Дебютантка - Марго Вуд Страница 50

раз на ней идеально сшитый и застегнутый на пуговицы черный атласный смокинг. Под ним – ни рубашки, ничего. Просто декольте. Почему-то этот более консервативный наряд выглядит еще сексуальнее, чем первый. Она представляет следующего участника аукциона. Я так увлеклась Роуз, что почти пропускаю имя Люси. Роуз торжественно уходит со сцены, Люси занимает ее место, а мы с Микой вскакиваем на ноги и начинаем кричать в поддержку нашей девочки. Люси застенчиво улыбается и машет, чтобы мы садились. Когда она подходит к микрофону, то выглядит очень уверенной. Меня распирает от гордости.

– Привет, – говорит Люси в микрофон, и мы снова вскакиваем. Она хихикает и машет нам, призывая вести себя тише. – Привет, – опять начинает она. – Меня зовут Люси Гарабедян. Я первокурсница, изучаю связи с общественностью и маркетинг. Я из Уотертауна и…

Люси умолкает, когда один из парней в зале кричит: «Пятьдесят долларов!» Я оглядываюсь, чтобы посмотреть, кто такой шустрый. Это Джесси, будь он неладен. Я ему заплатила и попросила поставить на Люси, только если никто другой не станет торговаться. Я беззвучно молюсь богам, чтобы кто-нибудь еще сделал ставку, и, по крайней мере, один бог меня слышит, потому что раздается другой голос: «Шестьдесят долларов!» Я оглядываюсь – хочу знать, кого благодарить позже – и вижу Брэда. Интересно… Это дружеское или романтическое предложение? Я все еще размышляю над таким поворотом событий, когда до меня доходит, что Джесси продолжает торговаться – за мои деньги.

– Семьдесят пять! – кричит Джесси.

– А-а, проклятье, – стону я сквозь стиснутые зубы.

– Восемьдесят! – выкрикивает Брэд.

Толпа улюлюкает и неистовствует. Люси на сцене сияет от удовольствия, в то время как эти двое соревнуются за нее. Я машу руками Джесси, пытаясь привлечь его внимание и не дать потратить все деньги, но этот идиот полностью забыл мои четкие указания и продолжает задирать сумму. «Сто долларов!» – снова кричит он, и я съеживаюсь на стуле.

– Двести! – возражает Брэд, и толпа ахает, услышав сумму. Брэд выглядит жутко довольным собой. Я хватаю телефон и пишу Джесси: «ПРЕКРАЩАЙ ТОРГОВАТЬСЯ». Но Джесси либо не слышит, либо у него нет с собой телефона, потому что он поднимается с места.

Ох, не-е-ет… Я закрываю лицо руками.

– Триста долларов, – объявляет Джесси толпе.

Все. Вокруг. Слетают. С катушек.

На сцене вновь появляется Роуз. Она произносит:

– Триста долларов – раз!

Я смотрю на Брэда. Он не может поверить, что Джесси столько поставил на Люси. Никто не верит. Брэд выглядит искренне разочарованным и отрицательно качает головой.

– Триста долларов – два! – снова говорит Роуз. – Продано! – кричит она, в то время как ее коллега появляется из-за занавеса и запускает конфетти в восторженную толпу.

Люси сияет, когда Джесси поднимается на сцену. Он вручает Роуз наличные – мои наличные, – и все трое уходят за кулисы. Я откидываюсь на спинку стула и пытаюсь напомнить себе, что деньги пошли на благое дело. И все же это болезненная утрата.

Аукцион продолжается. Роуз время от времени появляется в совершенно разных образах. Мика делает ставку на парня по имени Саймон и выигрывает. Он оставляет меня и идет за кулисы встретиться со своим суженым. Все прекрасно проводят время, а я сижу в одиночестве и, кажется, потеряла всякий интерес. Когда выходит седьмой участник, встаю, чтобы уйти, как вдруг слышу: кто-то со стороны сцены окликает меня по имени. Мгновение спустя я понимаю, что это Роуз пытается привлечь мое внимание. Пригнувшись, я направляюсь по проходу к ней.

– В чем дело? – спрашиваю я, приблизившись.

Она берет меня за руку и тянет за занавес. Роуз наполовину переоделась в свой следующий образ а-ля Клеопатра. Я изо всех сил стараюсь не подглядывать, когда она надевает другую тогу – на этот раз из золотистого шелка, – которая облегает каждый изгиб ее тела.

– Ты должна выйти на сцену.

Она не спрашивает, а ставит меня перед фактом.

– Пардон?

Роуз хватает золотистые туфли на шпильках и обматывает завязки вокруг икр.

– Мы должны были выставить на аукцион десять человек, а одна девушка неожиданно отказалась. Не могла бы ты ее заменить?

– Шутишь? – Я ушам не верю. Жду ответа, но она ничего не говорит. – О боже. Ты серьезно! Почему я? Разве у тебя в клубе нет кучи желающих?

– Они все организаторы шоу вместе со мной! – восклицает она, лихорадочно надевая парик. – Пожалуйста, Эллиот. Ты окажешь мне огромную услугу. – Я мнусь, но Роуз не дает времени на раздумья. – Надо решать быстро, Эллиот.

– О господи… Конечно, да, хорошо… – сдаюсь я.

Она меня обнимает, чем совершенно застает врасплох, а затем тащит в сторону сцены. Роуз быстро оглядывает себя, поправляет парик и элегантно выходит из-за кулис, чтобы представить меня. Черт, под «быстро» она имела в виду «прямо сейчас»… Я начинаю паниковать. На мне нет ничего даже отдаленно соблазнительного, как на других участницах. Только черные джинсы, футболка и черная кожаная куртка. Быстро скидываю куртку и футболку – хвала богам, на мне настоящий лифчик, а не один из обычных спортивных бюстгальтеров. Снова надеваю кожаную куртку поверх лифчика, без футболки. Грудь – не лучшее мое достояние, но приходится работать с тем, что есть, и хрен с ним. Я готова.

Слышу, как Роуз произносит мое имя в микрофон, быстро перекидываю волосы на одну сторону и выхожу на сцену – попу назад, грудь вперед. Свет ослепляет, и глазам требуется секунда, чтобы привыкнуть. Я непринужденно подхожу к микрофону и мурлычу в него:

– Привет всем. Меня зовут Эллиот. Я первокурсница, и еще не объявила специальность. Если вы сделаете на меня ставку, объявлю себя целиком вашей.

Глупо, знаю, но это единственное, что мне удалось придумать за те три секунды, которые у меня были на подготовку.

Моя шутка производит совсем не тот эффект, на какой я рассчитывала – в толпе воцаряется тишина. Сердце начинает бешено колотиться. Я вглядываюсь в зал. Вижу только два ближних ряда, и первый – где сидела я – совсем пустой. Мика, Саша и Люси все еще где-то за кулисами. Прекрасно. Справлюсь без их помощи.

Без проблем. Абсолютно, совершенно, сто процентов никаких проблем.

Я расправляю плечи, и куртка на мне чуть расходится, приоткрывая лифчик, дразня зрителей. Хватаю микрофон, снимаю его с подставки и начинаю расхаживать по сцене.

– Леди и джентльмены, не стесняйтесь, – говорю я глубоким, мягким, медовым голосом. – Давайте начнем торги с двадцати пяти долларов. И пожалуйста, имейте в виду: прямо сейчас на мне нет нижнего белья.

Я прикусываю губу, стараясь выглядеть убедительно.

Но никто не ведется.

Толпа молчит.

Никто за меня не торгуется.

Моя первоначальная тревога, маскировавшаяся под волнение, вырастает, сливается со страхом и превращается в полномасштабную панику. Чувствую, как раскаленная лава медленно поднимается по шее, и начинаю потеть почти везде. Тут явно