Нарушаю все правила - Эми Эндрюс Страница 71

С той минуты как Беатрис вошла сегодня в бар, Остин не мог отвести от нее глаз. Ему пришлось еще в конце дня вернуться на работу, а потому они договорились встретиться вечером прямо здесь. И это было даже к лучшему, потому что, если бы Беатрис ждала его в таком платье у себя в квартире, до «Лесоруба» они бы точно не добрались.

Платье ее было просто нечто! Желтое, точно Большая птица с «Улицы Сезам». Идеально сочетающееся с огненными волосами. Оно было без бретелек, с двумя тонкими и длинными завязками, которые расходились из одной точки между грудями, обхватывали, скрещиваясь, шею, после чего спускались обратно к груди, несколько раз обвивали под грудью лиф и, завязанные сзади на талии, ниспадали почти до пола.

Сделано оно было из полупрозрачной шелковистой ткани, мягкими складками облегавшей тело и скрывавшей широкую юбку. И когда Беатрис кружилась, то юбка взметалась воздушным волчком, открывая взору голые бедра и невероятно сексуальные красные ковбойские сапожки, которые Беатрис купила онлайн специально для занятий.

Все это вместе было день и ночь в сравнении с растянутыми на коленках спортивными штанами и тапочками-«зайчиками».

Но главное, что заставляло блистать ее платье и щедро улыбаться всех, кто занимался с ней рядом (а остальным танцорам было на три десятка лет больше, чем ей) – так это то, что она, быть может, впервые в жизни в полной мере осознала, насколько она яркая, знойная и притягательная красотка. Это ощущалось и в том, как она стремительно кружилась и игриво покачивала бедрами, как поправляла волосы, как в танце подчеркнуто ударяла в пол каблучком. И в том, как, выполняя череду танцевальных движений, Беатрис то и дело украдкой бросала на него взгляд – то искоса через плечо, то из-под огненных волос, упруго взметавшихся вокруг ее лица. И в том, как игриво и загадочно она ему улыбалась, причем губы ее посверкивали от прозрачного блеска, который, насколько известно было Остину, пах фруктовой жевачкой. Беатрис буквально искрилась энергией сексуальности, и ее завораживающая сила распространялась, казалось, по всему бару.

Рядом с ним кто-то негромко присвистнул, усаживаясь на соседний табурет.

– Оф-фигеть, какое платье!

Остин покосился на него. Дрю!

– Ну да, – согласился Такер, который тут же подтянулся к ним и, опершись локтями на стойку, стал наблюдать, как танцовщицы ритмично подскакивают и взмахивают руками, исполняя Hoedown Throwdown[29]. – Такое платье надо запретить во всех пятидесяти штатах.

– Это как же тебе так свезло, Малой? – добавил Арло, который тоже присоединился к зубоскалящей компании.

Может, Остину следовало бы возмутиться, что его товарищи так откровенно оценивают достоинства Беатрис, но сейчас Купер просто чертовски был доволен тем, что первым ей попался именно он.

– Может быть, все дело в форме? – предположил Дрю.

Арло метнул в него сердитый взгляд:

– Я вообще-то тоже ношу форму.

Такер насмешливо фыркнул:

– Да, но ты-то в ней, небось, и в постель даже ложишься. А женщинам такое, знаешь, не по вкусу. Что очевидно, учитывая, сколько времени у тебя ничего на личном фронте не меняется.

– Ну да, – покивал Дрю, – готов поспорить, что у тебя и на трусах поперек задницы значится: «Полиция».

Арло выставил им средний палец:

– А вот выкусите.

– Ладно, посмотри правде в глаза, чел. – Такер помотал головой, подавляя улыбку и пытаясь сохранить серьезность. – Ты и понятия не имеешь, как отдыхать от работы.

– Я умею не быть копом, – запротестовал Арло. – Я вполне способен расслабиться и… оттопыриться как следует.

Дрю с Такером покатились со смеху, словно в жизни не слыхали более надрывных заявлений. Остин тоже хохотнул, и Арло пронзил его хорошо знакомым Куперу взглядом. Означавшим, что завтра кое-кого по уши завалят бумажной работой.

– Ты что, в этом сомневаешься, Малой?

«Вот блин…» Вся веселость у Остина сразу погасла.

– Я просто считаю… – заговорил он, тщательно подбирая слова, – что вы чрезвычайно серьезно относитесь к своей роли и ответственности в нашем обществе… – Он даже кивнул, довольный сформулированной мыслью, и для вящей убедительности добавил: – Сэр.

Такер с Дрю развеселились еще пуще.

– Ну ты, чувак, подлиза! – высказал Дрю, когда смог набрать воздуха, чтобы произнести хоть что-то внятное.

Впрочем, хотя слова Остина и содержали чистую правду, но он ни в коем случае не стал бы сейчас озвучивать более точный ответ. А заключался он в том, что, конечно, в лице шефа могучий Робокоп стал скорее походить на неуклюжего британского бобби. Однако, пока Арло был у руля, Криденс мог спать спокойно, что, собственно, от шефа полиции и требовалось. И потребуется в свое время от Купера (как он втайне надеялся) – когда Арло готов будет повесить наручники на гвоздь. А пока Остин успеет поучиться у шефа уму-разуму.

Арло похлопал его по спине:

– Этот мальчонка далеко пойдет!

От этих слов Остин внезапно ощетинился и передернул плечами, скидывая с себя руку начальника. Он не мальчонка, черт подери! Может, ему и не под сорок, как остальным в этой компании, но он в то же время и не пацан, у которого молоко на губах не обсохло. Он вырос на ранчо, где собственноручно строил загоны, ограждая ими чуть ли не с полпланеты; где у коров принимал отел глубокой темной ночью, под вой метели за стеной; где он пристреливал умирающих животных.

Остин был уже довольно опытным копом и в равной мере повидал и людские трагедии, и чудеса спасения. Он видел и беспомощность нищеты, и издержки богатства, и был свидетелем как порочности, так и человечности и в том, и в другом. Он арестовывал подозреваемых и буквально рыл землю в поисках пропавших без вести. Он поддерживал падавших в обморок людей, которым принес страшную весть о чьей-то смерти.

Проклятье, ему довелось даже однажды принять роды!

– Я не мальчонка, – прорычал он, сердито глядя на шефа и двоих других. – И я не Малой. Меня зовут Остин. Или Остин Купер, помощник начальника полиции.

Между тем музыка на танцполе затихла, и Остин увидел, как Беатрис обнимает на прощание своих «золотых старушек», как она их называла. Бабульки тоже, глядя на нее, сияли радостью, как будто заряженные лучившейся из нее энергией.

– Всё, мне пора. Всем пока.

Не дожидаясь ответа ни на предыдущее свое заявление, ни на прощание, Остин решительно пересек заведение и на полпути к двери перехватил Беатрис. С ходу попав в его объятия, она приподнялась на цыпочки, обвила руками его шею и прямо при всех поцеловала Остина в губы.

Послышались аплодисменты, одобрительный свист, советы