый румянец становится более заметным, разливаясь по нежной коже вдоль ключиц и вверх по шее.

– Моя очередь? – переспрашивает она, затаив дыхание.

– Быть честной. Помнишь?

– А, – моргая, выдыхает она, – точно. Честность.

– Никакого обмана, – напоминаю ей. – Я был честен с тобой.

– Да, – соглашается она, кивая, и ее взгляд снова опускается на мои губы. – Ты