Любовь на уме - Али Хейзелвуд Страница 58

парк «Звездных войн», и я подумала о тебе. И я не смогла завести друзей в лаборатории Шрайбера, потому что там одни парни. Полный WurstFest. Кроме двух девушек, но они уже лучшие подруги, и я не думаю, что я им сильно нравлюсь, и…. — Теперь она плачет сильнее, но и смеется в той самозабвенной манере, которая так нравится Энни. — Итак, ты и Леви, да? Он еще горячее, чем в Питте.

Я качаю головой. — Все не так.

— Ты, наверное, воплотила все его мечты. Он выглядит счастливее, чем я когда-либо его видела. Не то чтобы я видела его счастливым, потому что никогда, до сегодняшнего дня.

Холодная дрожь пробегает по моему позвоночнику. Я понятия не имею, о чем она говорит. — Вообще-то, Леви ненавидел меня, — упрямо говорю я.

— Сомневаюсь. Ни в каком определении этого термина. Он просто очень… — Она решительно качает головой. — Это не то, о чем я пришла поговорить, я не знаю, почему я говорю о том, что… — Она делает глубокий вдох. — Мне жаль.

Я могу притвориться, что не знаю, за что она извиняется. Я могла бы притвориться, что не думала о ней каждый день в течение последних двух лет. Я могла бы притвориться, что не скучаю по тому, как мы смеялись друг над другом до боли в животе, но это было бы утомительно, и хотя сейчас одиннадцать пятнадцать утра, я уже очень устала.

— Почему? — спрашиваю я. Вопрос, который я редко позволяю себе, когда дело касается Энни. — Почему ты это сделала?

— Я не знаю. — Ее глаза закрываются. — Я не знаю, Би. Я пыталась понять это годами. Я просто… не знаю.

Я киваю, потому что верю ей. Я никогда не сомневалась в любви Энни ко мне.

— Может быть, я ревновала?

— Ревновала?

Она пожимает плечами. — Ты была красивой. Лучшей в лаборатории. С гламурным кругосветным прошлым. Ты всегда была хороша во всем, всегда такая… такая счастливая, классная и веселая. Тебе все давалось без усилий.

Я никогда не была ни одной из этих вещей. Ни в коем случае. Но я думаю о Леви — непробиваемом, холодном, высокомерном Леви, который, как оказалось, вовсе не был непробиваемым, холодным, высокомерным. То, что его так резко не поняли, не кажется таким уж маловероятным.

— А ты и Тим… Ты и я всегда были вместе, но в конце концов ты уходила домой к Тиму, а я оставалась одна, и было что-то такое… в чем я никогда не участвовала.

— Ты пыталась… наказать меня?

— Нет! Нет, я просто пыталась почувствовать себя… более похожей на тебя. — Она закатывает глаза. — И поскольку я тупица, я выбрала худшую часть, чтобы сделать это. Чертов Тим. — Она выпускает пузырчатый, влажный смех. — Мы никогда… Это длилось неделю между нами. И он мне никогда не нравился, ты знаешь это. Я презирала его. Ты была намного лучше его, и все это знали. Я знала это. Он тоже это знал. В тот момент, когда я это делала, пока я это делала, то все время думал о тебе. И не только потому, что он был паршивой подстилкой. Я все время думала, может ли такой невыразимо плохой поступок… как-то возвысить меня. Сделать более похожей на тебя. Боже, я была испорчена. Я и сейчас такая. — Она вытирает слезы двумя пальцами. Их уже больше, они стекают вниз. — Я хотела извиниться. Но ты заблокировала мой номер, и я сказала себе, что дам тебе время и увижу тебя в Вандербильте. Потом прошло лето, а тебя не было… — Она качает головой. — Мне так жаль. Мне так жаль, и я думаю об этом каждый день, и…

— Мне тоже жаль.

Она бросает на меня недоверчивый взгляд. — Тебе не о чем сожалеть.

— Может, я и не трахалась с твоим женихом, но мне жаль, что меня не было рядом с тобой, когда ты чувствовала, что недостаточно хороша. Ты была моим лучшим другом, но я всегда думала, что ты… непобедимая.

Мы молчим, пока она не говорит: — Это ни в коем случае не самовосхваление, но я рада, что ты не вышла замуж за Тима. Я рада, что ты с Леви. Он тот человек, которого ты заслуживаешь.

Я не вижу смысла противоречить ей. Не тогда, когда я согласна со всем, что она сказала, включая то, что не совсем правда. Поэтому я киваю и собираюсь уходить.

— Би? — зовет она.

Я поворачиваюсь.

— Ты не будешь против, если я буду писать тебе смс время от времени?

Наверное, я должна думать о прощении, наказании и самосохранении. Я должна перефразировать вопрос и спросить, позволила бы она мне писать ей, если бы наши ситуации поменялись местами. Я должна поразмыслить над этим, когда мой мозг не будет в каше. Но я забываю обо всех «надо» и говорю ей первое, что приходит мне в голову. — Мы можем попробовать.

Она кивает, испытывая облегчение.

Леви стоит у входа в ванную, громадная гора, прислонившаяся к стене. Мне не нужно спрашивать, чтобы знать, что он видел, как Энни шла за мной, и решил последовать за ней на случай, если он мне понадобится. Мне не нужно лгать или уверять его, что со мной все в порядке, даже когда я вытираю щеки. Мне не нужно ничего объяснять.

Я могу просто кивнуть, когда он спросит, готова ли я идти, и взять его за руку, когда он предложит ее.

Глава 16

Я просыпаюсь после четырехчасового стрессового сна, когда Леви выезжает на межштатную трассу для последнего отрезка пути, и сразу же вспоминаю BLINK. — Насчет частотных поездов, интересно, можем ли мы воспользоваться преимуществами магнитотермического… — Что-то разбрызганное на обочине дороги привлекло мое внимание. — Что это?

— Вау. — Тон Леви принудительно бодрый. — Посмотри на ту ферму справа!

— Но что это на… О