Из пепла - Али Мартинез Страница 6

Вскоре я бросил колледж, с головой ушел в написание песен, выступал везде, где только можно, и тогда, в девяносто втором, написал свой альбом «Солнцестояние».

Роб всегда верил в меня, даже тогда, когда я сам готов был сдаться. Именно поэтому я скрыл некоторую часть правды, когда он закончил жаловаться на новенького, которого нанял в «Призм», и спросил:

– А как ты сам относишься к продаже песен?

Стараясь не смотреть ему в глаза, я покачивал виски в стакане.

– Это будет хорошо для семьи.

– А что насчет тебя?

Я пожал плечами.

– За последние несколько лет в моей жизни произошло достаточно хорошего. Мое время закончилось.

Он поджал губы; ободряющая речь, без сомнения, уже вертелась на кончике его языка. Но я не был к этому готов. Сегодняшняя ночь посвящена веселью и свободе. Несколько часов смеха, чтобы отвлечь нас от реальных проблем.

Или, в моем случае, оставить их на дне бутылки.

– Пойдем поищем наших дам. Нам с Джесс еще выигрывать в «Пикшонари».

Он залился смехом, явно распознав мой план побега. Но Роб остался верен себе и не стал ничего говорить.

Как и в игре под названием «жизнь», мы с Джессикой проиграли первый раунд.

У меня было сильное подозрение, что Бри либо жульничала, либо стала телепатом. Иначе как она смогла угадать «собирание яблок» в исполнении Роба, который нарисовал дурацкое дерево, больше походившее на кустарник без единого плода в пределах досягаемости. Это привело к старым добрым обзывательствам и повысило ставки на второй раунд, так что я решил не обращать внимания.

– Гуляющий. Парящий. Маг! – закричала Джессика.

– Нет. Вот. – Я ткнул маркером в очень искусно нарисованную фигурку из палочек, прыгающую на скакалке.

Бри хихикнула с дивана, когда моя жена, воспринимающая игру в «Пикшонари» как настоящее соревнование, вскинула руки вверх.

– Я не знаю! Нарисуй что-нибудь еще.

Схватив Джессику за руку, я подтащил ее ближе к доске, как будто три фута между ними могли как-то исказить ее зрение.

– Вот. Вот эта штука. – Я указал на скакалку.

– Нельзя разговаривать! – проворчал Роб, поднося к лицу крошечные песочные часы, уже победно улыбаясь и ожидая, когда упадет последняя песчинка.

Игнорируя его, я постарался говорить менее разочарованно.

– Детка, милая, дорогая, посмотри на…

Это все, что я успел сказать, прежде чем наше время закончилось.

Раздался оглушительный грохот, и дом взорвался.

Я не помню, как упал, но в следующее мгновение я был уже на полу, покрытый обломками. В ушах у меня звенело, перед глазами плыло, я пытался сориентироваться в пространстве, но это было бессмысленно. Перевернувшись на спину, я увидел, что потолка нет, вниз свисали провода и куски материала, пламя охватило опорные балки, словно молнии, рассекающие небо.

– Черт, – выдохнул я, схватившись за голову, будто мог вручную замедлить ход своих мыслей. – Джесс… – Я закашлялся, мои легкие наполнились дымом. – Джессика. – Внезапно ужасающая мысль пронзила мой затуманенный мозг. – Луна! – Я резко выпрямился.

Нет. Стойте.

Я снова покачал головой, воспоминания затопили мой мозг. Луны здесь не было. Она была у… черт.

– Роб! Бри!

Вокруг было устрашающе тихо.

Никакого плача.

Никаких криков.

Никто не молил о помощи.

И в эту секунду тишина была самым ужасным звуком из всех.

Отчаяние соединилось с приливом адреналина в моих венах.

Издав стон, я сумел подняться на ноги. Жар опалил мое лицо, когда я пошатнулся, пытаясь удержать равновесие среди обломков. Необъяснимо, но вокруг было темно и одновременно ослепительно ярко. В отблесках танцующего пламени я разглядел пустое пространство на том месте, где когда-то стоял диван, на котором сидели Бри и Роб.

Его больше не было.

Ничего, черт возьми, больше не было.

– Джессика! – прорычал я в пустоту. Она же стояла прямо рядом со мной. Она не могла быть далеко. Меня охватила паника, и я опустился на колени, лихорадочно разгребая обломки. Полилась кровь, когда осколки бог знает чего рассекли кожу на руках.

Я должен был найти ее и вытащить отсюда, а потом вернуться, найти Роба и Бри и каким-то образом вытащить их тоже.

В первые несколько секунд все казалось возможным. Я все еще не мог прийти в себя. Дела были плохи, но потеря людей, которых я любил, не казалась мне реалистичным исходом. Я не верил в это. По мере того, как огонь распространялся, рос и мой страх.

Дым заволакивал глаза, пока я уже не стал искать вслепую, яростно шаря по полу в том месте, где, как мне казалось, она могла быть.

Где я молился, чтобы она была.

Где она, черт возьми, должна была быть.

Волна облегчения обрушилась на меня подобно цунами, чуть не сбив с ног, когда я наконец-то нащупал ее руку.

– Джессика! – я почти задыхался, давясь и кашляя.

Я понятия не имел, была ли она ранена, дышала ли, но я нашел ее. Теперь нужно было вытащить ее отсюда. Плавным движением я подхватил ее на руки и направился к двери, прокладывая путь по памяти среди обломков дома, которого больше не было.

Мы почти добрались до входной двери, когда я споткнулся обо что-то, чуть не уронив ее. Только невиданная сила воли удержала меня на ногах.

Еще один шаг, одна секунда, одно неверное движение – и я бы точно не заметил ее. Ее тело было скрыто под грудой сломанной мебели, но темные волосы рассыпались по грязному полу.

Боже мой. Бри.

Я замер на мгновение, удерживая Джессику на руках и одновременно пытаясь присесть на корточки, чтобы суметь поднять и Бри. Будучи шесть футов два дюйма ростом, я считался достаточно крупным парнем, но даже одну бездыханную женщину было достаточно трудно вслепую вынести из горящего дома, не говоря уже о двух. Меня охватила паника. Дым с каждой секундой становился все гуще. Чем дольше я думал и чем дольше мы оставались внутри, тем опаснее становилось для всех нас.

Все изменилось в следующую секунду.

Моя жизнь.

Жизнь Джессики.

Жизнь Бри.

Жизнь Роба.

Жизнь Луны.

Жизнь Ашера и Мэдисон.

Одно решение посреди невообразимого, и мир, каким мы его знали, перестал существовать навсегда.

Все свелось к одному-единственному решению.

– Я сейчас вернусь, – выдавил я из себя.

Прикрывая лицо рукой, я продолжил двигаться в направлении двери. Ручка обожгла мне ладонь, когда я дернул за нее, но я не почувствовал боли из-за выброса адреналина. Звук собственных шагов по подъездной дорожке эхом отдавался у