Замерзшие сердца - Ханна Коуэн Страница 7

– Да уж, вид у тебя хреновый, – хмыкает он, оглядывая меня с ног до головы.

– Ага, спасибо. – Собравшись с мыслями, усаживаюсь за стол напротив.

– Что за срочность? Дела, должно быть, паршивые, раз ты проделал такую дорогу, – подмечает Адам, отхлебывая кофе. Или не кофе.

Со стоном поражения откидываю голову. Знаю, Адам меня не осудит – он не такой. Однако с Оукли он общается ближе, поэтому он точно разочаруется. А когда Адам разочаровывается, хочется сдохнуть.

– Я опять накосячил. – Подняв голову, приковываю взгляд к стене.

Брови Адама подскакивают до линии роста волос.

– Когда успел? Ты только из Европы вернулся.

– Обещай, что никому не расскажешь. Никто не должен знать. Особенно Оукли, – тарахчу я как сумасшедший.

Сглотнув, он бормочет:

– Нет, только не это.

Едва заметно кивнув, отвожу взгляд в сторону:

– Даже не знаю, как это вышло. Я проснулся сегодня утром, а она лежит у меня в постели…

– Грейси? – осторожно уточняет Адам.

На кухне стоит тишина. Мы сидим друг напротив друга, как немые, и даже не знаем, какие слова подобрать.

Я вновь запрокидываю голову.

– Грейси, – подтверждаю я, глядя в потолок.

– Какого хрена, Тайлер?

– Знаю. Знаю, блин. – Нервно запускаю руки в волосы.

– Что произошло? Я не знал, что ты на нее запал. Ты что, влюбился, мать твою?

– Нет.

Тактика Грейси всегда одинакова: она отыскивает лазейку в крепости моего сердца, проскальзывает туда, а потом впивается когтями в грудь, надеясь, что я никогда не смогу улизнуть. В прошлый раз – еще в отпуске в Мексике – у нее почти получилось. Но теперь я стараюсь быть осторожным, поскольку оставленные ею раны имеют тенденцию не заживать.

– Тогда объясни. Я уже ни черта не понимаю, – требует Адам, сложив руки.

– И я не понимаю. Мы напились и… Черт, я даже не помню, как мы оказались у меня дома.

– А утром что? Ты сказал, что вы проснулись в одной постели, – бормочет Адам.

– Я проснулся, а она лежит рядом в одной футболке, которую я вечером в клуб надевал. Я сдрейфил. Потом побежал одеваться и звонить тебе.

Адам откидывается на спинку стула с усмешкой, от которой мне становится не по себе.

– Ты оставил ее одну? Чувак, так только мудаки поступают…

Не дожидаясь продолжения, я вскакиваю со стула, бреду к шкафчику со спиртным, достаю оттуда ближайшую бутылку и делаю большой глоток янтарной жидкости, которая, оставив ожоги по всему пищеводу, тяжело оседает в пустом желудке. Знаю. Позже мне это аукнется.

– Я понимаю. Но я оторопел. Оукли меня выпотрошит, если узнает. – Поставив бутылку на стол, сажусь обратно.

– И не только Оукли. Ты ведь знаешь, что Грейси расскажет Аве?

– Мне конец. – Голова падает, ударяясь о стол.

Адам прищелкивает языком.

– Может, с Грейси поговоришь? А вдруг для нее эта ночь – не пустое место? В последнее время ее редко видно, и причина, скорее всего, в тебе.

Где-то в глубине сердца зарождается чувство вины и ненависти к себе. Зачем я ее оставил? В следующий раз, кода она меня увидит, она из меня отбивную сделает.

С ощущением безнадежности смотрю на Адама:

– Не знаю, что теперь делать. Я в полной заднице.

– А ты сам-то что думаешь? Прошлая ночь была ошибкой?

– Даже не знаю. – Слова вылетают прежде, чем я успеваю заткнуться, отчего я раздражаюсь сам на себя. Почему я вообще усомнился?

– Вот с этого и нужно начинать. А пока, раз уж ты здесь, погуляй с Истоном. Я в зал сгоняю. – Он встает и потягивается, подняв руки над головой.

– Без проблем. Спасибо, дружище. – Догоняя Адама, я возвращаю бутылку виски в шкафчик.

– Всегда рад. А тебе спасибо за честность – даже если твои секреты и ставят меня в дерьмовое положение. Мы с тобой в одной лодке – с тех пор, как я ворвался в твой дом после возвращения из Мексики.

Адам подходит, кладет руку мне на плечо, сжимает его легонько, а потом выходит из кухни. Истон семенит следом за ним, виляя хвостом и глядя на меня взволнованными глазами.

– Что, парниша, услышал слово на букву «г»? – Со смехом снимаю поводок с крючка у двери и пристегиваю к ошейнику.

Истону, по крайней мере, глубоко наплевать на мои похождения. Он слишком занят тем, что вылизывает себе яйца и дрыхнет днями напролет.

Глава 5

Грейси

Сколько раз мне приходилось сожалеть о ночных приключениях.

О ситуациях, когда ты вылезаешь из чужой постели с растрепанными волосами и размазанной тушью, неловко собираешь шмотки, а потом со всех ног мчишься домой, переосмысливая свое существование.

В эти постыдные моменты в голове бушует водоворот вопросов: «Как вообще я здесь очутилась?», «Надеюсь, я не разрешила ему засунуть член себе в задницу?»

И тут же накатывает сожаление: «Какого черта я не осталась дома в постели, укутавшись в пушистое одеяло и поедая пиццу?»

Впрочем не все бесшабашные похождения заканчиваются катастрофой. Случались и сладкие утренние мгновения – такие, когда ты просыпаешься в постели незнакомца, но вместо побега остаешься с ним рядом, разговариваешь часами, пока не приходит время собирать манатки и молча уходить в закат.

К несчастью для меня, сегодняшнее утро обернулось скорее первым случаем, чем вторым. Причем на этот раз все оказалось гораздо хуже, чем раньше.

Первое, на что я обращаю внимание после пробуждения, – тонкий, до боли знакомый запах одеколона Тайлера. Хотя я никогда не могла угадать его аромат, сейчас я точно понимаю, что это он – тот самый запах с легкой примесью чего-то запретного.

С улыбкой обнимаю шелковистое одеяло, едва прикрывающее обнаженное тело, натягиваю его на лицо. Мой радостный возглас нарушает глухую тишину, и я быстро затыкаю рот, чтобы меня никто не услышал.

Отойдя от приступа счастья, тихонько выглядываю. Перевожу взгляд на соседнее место в кровати… где вижу лишь черные простыни.

Быстро сажусь, ощущая, как по телу ползет холодок.

Надеюсь, он готовит мне завтрак, иначе…

Со вздохом негодования я отбрасываю одеяло и опускаю на ковер босые стопы. Между ног все полыхает – я ерзаю, стараясь хоть как-то найти удобную позу, потому что, черт подери, мне действительно больно! Немного погодя дискомфорт утихает – настолько, что я готова выйти из спальни и продолжить охоту на того мудака, который раскурочил мне всю промежность.

Сквозь зазоры в шторах пробивается свет. Интересно, сколько я проспала? Черт, Джесс, наверное, с ума сходит. Это же надо – бросить лучшую подругу в новом баре ради парня…

Буду надеяться, что она поумерит свой гнев, узнав, что этим парнем был Тайлер.

– Тайлер! – зову я, открыв дверь и заглядывая в холодную, практически пустую лачугу, которую он называет домом. Здесь явно не хватает женской руки: только девушка способна создать уют в этой берлоге и сделать