Блеск дождя - Аня Ома Страница 6

– Да, мы поговорили, – ответила я с дрожью в голосе.

– Все в порядке? – спросил он озабоченно, и как бы редко это ни случалось, мне было приятно. Это вселяло надежду, что ему не все равно.

– Да, Герда звонила, чтобы… поговорить о скорой выставке. – Прежде чем продолжить, я вдохнула полные легкие воздуха. – Выставка маминых работ. Работы из ателье, которые Герда тогда сохранила и которые никто не видел, вместе с… моими рисунками. – «С моими рисунками» я произнесла не сразу и осторожно.

На другом конце повисла тишина.

– Ты здесь? – тихо спросила я.

Он пробурчал что-то похожее на «Да».

– Я согласилась, выставка через два месяца, и… и я была бы рада твоему приходу. – Я задержала дыхание, а отец по-прежнему молчал. – Папа? Скажи что-нибудь.

Скажи, что придешь. Скажи, что гордишься мной.

– Это… замечательные новости, Алиса. – Не нужно было напрягаться, чтобы уловить, что эти слова он буквально выдавил из себя. Вопрос, ответ на который я действительно ждала, он проигнорировал, то есть, по сути, отказался. Я не стала переспрашивать. Не было сил разбираться. Кроме того, я знала, как мучительно ему говорить о маме или даже думать о ней. Вот почему он не хочет быть рядом со мной, почему избегает, когда я наведываюсь домой. Я просто надеялась, что ради выставки он сделает исключение. Неужели он не хочет сблизиться? Преодолеть ту пропасть, которая, кажется, при всяком телефонном разговоре, при любой встрече лишь увеличивается?

– Спасибо, папа. – Я проглотила разочарование, но не смогла не добавить: – Кстати, выставка двадцать первого ноября. – В надежде, что он освободит этот день и, может, все-таки придет.

Но тишина, которая повисла между нами, подсказала, что этого не случится. Я закрыла глаза. Сжала губы, борясь со слезами. Наоборот – я со всей силой уговаривала себя, что он мной гордится и просто не хочет этого показывать. Возможно, это для него слишком неожиданно. Возможно, он должен привыкнуть к мысли. Возможно…

Мои мысли прервало покашливание, донесшееся до моего уха.

– У меня тут еще есть дела, Алиса, – сказал папа, как будто я его задерживала. А мы ведь говорили каких-то пять минут. Три, если вычесть молчание.

– Окей. Спасибо за… звонок. – Я сказала это как-то формально.

– Ну, до следующего раза. – Было слышно, что он произнес это с облегчением.

Да и у меня, если честно, были похожие ощущения. Потому что я не знаю, что хуже: что мы так редко говорим или что нам нечего друг другу сказать.

– Да, до следующего раза, папа.

Я нажала отбой, но телефон остался у меня в руке. И я, как обычно, написала эсэмэску:

Люблю тебя.

И как обычно, сидела, уставившись на экран, пока не получила ответ.

Я тебя тоже.

Мы могли бы произнести это вслух. Однажды я так и сделала – сказала в трубку Я тебя люблю. Он промолчал, а через несколько минут написал ответ. Так зародился и прижился этот… назовем его ритуал.

– Лиса, что ты там копаешься? – позвала Лео. – Шампанское нагрелось. Калла уже звонит и от нетерпения барабанит пальцами!

Я закатила глаза. Калла – самый нетерпеливый человек на этой планете. При том, что в отличие от меня она всегда опаздывает. Однако в ее защиту нужно сказать, что я со своей неврастенической манерой приходить загодя, плохой пример для сравнения. Обычно я появляюсь минут на пятнадцать раньше назначенного. Всегда. Лучше подождать пять часов, чем опоздать на пять минут.

– Иду! – крикнула я.

Вечер в кругу подружек, с шампанским и «Смартис» – то что нужно после телефонного разговора с папой.

3

Симон

– Где выпивка на девятый стол? – прокричала Мара мне через стойку, водружая на поднос следующий заказ.

– Только что принес! – проорал я в ответ и налил джин в стакан для безалкогольных напитков. Посуда для крепких коктейлей закончилась. Мара, Томми и Юлия едва поспевают с заказами. А Оли без конца смешивает коктейли.

– Спасибо, Симон, ты мой герой!

Мне вполне нравится быть просто барменом. Но в эту субботу Pocket Bar трещал по швам. Мне пришлось помогать официантам разбираться с напитками, ждущими на стойке своей очереди.

Все ниши, все столики и барные стулья были заняты студентами. Как будто все сговорились. Шум-гам, взрывы смеха наполняли бар, напоминая оглушительный саундтрек поверх электронных битов, которые ставила Штеффи. Каждую субботу она с десяти вечера играет у нас. Думаю, без Штеффи суматохи было бы раза в два меньше.

Не хочу жаловаться. Чем больше народу, тем больше чаевых. В конце смены мы все деньги делим поровну. Включая парней и девчонок на кухне, а также Даниэля, который убирает туалеты. Мы – команда, и поэтому я сейчас отставил свое пиво, взял на раздаче еду и понес ее в зал. Вообще-то столик стоял недалеко, но пока я продрался сквозь толпу, кажется, прошла целая вечность.

Навстречу шел Томми с пылающим лицом.

Он прошмыгнул мимо, и я не успел спросить, в чем дело. Но увидев на его подносе опрокинутые стаканы, думаю, что догадался. Пожав плечами, я пошел дальше. Прежде чем избавиться от тарелок, остановился возле стола, за которым сидели четыре типа. Один промокал салфеткой джинсы в районе промежности. Явно не потому, что наделал в штаны. На столе я увидел лужу и сложил два и два.

– Мой коллега сейчас принесет новые напитки, – примирительно сказал я. – А пока вот ваши чизбургер и клаб-сэндвич.

– А кто принесет мне новые джинсы взамен испорченных? – бросил брюнет и с упреком посмотрел на меня.

Я тем временем расставлял тарелки на сухом конце стола, но насторожился. Про стиральную машину не слыхал? – практически сорвалось у меня с губ. Но вместо этого сдержанно улыбнулся. Клиент всегда прав и все такое.

– Могу предложить коктейль за счет заведения.

Парень кивнул.

– Идет.

Я поставил еду, думая, что тема исчерпана, однако…

– Сделай три. Мы тоже хотим!

Я перевел взгляд с тарелок на пьяного бородатого блондина и поднял бровь. Он серьезно думает, что я всем бесплатно смешаю по коктейлю? Да еще спокойно проглочу его приказной тон? Три года назад я бы в аналогичной ситуации развернулся на сто восемьдесят. Возможно, даже спровоцировал бы драку. Чтобы дать выход своему гневу, чувству вины, ненависти к себе и к родителям. Но эти времена прошли. Этого Симона больше не существует.

– Прости, старик. Больше одного не могу. Но могу принести четыре соломинки. – Я отдавал себе отчет в абсурдности своего предложения, но лицо держал и вел себя профессионально.

– Да не, все норм, – ответил брюнет. Но коктейлем своим делиться, похоже, не собирался.

Закончив, я развернулся, не дав бородачу ответить. Некоторых не мешает проучить.

– Дерьмовый бар, – услышал я в спину.

Так иди в другой.

Раздраженный, я вернулся к стойке,