Из рода волхвов - Мирослава Раевская Страница 45

Капля крови соскользнула с раненого пальца — и прежде, чем она упала на землю, порыв сильного ветра снёс волхва с ног. Вацлав не ожидал, что события примут такой оборот, а потому не смог оказать сопротивление непослушной стихии и с грохотом врезался в ствол раскидистой ивы. Дерево болезненно содрогнулось и качнуло длинными печальными ветвями. Юноша закашлялся и с кряхтением поднялся, держась за поясницу. По его бледному лицу было очевидно, что удар вышел добротный. Мрачное торжество растеклось в груди терпким теплом. Лина соврала бы, сказав, что не хотела этого делать.

— Вы чего устроили…

К ним, побросав весь добытый хворост, подскочила встревоженная Звана и пугливо посмотрела в сторону помятого товарища, который держался за отбитую спину. Видимо, приложило его — будь здоров. Лина на секунду даже почувствовала лёгкий укол совести, но предпочла отмахнуться от неё, словно от назойливой мухи. Она игнорировала Вацлава с его насмешками на протяжении всех этих дней, проявляла уважение к его воинским достижениям, но в этот раз сдержаться не смогла. Ян окинул её внимательным взглядом и нарочито спокойно поинтересовался:

— В чём дело?

— Вацлав сказал, что не будет спасать меня, если вдруг в Яруне я окажусь в опасности, — невозмутимо отозвалась Веселина и ядовито улыбнулась, столкнувшись с разъярёнными зелёными глазами. — Ну, а я наглядно показала ему, что в случае чего — смогу защитить себя. Ты уж прости, силу не рассчитала!

Лина знала, что в её улыбке не было ни намёка на признание вины — и оттого лишь сильнее скривила губы. Вацлав недовольно сплюнул на землю, весьма наглядно демонстрируя своё отношение к такой подлой тактике. Но она не придала этому особого значения, потому что на боле боя побеждала не грубая сила, а хитрость и изворотливость. Это был первый совет Яна, который она смогла применить на деле. Против его же собственного воспитанника, который и сам не брезговал прибегать к подлым приёмам. Но, ввиду своей неосмотрительности, стал невольной жертвой.

— Если ты не хочешь доверять мне свою спину — не надо, — холодно процедила Лина, когда Вацлав выпрямился перед ней во весь рост. Но она упрямо сдвинула брови на переносице и не сделала ни шагу назад. — Но не смей попрекать меня за то, кто я есть. Ещё одно подобное слово — и я ударю снова. Сильнее.

Капельки крови продолжали скатываться с её пальца, бесшумно падая на землю и впитываясь в тёплую почву. Юноша криво улыбнулся, прищурив светлые глаза, в которых блестели огненные всполохи заката, но ничего не ответил. Угрюмо прошёл мимо и, морщась от боли, уселся возле костра. Звана умостилась рядом и принялась хлопотать вокруг него, словно курица-наседка. Её чувства в этот момент были столь очевидны, что становилось даже смешно от того, что этот олух совершенно ничего не замечал.

— Признаюсь, я такого не ожидал, — сказал Ян, пристально оглядев её. — Я думал о том, что стоит поставить Вацлава на место… Но ты меня опередила.

— Меня и без того шпыняют, как шелудивую псину, из-за происхождения, — поморщилась Веселина и придирчиво осмотрела раненный палец. — Мне нужно научиться защищать себя самостоятельно, а не прятаться каждый раз за тобой.

— Похвальное рвение, молодец. Смотри, не прибей его в следующий раз.

Ян улыбнулся и потрепал её по волосам. Лина думала, что его разозлит эта противоречивая ситуация, но, казалось, она лишь подняла ему настроение своей несдержанностью. И вроде как волхву стоило принять сторону своего товарища, но… Он вновь поддержал её. От этого сердце застучало где-то в горле, смущённое и счастливое. В мыслях невольно всплыло недавнее гадание на воде — и взгляд против воли скользнул в сторону Званы. Она, как и обещала, хранила её тайну при себе, хотя и улыбалась весьма красноречиво — сложно было не заметить. Знала обо всём заранее, плутовка, а всё равно заставила её хитростью заглянуть правде в глаза.

В тот день на водной глади Веселина видела лицо Яна. И ничьё больше.

Но от этих мыслей её одолевало такое смущение, что хотелось скрыться где-нибудь подальше. Стыдно было смотреть на него теперь, стыдно было выдать свою привязанность лишним словом или жестом. Лина не знала — серьёзны ли её чувства или же это лишь сладкая иллюзия, порождённая днями, что они провели бок о бок. Матушка говорила, что так иногда бывает — быстро загорается и сгорает столь же стремительно. Ян заботился о ней, по-своему, но заботился. Даже редкие стычки и споры не могли пошатнуть ту хлипкую гармонию, воцарившуюся между ними. Но Веселине почему-то не казалось, что её влюблённость могла быть взаимна…

Она всё ещё знала о нём слишком мало. Ян старше, сильнее и мудрее, но его мысли покрыты густым туманом, в котором слишком легко заплутать. И Лина, признаться честно, терпеливо ждала удобной возможности кинуться в этот мрачный омут с головой. Неизвестно, будет ли её жизнь такой долгой, как ей бы хотелось, а потому стоило брать у судьбы всё, что она миролюбиво ей предлагала. Хотя дары её зачастую не приносили особого счастья…

К Белозёрску прибыли ровно к полудню, когда солнце стало в зените, припекая крестьянские головы. Погода стояла по-летнему душная, засушливая, но хотелось верить, что их не ожидала какая-нибудь очередная засуха. Если война и правда постучится в двери — это приведёт лишь к бесчисленным смертям и голоду.

Город название своё полностью оправдывал, потому что со всех сторон был окружён реками и озёрами. Длинные деревянные мосты тянулись со всех сторон — и торговые повозки, тяжёлые и забитые до отказа, лениво ползли по ним, похожие издалека на сонных муравьёв.

Ян, надвинув на лицо капюшон плаща, мимолётом глянул на них и сказал:

— Через центральные ворота не пойдём — слишком много стражников. С западной стороны будет пробраться легче.

Войко, сидящий в седле перед ней, встревоженно заёрзал. Видимо, недобрые мысли шевельнулись внутри его сообразительной головки — понял, наконец, что не с простыми волхвами едет вместе, раз уж они охрану минуют как могут. Но Веселине искренне хотелось верить, что он не станет совершать необдуманных поступков. Меньше всего она желала, чтобы худшие опасения Яна и Вацлава воплотились в жизнь.

Они проскользнули в город с той стороны, где начинался не самый благополучный район. В патруле у ворот стоял разомлевший на солнце ратник, который сонно кивал им и махал руками, мол, идите-идите, только вздремнуть дайте. Вдоль дороги тянулись бордели,