Пробуждение Оливии - Элизабет О’Роарк Страница 43

К моему возвращению она уже проснулась и сидит на диване, завернувшись в одеяло. Как только она замечает свой чемодан, ее взгляд становится жестче.

– Почему ты не рассказывала, что живешь в таких условиях? Я бы помог тебе.

Оливия открывает рот, но потом снова закрывает.

– Я не нуждаюсь в благотворительности, – наконец тихо произносит она. – У меня есть все необходимое.

Мама выходит из кухни, где она занималась своим любимым делом в периоды стресса – готовкой. Она ставит на стол тарелку со свежеиспеченным печеньем и переводит взгляд с одного из нас на другого.

– Вам надо пойти и заняться скалолазанием. Уилл – отменный инструктор. Ему это всегда помогает, когда дела идут неважно.

Последнее, что мне нужно в данный момент, – это чтобы Оливия в страховочной обвязке крутила своей задницей у меня перед носом в течение нескольких часов.

– Уверен, ей сейчас не до скалолазания, – бормочу я.

Оливия вскидывает голову, встречаясь со мной взглядом. Возможно, ее подстегивает нежелание, сквозящее в моем голосе, но, как бы то ни было, она тут же встает, отбрасывая одеяло в сторону.

– На самом деле я не против.

Дни моего альпинизма остались в прошлом, и это в любом случае плохая идея для времяпровождения с Оливией. Но, судя по всему, я ни в чем не смогу ей отказать даже при наиболее благоприятном раскладе, так что сегодня мне это не удастся и подавно.

Глава 36

Оливия

Мы стоим у подножия здоровенной скалы.

И я бы сказала, что взобраться на нее практически невозможно. Не то чтобы она была абсолютно гладкая, однако и на тренажер со скалодрома совсем не похожа.

– Я не смогу на нее залезть, – уверенно заявляю я.

– Нет, сможешь, – отвечает он. – На тебе будет страховка, и я не позволю тебе пострадать.

Вряд ли он может это гарантировать, и все же я ему верю.

Уилл запрыгивает на скалу и карабкается вверх без видимых усилий, без какой-либо помощи или страховки. Его тело изгибается и перемещается так изящно, словно это танец, движения которого он оттачивал тысячу раз. Это самое возбуждающее зрелище за всю мою жизнь. Каждая мышца в его теле напряжена и четко очерчена, внимание Уилла целиком сосредоточено на его действиях.

– Тебе просто нужно распределять свой вес, – кричит он сверху. – И если прижаться к скале и постараться повторять ее форму – вот как я, – то рукам не придется прилагать особых усилий.

Подозреваю, в его исполнении это выглядит намного проще, и все же, когда Уилл спрыгивает обратно, я с его помощью пристегиваюсь к страховке. Он тщательно проверяет и перепроверяет все узлы как у меня, так и у себя, а затем снова забирается наверх, фиксируя что-то в скале и проталкивая туда веревку. Когда он наконец остается доволен, то с удивительной ловкостью соскальзывает обратно.

– Ты готова?

Он весь светится – пожалуй, таким я его еще никогда не видела. Очевидно, что он счастлив, но дело не только в этом: сейчас Уилл полностью погружен в процесс, вовлечен в наше занятие на сто процентов.

Все мое существо буквально кричит, что это плохая идея, но я все равно киваю. Мне нравится видеть его таким.

Я запрыгиваю на скалу так же, как это делал Уилл, становясь на самые очевидные выступы, а затем лихорадочно ищу, за что можно ухватиться, но, так ничего и не обнаружив, спрыгиваю обратно.

– У тебя все шло хорошо, пока ты не начала паниковать из-за рук, – комментирует Уилл.

Во время следующей попытки я снова встаю на те же выступы, а он кладет руку мне на поясницу, помогая мне сохранить равновесие.

– Чувствуешь? – спрашивает Уилл. – Если балансировать и прислоняться к скале, то даже не нужно ни за что держаться.

Что я сейчас чувствую лучше всего, так это его руку. Жар его широкой ладони распространяется по моей пояснице, затрудняя дыхание, не говоря уже о попытках найти какие-то иллюзорные выступы или балансировать. В конце концов я нащупываю что-то, за что можно ухватиться, и Уилл убирает руку (хотя я бы предпочла, чтобы он оставил ее на месте).

Он заставляет меня отрабатывать продвижение вдоль скалы. У меня выходит неуклюжая, замедленная версия его предыдущей демонстрации.

– У тебя все выглядело в сто раз проще, чем это оказалось на деле! – кричу я, и Уилл смеется в ответ:

– Тебе необязательно кричать: ты всего лишь в футе от земли.

– Придурок, – бормочу я.

– Я все слышал, и это лишний раз доказывает, что тебе не нужно кричать.

Я перемещаюсь туда-обратно снова и снова, и как только у меня начинает неплохо получаться, Уилл разрешает карабкаться вверх. Теперь я понимаю, почему раньше он использовал это как способ уйти от проблем: скалолазание требует такой концентрации, что я просто не могу думать ни о чем другом.

В основном… Примерно в шести метрах над землей мои мысли снова возвращаются к ощущению его ладони на моей спине. Я тут же теряю равновесие и оказываюсь подвешенной на страховке, пока Уилл внизу посмеивается надо мной.

– У тебя отлично получается, – говорит он. – Хочешь сделать перерыв?

– К черту перерыв, – отвечаю я, пристегиваясь к ближайшему скальному крюку. – Я доберусь до вершины, даже если на это уйдет вся ночь.

– Умница, – произносит он с гордостью, и по непонятной причине это вызывает у меня такой прилив счастья, что я на мгновение ошеломленно замираю, продолжая болтаться на страховке.

Спустя час – и еще несколько падений – я наконец достигаю вершины. Мои мышцы дрожат, а руки и ноги наверняка все в синяках. Я соскальзываю вниз по веревке и буквально падаю от изнеможения.

– Что ты почувствовала на вершине? – спрашивает Уилл, пока я лежу, распластавшись на земле.

– Я почувствовала, что до машины тебе придется тащить меня самому.

– Но тебе понравилось, – произносит он. А затем добавляет тихо, задумчиво, словно говоря сам с собой: – Я знал, что понравится.

Той ночью я никак не могу заснуть. Точнее, нет, я слишком напугана, чтобы уснуть. Я все равно закрываю глаза, но вижу лишь лицо Мэттью. Я точно знаю, как выглядит его ужас: я видела его сотни раз в том сне, где мы сидим