Последнее письмо из Греции - Эмма Коуэлл Страница 46

Тео. Не знаю, давно ли он здесь стоит, судя по выражению его лица, достаточно давно. На этот раз я не прыгаю от радости, завидев его. Улыбка сползает у меня с лица, и я шагаю к нему.

– Тео, я объясню.

Он смотрит на меня, напряженно стиснув зубы, настороженно и с подозрением. Уверена, что с его точки зрения происходит что-то плохое, но мне нужно объяснить, что случилось.

– Тео, это не то, что ты думаешь. Роберт – мой бывший жених. Он приехал сюда. Но я сказала, чтобы он отправлялся домой…

Выражение лица Тео не меняется.

– Пожалуйста, все не так, как тебе кажется.

Я шагаю к Тео, а он пятится, все еще переваривая сцену, которой стал свидетелем.

– Я пришел сюда, потому что хотелось побыть с тобой, и вижу: ты занята с другим мужчиной.

Его голос невозможно узнать. Тихий нежный голос, которым он делился со мной самыми личными тайнами, исчез. Сейчас он холодный от ярости. Я для него предательница, в один миг подтвердившая его врожденное недоверие к женщинам.

– Пожалуйста, Тео, послушай меня. Это Роберт был в твоем саду вчера ночью. Шпионил за нами.

Меня снова тошнит, но на этот раз я беспокоюсь. У Тео есть причины сомневаться во мне – он даже не смотрит в мою сторону.

– Ты меня обманываешь, Софи, делаешь из меня дурака. Я тебе доверился, у меня к тебе возникли чувства. Зря я тебе поверил. Вдруг вижу тебя с человеком, который, по твоим словам, причинил тебе боль, а ты его целуешь. И слышу, как он говорит о вашем ребенке. А я об этом ничего не знаю. – В его голосе звучит боль.

– У меня нет ребенка, ты неправильно понял. И когда он меня поцеловал, я этого не хотела, и остановила его. Все это ошибка.

– Если вы семья, то тебе нельзя быть со мной.

Он с отвращением качает головой и собирается уходить.

Я расстроена: он не хочет меня понять.

– Тео, подожди!

Но он не останавливается.

Я же не нарочно. Какой смысл рассказывать Тео о выкидыше? Я говорила о смерти матери, он поведал о тяжелой утрате, но зачем ворошить прошлое? Какое ему дело до всей моей боли? Я начинаю сердиться. Меня нельзя судить за то, в чем я не виновата.

– Тео, выслушай меня!

Он останавливается и смотрит на море, куда угодно, только не на меня.

– Это не меняет моего отношения к тебе. Роберт для меня ничего не значит.

Тео наконец поворачивается и смотрит мне в глаза. Я хочу его удержать, исправить положение, сказать ему, что он ошибается.

– Софи, на то, чтобы понять, что мы собой представляем, времени никогда не хватает. Я думал, ты мне доверяешь. И начал доверять тебе. Но вот увидел тебя с другим. У вас семья. Я слышал, как он это сказал, и мне понятно, что я с тобой быть не могу.

Его слова – нож в сердце. Я знаю, чего ему стоит поверить женщине. Мать бросила его ради другого мужчины, и, благодаря неподвластным мне обстоятельствам, он считает предательницей меня.

– Но у тебя нет причины мне не доверять. У меня с ним ничего нет. Роберт – пьяница, и он остался в прошлом. С этим покончено. Верь мне.

– Я увидел этого человека, про которого ты сказала, что он плохой, и был готов тебя защитить, если он причинит тебе боль, а потом вы целовались. И ты стояла и улыбалась. Значит, не кончилось, как ты говоришь. Я должен идти.

Я чувствую, что силы меня покидают, вместо желания объясниться появляются слезы.

– Ладно, уходи, – говорю я ему вслед, в отчаянии, что он отказывается слушать.

Огонь, который зажегся между нами, погас. Как бы то ни было, все кончено. Он больше не верит мне. Я не убедила его, опасаясь силы своих чувств. Я сердита и расстроена и в сердцах бросаю ему вслед:

– Глупо было приезжать сюда, надеясь, что найду мамину картину. Кроме душевной боли, ничего не нашла. Мне очень жаль, что я ступила на эту землю.

Тео оборачивается, его глаза сверкают.

– Жаль, что ты так себя чувствуешь. Лично я никогда не пожалею, что встретил тебя. До свидания, Софи.

Он уходит, и я стою одна в расстроенных чувствах, с воспаленным от напряжения горлом, слезы текут ручьем. Я не хочу с ним расставаться. Он мне слишком дорог. И кричу ему вслед:

– Тео, я не это имела в виду. Не нас.

Но уже слишком поздно. Он глух к моим словам, я сама все испортила. Пусть уходит.

* * *

Солнце на прощание разбрасывает краски, словно затеяло на небесах уборку. У меня нет желания снимать закат на камеру: он пропитан такой грустью. Угасающие солнечные лучи сталкиваются с облаками, которые становятся ярко-оранжевыми, будто занялись пламенем. Мир выжжен дотла, он уступает место новой зарождающейся жизни. Будто с нуля.

Заново.

Я выжата как лимон. Отбросить бы чувства и погрузиться с головой в пучину горя, ни о чем не думая. Но у меня все взаимосвязано. Тео и Роберт заняли мои мысли и отвлекают от основной цели поездки: найти мамину картину, отдать последний долг. Я пишу Таше:

Софи: Привет, родная, как ты там? Поговорим? Ххх

Она, конечно, разозлится на Роберта, но мне нужно кому-то выговориться. А она единственная, кто знает все «прелести» наших взаимоотношений.

Таша: Все нормально. Продолжаю колоться. Гормоны скачут. Позвоню в пять xx.

Я путешествую в одиночку и не всегда могу поплакаться в Ташину жилетку, как бы ей ни хотелось мне помочь и стереть мою боль, так же, как я стараюсь помочь ей. Но если все пойдет по плану и боги услышат мои молитвы, у нее появится малыш, и на заботу обо мне времени останется меньше.

Несмотря на мою искреннюю надежду и ожидание хороших результатов от ее ЭКО, я скрываю боль потери собственного ребенка и мучаюсь: найду ли я когда-нибудь человека, с кем испытаю радость материнства. Тео уперт, не желает ни семьи, ни детей, позволяя прошлому формировать будущее. Но, несмотря на пережитую боль утраты, я не хочу отказываться от любви и рождения ребенка, если получится. Да, я такая, я этого хочу, и скрывать больше не собираюсь. От Роберта, Тео, от пристального взгляда смотревшего на меня человека.

Ни от