Пятая зима - Китти Джонсон Страница 7

Марк улыбнулся:

– Извини. В этом, разумеется, нет ничего смешного.

– Абсолютно ничего. – Я постаралась, чтобы мои слова прозвучали как можно строже.

– И как ты его лечишь? Ты наложила ему гипсовую повязку и теперь он ходит на костылях?

Я покачала головой.

– К сожалению, мы мало что можем для него сделать. Мы прописали Сути болеутоляющие и посоветовали хозяевам за ним присматривать.

– Вы боитесь, что у него может начаться что-то вроде лихорадки? Но как может человек измерить хомяку температуру в домашних условиях, если он не специалист?

Ответа на этот вопрос я и сама не знала.

– Никак, но дело не в температуре. За Сути надо следить, чтобы он не отгрыз себе больную лапу.

Марк невольно вздрогнул, и на лице его появилось страдальческое выражение.

– А он может? – спросил он. – В смысле – откусить себе лапу?

Я кивнула.

– Для грызунов это обычное явление. Они часто отгрызают себе поврежденные конечности.

Марк содрогнулся.

– Какой кошмар!

Пока мы разговаривали, к нам присоединились и Рози с Грейс, причем последняя поспешила жестом собственницы обнять Марка за талию.

– О каком кошмаре вы говорите? – спросила Рози.

– Мы с Бет как раз обсуждали вопрос, велика ли вероятность того, что охромевший хомячок попытается отгрызть себе больную лапу, – обстоятельно ответил Марк.

Грейс нахмурилась.

– Я надеюсь, дорогой, что день нашей свадьбы не будет ассоциироваться у тебя с подобными… серьезными проблемами, – сказала она.

– Разумеется не будет, – согласился Марк, смачно целуя Грейс в губы.

– Вам двоим надо бы снять здесь номер, – заметила Рози.

– Уже сняли, сестренка. Специальный номер для молодоженов. А потом – в Париж, на весь медовый месяц.

Я поняла, что мне лучше поскорее уйти.

– Послушайте, мне действительно пора, – сказала я, стараясь не обращать внимания на то, что Рози нахмурилась. – Желаю счастливого медового месяца. Передайте там Парижу от меня привет.

Марк наклонился и поцеловал меня в щеку, я поцеловала его в ответ.

– Обязательно, – пообещал он. – Ну, увидимся на Рождество.

Грейс тоже подставила щеку.

– До свидания, Бет. Спасибо за подарок.

Я очень сомневалась, что Грейс понравится набор кофейных чашек с изображениями собак, который я купила у знакомого гончара-любителя. В лучшем случае, думала я, им воспользуются один или два раза, после чего он в течение нескольких лет будет прозябать где-нибудь на дальней полке буфета, пока его не отправят в благотворительный магазин. Да, похоже, я сделала глупость, но ничего более подходящего мне просто не пришло в голову.

– Пока, зануда! – попрощалась со мной Рози. – Вечно ты сваливаешь, когда веселье в самом разгаре.

Ричард и Сильвия тем временем куда-то отошли, а я вдруг почувствовала, что не в силах прощаться еще и с ними.

– Слушай, – сказала я подруге, – извинись за меня перед родителями, ладно? Скажи, что у меня голова разболелась.

Услышав эти слова, Марк озабоченно нахмурился.

– Ты доберешься домой? Может вызвать тебе такси?

– Конечно доберусь, – ответила я. – Со мной все будет хорошо.

В том, что я сумею доехать до дома, у меня сомнений не было, но вот насчет всей остальной жизни… Что ж, придется постараться, чтобы сделать ее как можно более благополучной.

Несмотря на то что головная боль была мною полностью выдумана, оказаться дома было приятно. Я любила свою небольшую квартирку, любила возвращаться в нее как в тихую гавань, где мне не грозили никакие невзгоды и волнения. Когда мои родители погибли, они были еще сравнительно молоды, однако кое-какие деньги скопить успели. После их смерти все эти средства попали в трастовый фонд, и в двадцать один год я в полном соответствии с законом унаследовала довольно круглую сумму. Родительских денег мне хватило на то, чтобы внести залог за небольшую квартиру с двумя спальнями в викторианском доме на две семьи с террасой в Восточном Лондоне. С тех пор там я и жила. Главным достоинством моей квартиры была просторная комната, служившая мне кухней, столовой и гостиной, но куда больше мне нравился небольшой сад, куда можно было попасть через вторую дверь. Обычно под словом «сад» в Лондоне подразумевают просто задний двор, залитый бетоном и заставленный мусорными контейнерами, но мой сад был не таким. Он был настоящим. Посреди него рос раскидистый высокий платан, под которым я разбила несколько цветочных клумб. В густых кустах по периметру шныряли ежи и лисицы. Летом мой сад наполнялся ароматом примул, ландышей и душистого горошка, а зимой голые ветки платана красиво чернели на фоне неба, словно нарисованные пером. В любое время года в саду было на что взглянуть. Это был мой оазис, мое убежище, место, где можно было просто посидеть на скамейке, ни о чем не думая, успокоить нервы или просто перевести дух. Уход за растениями и дикими животными, которых я подкармливала, помогали мне сохранять душевное равновесие при любых обстоятельствах.

В общем, не было ничего удивительного в том, что, едва вернувшись домой со свадебного приема, я не раздеваясь прошла через заднюю дверь в сад. Сидеть было слишком холодно, поэтому я стояла на дорожке, переступая с ноги на ногу, чтобы согреться, и расплескивала кофе из чашки. Час был довольно поздний, поэтому от кофе разумнее было бы воздержаться, но я решила, что выпитый мною на приеме алкоголь уравновесит кофеин – или наоборот. Откуда-то издалека до моего слуха доносились обрывки музыки, игравшей по соседству, изредка за забором шумел проезжающий автомобиль, да на ветру скреблись друг о друга ветви платана. Закрыв глаза, я ловила эти звуки и, стараясь дышать как можно глубже, пыталась убедить себя в том, что очень рада за Марка, но по моим щекам текли горячие слезы.

Наконец я решила, что должна взять себя в руки. Ничего исправить уже нельзя, а значит, я должна успокоиться и жить дальше. Строго говоря, мне следовало сделать это давно, но теперь у меня не было другого выхода. Если бы я спохватилась раньше, сейчас, скорее всего, состояла бы в законном браке и воспитывала предписанных статистикой двух-четырех детей, но…

Отступив немного назад, я прислонилась спиной к двери. Перед моим мысленным взором одна за другой вставали картины сегодняшнего дня. То, как была организована свадебная церемония, мне не очень понравилось. Несмотря на то что Грейс предпочла «шведский стол» традиционному ужину в ресторане, прием получился все же чересчур официальным. На ее месте я бы постаралась убедить Марка, что нам вовсе не нужны взятые на прокат смокинги и затейливые шляпки – равно как и скучные поздравления, речи, фотографы и