Чертовски неправильный номер - С. Р. Джейн Страница 43

я заметила, что доктор Кевин уже был на месте. Странно. Обычно он появлялся не раньше десяти. При виде Линкольна его глаза на мгновение расширились, и он метнул взгляд к черным цветам, которые мне доставили вчера. Кто-то переставил их обратно на мой стол. Я слегка смутилась, потому что всегда старалась отделять личную жизнь от работы. Хотя не сказать, что я могла похвастаться хоть какой-то личной жизнью… Но сейчас все летело к чертям.

– Ты опоздала, – холодно произнес доктор Кевин, критически окинув меня с ног до головы оценивающим взглядом. Было тепло, и я не стала надевать шарф или что-то подобное, чтобы скрыть следы на шее. И он определенно их заметил.

Я открыла рот, чтобы извиниться, но, прежде чем успела что-то сказать, вмешался Линкольн.

– Мы потеряли счет времени, – мягко объяснял он, не убирая руку с моей талии, и в его голосе прозвучали интонации, заставившие меня покраснеть, что нисколько не улучшало ситуацию. Ведь, разумеется, каждый работодатель обожал выслушивать, что их сотрудник не смог прийти на работу вовремя, потому что слишком увлекся в спальне.

Я сверлила Линкольна взглядом, молча призывая перестать закапывать меня, но он лишь ухмыльнулся и крепко поцеловал прямо в губы, словно подтверждая только что им сказанное. Сердце бешено заколотилось. Его горячий рот возбуждал, и я растаяла, на мгновение забыв, что мы находимся в медицинском кабинете да еще и перед одним из моих начальников. Линкольн лизнул меня, и я почувствовала сладкий привкус кленового сиропа, вероятно, оставшегося после блинчиков. Я вдруг осознала, что руками обвиваю его шею и притягиваю ближе… Жар между нами усилился. Мир вокруг растворился, и я потерялась в нем.

Снова.

Кевин кашлянул, и я вздрогнула, желая провалиться сквозь землю, когда, поняла, что натворила. Уголки губ Линкольна нахально приподнялись. В его глазах плясали озорные огоньки, и я не сомневалась, что он был доволен собой и очень гордился тем, что заставил меня потерять контроль. Линкольн еще раз быстро поцеловал меня, подмигнул и, насвистывая себе под нос какую-то мелодию, ушел, не сказав ни слова. Как только он скрылся из виду, выражение лица доктора Кевина посуровело, и он рявкнул, чтобы я приступала к работе.

– Ты ходишь по тонкому льду, – предупредил он и умчался прочь.

Направляясь к своему столу, я ощущала внутри тяжелым камнем оседает тревога. Кевин явно угрожал мне, и я понимала, что нельзя позволять себе облажаться еще раз. Я не могу лишиться этой работы. Но даже перебирая документы, я не переставала думать, что…

Прошлая ночь того стоила.

Линкольн

Да уж, ее начальник может стать проблемой. С этим нужно разобраться как можно быстрее. Мысленно добавив еще один пункт к бесконечному списку моментов, которые нужно исправить, я написал своему помощнику Питу, желая удостовериться, что он вовремя доставит Монро обед. Утром она отказалась от еды, торопясь на работу, и я хотел убедиться, что она что-нибудь поест.

Нужно не забыть составить список ее любимых блюд. Без промедления.

Я завел машину и отъехал от ее офиса. Похоже, я все-таки отправлюсь на тренировку. Поскольку плей-офф не за горами, пропускать их, вероятно, было не лучшей идеей. Однако, если бы Монро согласилась провести день со мной, я бы пошел на это. Ничего не мог с собой поделать, мне хотелось тратить каждое мгновение, убеждая ее, что она моя.

Я заехал на парковку тренировочной арены и в миллионный раз схватился за телефон, чтобы проверить по приложению, на работе ли Монро. Пришло сообщение.

Я фыркнул и покачал головой, заставляя себя не вдумываться в то, какой смысл она вкладывала в свои слова, поскольку прошлая ночь, по сути, была самой жаркой ночью в моей жизни.

Три точки возле ее имени скакали не меньше минуты, и я представлял, как она сидит за стойкой с раскрасневшимися щеками и решает, что на это ответить.

Прежде чем выбраться из машины, я застонал и привел себя в порядок. Похоже, на тренировке меня ждет несколько неловких моментов.

Глава 22

Линкольн

Тренировка была в самом разгаре. Мы отрабатывали кое-какие упражнения, и по катку эхом разносился скрежет наших коньков. Больше часа вся команда отрабатывала пасы и удары, и мышцы начали гореть. Наконец тренер свистком подал сигнал о перерыве, и я покатился к скамейке запасных попить воды. Рядом зажужжал телефон. Обычно на время тренировки я оставлял его в шкафчике, но сегодня хотел убедиться, что не пропущу сообщение от Монро.

Я взглянул на телефон, и все внутри меня сжалось. Писала не Монро. На экране высветилось сообщение от отца: он требовал, чтобы к пяти часам я приехал «домой, твою мать».

Я разочарованно вздохнул и швырнул телефон на скамейку, привлекая внимание Ари. Тот плюхнулся рядом:

– Линкольн?

Я отмахнулся, но, само собой, этот любопытный ублюдок сам взял мой телефон и прочитал сообщение. Он стиснул зубы и с отвращением покачал головой.

– Зачем ты это терпишь? – наконец спросил он, глядя на меня с беспокойством.

Я вздохнул, не желая развивать тему. Мы говорили об этом уже миллион раз, и он так и не понял. Но Ари наклонился ближе и понизил голос.

– Линкольн, когда ты перестанешь позволять ему вешать вину…

Я толкнул его, перебивая, потому что не желал слышать имя брата.

– Заткнись, Ари, – прорычал я.

– Ладно, – огрызнулся он в ответ, спрыгнул со скамейки и выехал на лед.

Мы продолжили тренироваться, но я стал рассеянным, ярость и раздражение мешали мне двигаться как следует.

– Эй, Линкольн, разучился кататься? – крикнул Далтон и хохотнул, когда выбоина на льду чуть не вынудила меня свалиться.

Я закатил глаза, пытаясь успокоиться. Уже собирался произвести удар, когда Ари врезался в меня всем телом. Он устроил мне жесткую проверку, и я полетел по льду. Поднявшись на ноги, я увидел, что он катится ко мне со сжатыми кулаками, а лицо его искажено гневом. Я понимал, что произойдет дальше, и приготовился к столкновению. Мы накинулись друг на друга и внезапно начали мутузить, скользя кругами по льду. Телом завладел адреналин. Я едва ли слышал крики и свист, не мог остановиться и зарядил Ари в челюсть. Он отшатнулся, но быстро восстановил равновесие и ответил мне своим кулаком. Мы оба тяжело дышали,