Убери луну - Кристан Хиггинс Страница 4

– Спасибо.

Он постоял так еще с минуту, а после развернулся и зашагал в сторону туалета, чтобы выбросить бумажку. Не нужен ему ни номер Жуткой Шарлотты, ни чей-либо еще. Лучше бы Лорен осталась жива.

Посмотревшись в зеркало, Джош едва узнал свое лицо и даже поднял руку, желая убедиться, что там в самом деле его отражение. Наверняка это просто сон. Клочок бумаги под столом, все эти люди, которых Джош совсем не знал… Может, дальше он поймет, что оказался голым, а после проснется в постели рядом с женой? Прижмет ее к себе, вдохнет аромат волос, а она улыбнется, не открывая глаз.

Однако туалет никуда не исчез, а в зеркале по-прежнему маячило его лицо.

Выйдя в коридор, Джош увидел поджидавшую его Сару, лучшую подругу Лорен.

– Ты как?

– Не особо.

– Я тоже. – Глядя на него влажными от слез глазами, она сжала ладонь Джоша. – Это какой-то кошмар.

– Ага.

– Ты что-нибудь ел?

– Да, – отозвался он, хотя на самом деле не помнил.

Сара проводила его обратно к столику.

К нему обращались люди, некоторые плакали. Джош не отрывал взгляда от столешницы. Наверное, он что-то им отвечал. Хотя какая разница?

Немного позже Дариус отвез его домой. Квартира Джоша находилась в здании старой фабрики, некогда переделанной в жилое строение.

– Мне подняться с тобой, приятель? – спросил Дариус, припарковав машину на стоянке.

– Нет, не нужно. Я хочу… хочу побыть один.

– Понимаю. Слушай, Джош, если что-то нужно, я рядом. В любое время дня и ночи. Мы женились на сестрах и теперь навеки стали семьей. Братьями.

Вряд ли высокого темнокожего Дариуса можно было бы принять за брата Джоша, однако эта мысль грела душу.

– Спасибо, Дариус, – кивнул он.

– Все это… настоящий отстой, приятель. – Голос Дариуса дрогнул. – Мне очень жаль. Она была… такой красоткой.

– Да.

– Завтра спишемся. Постарайся немного поспать.

– Ладно. Спасибо.

Джош поднялся по лестнице, чувствуя, что ноги будто налились свинцом. Последние шесть дней он провел в доме матери, радуясь знакомому с детства уюту, привычным запахам и мебели. Мама Лорен, имевшая склонность к драматизму, с удовольствием общалась со спокойной Стефани, понимала ее преданность единственному ребенку и восхищалась тем, что та вырастила сына в одиночку. Для его матери Лорен стала не просто невесткой, а скорее дочерью, которой у Стефани никогда не было.

Теперь этому пришел конец.

Боже, о многом придется говорить в прошедшем времени.

Отперев дверь квартиры, Джош вошел внутрь. Он не был здесь с тех пор, как Лорен положили в больницу… Когда это случилось? Шесть дней назад? Восемь? Прошла целая жизнь.

Его встретили мягкие островки зажженных ламп, приглушенный свет ночника возле кресла для чтения. Здесь явно кто-то побывал – и навел в квартире идеальный порядок. На диване лежали взбитые подушки, купленные Лорен. Точно посередине кухонной столешницы стоял непристойно жизнерадостный букет желтых тюльпанов. Одеяла, которыми накрывалась вечно мерзнущая Лорен, были сложены, одно из них висело на спинке дивана.

Стояла тишина. Бестолковая австралийская овчарка Пебблз с момента госпитализации Лорен жила у Джен; Джош забыл ее забрать. Ну да ладно, еще один день погоды не сделает.

Он прошел в спальню. Медицинские принадлежности Лорен – домашний кислородный баллончик, перкуссионный жилет – исчезли без следа. Джош смутно вспомнил, что в качестве благотворительного жеста сам согласился отдать их нуждающимся или вроде того. На ночном столике пусто: ни пузырьков с таблетками, ни ментоловой мази.

Идиопатический легочный фиброз. Двенадцать роковых слогов. Болезнь, от которой нет лекарства. Обычно недуг поражает пожилых людей, но порой посягает и на молодых, оставляя несчастным от трех до пяти лет жизни.

На долю Лорен выпал минимальный срок.

Кровать оказалась идеально застелена. Точно так же ее обычно заправляла Лорен – пока даже столь незначительные действия не стали забирать у нее слишком много сил. Джош дотошно за ней повторял, но ни разу не добился такого же результата, а жена только улыбалась в ответ. Даже милые бесполезные подушечки в цветочек были на месте.

Словно Лорен по-прежнему находилась здесь.

Заглянув в шкаф с одеждой, Джош достал первые попавшиеся джинсы и толстовку с логотипом Массачусетского технологического института и тут же переоделся. Потом прошел в кухню, вытащил из вазы тюльпаны и выбросил в мусорное ведро. Вылив воду, туда же отправил и вазу. Подхватил снятый костюм, рубашку, носки и даже трусы и поднялся в примыкавший к квартире сад на крыше. В кои-то веки Джош и не вспомнил о том, как сильно ненавидит высоту. Сейчас ему требовался глоток холодного влажного воздуха.

С одного из столбиков окружавшей сад железной ограды за ним наблюдала чайка, легкий ветерок ерошил ее перья.

Джош включил все горелки газового гриля на полную мощность и сжег наряд, в котором присутствовал на похоронах жены. Когда одежда превратилась в пепел, он еще долго стоял рядом, не обращая внимания на падающий снег.

4

Лорен

Милый папа!

Как дела в Великом Запределье? Прошу, скажи, что умеешь летать. Если мне не достанется способность подниматься в воздух, я сильно расстроюсь. Еще мне бы хотелось научиться спасать людей. Ну, ты ведь видел репортажи, когда счастливчики заявляли: «И как только этот грузовик меня не задел! Я думал, мне конец». Надеюсь, именно этим мы с тобой и займемся. Будет круто!

В общем, мы вернулись с полуострова Кейп-Код. В межсезонье там довольно тихо, а еще холодно и слегка тоскливо. Не слишком весело гулять по пляжу, когда ветер так и норовит тебя сдуть. Это чересчур утомительно, хотя все же захватывающе.

Папа, Себастьяну исполнилось четыре! Мы с Джошем подарили ему самый большущий грузовик из всех, что продавались в магазине. Малыш пришел в восторг, ведь игрушка бибикает и издает кучу скрежещущих звуков. Октавии шесть месяцев. У нее уже выросли два милых крошечных зубика, при этом острых, словно бритва. А слюней она пускает столько, что вполне могла бы избавить пару маленьких стран от засухи. Честно говоря, я и не представляла, что у человека бывает столько слюней.

У мамы все в порядке, хотя она жутко грустит и не понимает жизненного принципа «держать хвост пистолетом». Кстати, хочу тебя порадовать: мы ужинаем вместе каждый вторник, только вдвоем, поскольку… ну, чтобы маме было о чем вспоминать.

После летнего отдыха на Кейп-Коде мне стало хуже. Не критично, но… теперь ИЛФ в самом деле стал реальностью. Я постоянно пользуюсь кислородным баллончиком и почти каждый день на работе бесстыдно дремлю после обеда в кабинете, который выделил мне Брюс. Часто я тружусь из дома и все же стараюсь не расслабляться, чтобы, как ты и учил, оставить после себя след. Однако я две недели провалялась с простудой, пять дней провела в больнице с очередным коллапсом легких и слабо выраженной пневмонией. Ладно