Порочная связь - Меган Марч Страница 6

– Черт, я знаю, что это плохая идея, – говорит он, но подчиняется.

Рюмки выстраиваются в ряд передо мной на барной стойке, и я не добавляю в них ни соль, ни лимон, предпочитая запивать пивом неразбавленную текилу. Возможно, впоследствии я пожалею об этом решении. Почти наверняка. Но я уже чувствую, как кружится моя голова, и мне становится на все наплевать.

Бенни настраивает аппаратуру, когда я хватаю микрофон со стойки. Мне все равно, что он выберет. Я просто хочу оказаться на сцене, пусть даже это крохотная сцена в кегельбане, потому что это единственное место, где я чувствую полную уверенность в себе. Сегодня вечером я вложу всю душу в свое пение. Эти люди, возможно, пришли сюда просто поиграть и выпить, но сейчас они увидят по-настоящему крутое представление.

Музыка, которая льется из колонок, вызывает у меня желание рассмеяться. Громко, беззаботно. Я даже не помню, как давно не смеялась. Каким-то образом Бенни всегда улавливает мое настроение. Он поставил песню Миранды Ламберт «Знаменитость маленького города».

Я начинаю петь, чувствуя себя совершенно счастливой.

Бенни ставит песню за песней, и текила продолжает литься в мой желудок. Я потеряла счет песням, и рюмкам, и количеству людей, собравшихся в маленьком баре кегельбана. Я не думаю об этом. И я не замечаю, как люди перешептываются, как вспыхивают камеры, и как толпа расступается, пропуская кого-то вперед.

Мои глаза закрыты, и я чувствую, как к ним подступают слезы, когда я пою последние слова песни Сары Эванс[2] «Рожденная летать». С этой песни, исполненной на этой сцене, все и началось. Разволновавшись, я кладу микрофон и немного наклоняюсь вперед, положив руки на бедра, пытаясь обрести равновесие.

– Еще рюмочку, Холли? – кричит кто-то.

Я поднимаю руку и показываю большой палец. И в этот момент слышу знакомый глубокий голос:

– Я думаю, что тебе уже достаточно, моя дорогая.

Глава 3. Крейтон

Знаете, кто задевает мужчину за живое? Жена, которая уходит от него уже во второй раз. К счастью, я достаточно уверен в себе, чтобы справиться с этим. Однако мне начинает надоедать выступать в роли детектива, чтобы выяснить, куда моя жена сбежала на этот раз.

Но мне никогда не надоест слушать, как она поет. Я стою в задних рядах толпы в кегельбане и впервые вижу Холли на той сцене, на которой она набралась мужества, чтобы попытаться воплотить в жизнь свою мечту.

Она чертовски великолепна, и я далеко не единственный, кто так думает. Эти люди, которых, она, вероятно, считает своими, просто потрясены ее талантом. Как и должно быть.

Когда последняя нота стихает, я начинаю пробираться сквозь толпу к сцене. Я понятия не имею, что скажу ей, но, полагаю, это не имеет значения. Одно лишь мое присутствие здесь говорит само за себя.

– Еще рюмочку, Холли? – кричит кто-то из толпы, перекрывая восторженный рев зрителей, но Холли наклоняется вперед и старается перевести дыхание. Я ни разу не видел, чтобы ей это требовалось. Похоже, моя жена сегодня выпила не одну рюмочку.

Осознавая, что все камеры направлены на меня, я решительно поднимаюсь на сцену.

– Я думаю, что тебе уже достаточно, моя дорогая.

Она вскидывает голову и смотрит мне в глаза.

– Это не тебе решать, – говорит она заплетающимся языком.

– Нет, мне. Мы уходим отсюда.

– Я не вернусь в Нью-Йорк. Не сейчас.

Я замираю, слыша это категорическое утверждение.

– Думаю, нам лучше отложить это обсуждение до того времени, когда ты протрезвеешь.

– Хорошо. Но я еще не закончила.

Она хватает микрофон со стойки и кричит:

– Как насчет еще одной песни?

Толпа начинает реветь.

– Давайте вернемся к классике Рибы[3], – кричит Холли. – Мне хочется спеть «Представь себе».

Толпа снова разражается криками, на этот раз просто оглушающими. И когда начинает играть музыка, я совершенно уверен, что уже слышал эту песню, но никогда не вслушивался в слова. Но когда Холли поет, каждая строчка доходит до моего сердца.

Все, что она рассказывала мне о своей матери, которая постоянно сходилась с любыми мужчинами, лишь бы они имели достаточно денег, чтобы их прокормить, снова всплыло в моей памяти. Эта песня была посланием мне, и, думаю, я понимаю его смысл.

Чего я не понимаю, так это того, как, черт возьми, заставить ее поверить в то, что она не просто какое-то украшение моей жизни. Она и есть моя жизнь.

Холли не из тех женщин, которых можно убедить словами. Теперь я уже это знаю. Ей нужно, чтобы я доказал это делами. И знаете что? Это я могу сделать, черт побери.

Ее чистый, проникновенный голос тянет последнюю ноту целую вечность, и бар ходит ходуном от аплодисментов и восторженных воплей. На этот раз я долго не жду. Я делаю шаг к ней, подхватываю ее на руки и спрыгиваю со сцены.

– Что ты?..

– Я отвезу тебя домой.

– Но я не собираюсь…

– К тебе домой, Холли.

– О!

Она обхватывает меня руками за шею и крепко держится, пока я протискиваюсь сквозь толпу и выхожу в холл.

И тут я чувствую, как кто-то похлопывает меня по плечу, и оборачиваюсь.

Это мужчина. Огромный мужчина.

– На сегодня она закончила, – говорю я ему. – Ты сможешь получить ее автограф в другой раз, парень.

– Если бы мне был нужен ее автограф, я получил бы его гораздо раньше, когда заезжал за ней вечером.

Я замираю.

– Логан, все в порядке, – начинает говорить Холли.

Но я даже не жду, пока она закончит фразу. Я поворачиваюсь и направляюсь к двери.

Как только она произнесла его имя, меня охватило чувство собственника, такое яростное, что я почти утрачиваю здравый смысл. Мне нужно скорее выбраться отсюда, иначе я спущу ее на пол и накинусь на этого парня. Я объяснюсь с ним тем способом, который он будет в состоянии понять, – на кулаках, пока не прольется кровь одного из нас или нас обоих. Я лишь надеюсь, что у него достаточно здравого смысла, чтобы не идти за нами.

Но когда я несу Холли к автомобилю, который взял напрокат, я слышу его тяжелые шаги за спиной.

– Я не дам тебе утащить ее, пока не услышу от нее, что она хочет уйти с тобой.

Я оставил машину незапертой, решив, что никто ее не угонит. Я хватаюсь за ручку, рывком открываю дверцу, сажаю Холли на сиденье и захлопываю дверцу.

Холли что-то кричит, но я блокирую дверцы, прежде чем она успевает открыть свою. В ее состоянии