Жаркое лето Хазара - Агагельды Алланазаров Страница 7

– Ой, парень, куда ты несешь меня?

– Куда надо…

– А куда надо?

– Туда мы с тобой вместе отправимся…

Произнося эти слова, Хасар дрожал всем телом, ему не хватало воздуха, и он задыхался. Очутившись в постели, Дунья и сама не поняла, что оказалась в оковах любви, что сейчас самым сильным чувством была страсть, и это чувство преобладало над всеми остальными. В тот момент, когда Хасар взял ее на руки, она испугалась, но теперь поняла, что все ее переживания были напрасны, что сейчас они оборачиваются радостью и удовольствием. Дунья осознала, что сегодня у нее начинается совершенно другая, более интересная жизнь. Девушка была уверена, что это счастье ей выпало на всю оставшуюся жизнь, с удовлетворением подумала, что оно будет принадлежать только ей одной. В ту ночь они стали единым целым, стали не только мыслить одинаково, но и разделили одну судьбу на двоих…

Проснувшись, Хасар не обнаружил Дуньи рядом с собой в постели, он увидел ее стоящей у окна. Придерживая одной рукой раздвинутую штору, она задумчиво смотрела на улицу. Хасар тихонько подошел к девушке, обнял ее сзади и поцеловал в шею. Дунья схватила лежащие на ее плечах руки и с нежностью прижала их к своей груди.

Потом они еще некоторое время стояли у окна в обнимку, испытывая обоюдное желание, и с благодарностью разглядывали раскинувшийся в объятьях белой ночи Ленинград…

Сваты появились в доме родителей Дуньи в тот момент, когда она приехала на каникулы после зимней сессии. На стук в калитку вышла Дунья. Открыв ее, увидела двух незнакомых мужчин и с ними женщину в большом головном платке. Догадавшись, что это за люди, на вопрос: «Здесь дом Айназара?» Дунья ничего не ответила, растерялась и побежала обратно в дом. На ходу сообщила матери: «Мама, на улице двое незнакомых мужчин и женщина спрашивают наш дом!», – а сама нырнула в свою комнату.

Это были родители и дядя Хасара, которые приехали специально для того, чтобы сосватать Дунью за своего сына.

Есть ли на свете родители, которые бы не беспокоились о своем ребенке и не задумывались о его будущем?! У своих родителей Дунья была единственным и горячо любимым ребенком. Поскольку их единственным дитем была дочь, родители мечтали о том, что Дунья заменит им сына. Они понимали, что их мечта сбудется только в том случае, если их дочери повстречается достойный парень, что только хороший зять может стать им настоящим сыном. Именно о таком зяте мечтали родители Дуньи.

Дунья была единственным выжившим ребенком из тех многих, которыми была беременна ее мать. Конечно, ее матери хотелось иметь много детей, воспитывать их вместе с мужем, как заботливая наседка держать их под своим крылом…

Родители Дуньи с первого раза разглядели в Хасаре именно того человека, который заменит им сына, поверили в него.

Тем же летом сыграли свадьбу Дуньи и Хасара.

Когда у Дуньи родился первенец Арслан, она была на последнем курсе института, А Хасар уже учился в аспирантуре.

… Когда объявили о посадке стамбульского самолета в Ашхабадском аэропорту, Хасар заметил, что вокруг него началось оживление, многие люди стали беспокойно смотреть по сторонам, пытаясь что-то увидеть. Хасар посмотрел в ту сторону, где сидела разглядывавшая его с непонятным любопытством женщина с девочкой, и увидел, как женщина снимает со спинки стула платок и, переговариваясь с девочкой, встает с места. Хасар понял, что они тоже встречают борт из Стамбула.

После этого Хасар присоединился к толпе встречающих, встал у стеклянной стены в том месте, откуда хорошо видно летное поле, и стал одним из ожидающих.

Стамбульский лайнер, напоминая только что вынырнувшую из воды акулу, медленно подкатился к объявленному по радио выходу и остановился. Хасар сразу же узнал Дунью, когда она, чуть наклонившись, появилась в тесноватом проеме самолета. На плече у нее висела сумка, с которой она практически никогда не расставалась. Сумка цеплялась за пояс, которым был туго подпоясан плащ. На этот раз, выйдя из самолета, Дунья не стала озираться по сторонам в поисках Хасара, как она это делала обычно. Спустившись по трапу, она остановилась и стала смотреть вверх, как будто что-то забыла там, наверху в самолете, вид у нее был такой, словно она собиралась вернуться назад. Повернувшись лицом к невысокому человеку плотного телосложения, следовавшему за ней из самолета и смотревшему поверх голов идущих впереди, Дунья, согласно кивая головой, что-то говорила ему.

Хасар подумал, что этот человек – недавно разбогатевший хозяин фирмы, летавший вместе с Дуньей в Турцию для заключения контракта. Жена работала в этой фирме уже больше полугода, а он до сих пор толком не познакомился с ее начальником. Он только слышал, что этот человек был одноклассником Дуньи и что еще их объединяет какое-то дальнее родство. Пассажиры, гуськом сойдя с трапа, стояли рядом с самолетом в ожидании подачи автобуса, а в это время Дунья о чем-то беседовала со своим начальником в сторонке. Вернее, говорила Дунья, а ее начальник молча слушал ее и время от времени кивком головы одобрял ее слова. Похоже, они обсуждали какой-то производственный вопрос, Дунья говорила безостановочно и, кивая головой, как-то по-женски подчеркивала сказанное ею.

Поначалу поведение Дунья показалось Хасару странно-возбужденным, и он даже подумал: «Неужели они за две недели не наговорились?», но потом, поразмыслив, он пришел к выводу, что она не может сдержать своих эмоций, радуясь благополучному возвращению домой и своей скорой встрече с любимыми внуками, которые ждали ее с нетерпением.

Наблюдая за женой со стороны, он заочно слушал ее отчет о поездке.

Время затянуло Дунью в пучину возраста и оставило там, но она мало изменилась. Конечно, она уже не была той юной и изнеженной невесткой, какой была и тридцать, и двадцать лет назад. Но замужество пошло ей на пользу, и если раньше она была худа и угловата, то с рождением детей набралась соков и расцвела, стала еще красивее.

Дунья была младше Хасара на пять лет. Когда пару лет назад Хасару исполнилось пятьдесят, вместе с его юбилеем она двойным праздником отметила и свое сорокапятилетие.

Хасар радовался и гордился тем, что живет с такой любящей женщиной. Иногда, когда Дунья наряжалась, зная, что это ей нравится, Хасар непременно делал ей комплименты: