Обещание сердца - Эмма Скотт Страница 8

– Должно сработать, – сказал я Аве. – Другого выхода нет.

– Тогда дерзай, – подбодрила она. – Но будь осторожен, Ной. Я серьезно. Из Лондона до любого города Европы можно добраться быстро. Звони мне, если запутаешься или окажешься в опасности. А если выдохнешься, просто возвращайся, черт возьми, домой. Ладно?

– Конечно, – солгал я.

Неизвестно, сработает ли мой безумный план, но я совершенно точно знал, что не собираюсь сдаваться. А уверенность, как говорил в свое время Харлан, приносит своего рода покой.

Накануне отъезда Шарлотты в Вену я все же решил ей позвонить.

«Набери ее номер, придурок, – мысленно велел себе. – Если ты позволишь ей уехать, не попрощавшись, можешь запросто испортить то, что еще даже не началось».

Я взял телефон и уже хотел велеть ему набрать номер Шарлотты, как вдруг раздался входящий звонок. От нее. Я вдохнул и медленно выдохнул. Почему сердце так бешено колотится о ребра?

– Привет, детка.

– Привет, – ответила она на том конце провода. – Прости за этот поздний звонок. Или что вообще звоню. Я не знала, хочешь ли ты со мной разговаривать…

Я крепко зажмурился. Ее голос, полный тоски и слез, звучал слишком неуверенно. Но я был рад услышать его.

– Хочу, конечно, – отозвался я. – За прошедшие дни я не раз хотел поговорить с тобой, но боялся, что станет еще тяжелее.

– Мне и так тяжело.

Я резко втянул в себя воздух.

– Знаю. Люсьен рассказал мне о прослушивании. Это потрясающе! Но я нисколько не удивлен. Горжусь тобой.

– Я завтра улетаю, – сообщила она. – Люсьен и это сказал?

Она расплакалась. Боже, как чертовски невыносимо. Так не должно быть. В голове мелькнула одна мысль, что я сам все разрушил, и тысячи ей подобных.

– Не плачь, детка. Пожалуйста, не плачь.

– Ты не дал мне выбора. Ной, правильно ли мы поступаем? Я растеряна.

– Правильно. Пожалуйста, доверься мне. – Горло перехватило, и я закашлялся. – Люсьен отвезет тебя завтра в аэропорт. Он будет у таунхауса около одиннадцати.

– А что будешь делать ты?

– Жалеть, что меня нет рядом, чтобы обнять и поцеловать тебя на прощание. Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, – прошептала она. – Очень сильно люблю, Ной.

Я так крепко сжал пальцами телефон, что вполне мог его сломать. Мне нужно собрать всю волю в кулак, иначе сломаюсь прямо здесь и сейчас.

– Счастливого полета, Шарлотта, – выдавил я и повесил трубку. Потом обхватил голову руками, не заметив, что телефон выскользнул и упал на пол, и просидел так довольно долго.

На следующий день, сидя в кабинете отца, я записывал мысли на ноутбук. У меня получилось что-то вроде пролога, вот только я не знал, к чему именно. Вероятно, я подсознательно решил делать заметки по мере путешествия по Европе. Отчего-то это казалось правильным, как и решение отправиться в этот безумный вояж. Хотя я даже не представлял, чем все это может обернуться.

Вскоре вернулся Люсьен, после того как отвез Шарлотту в аэропорт. Внутри меня всколыхнулась ревность, ведь он, в отличие от меня, смог увидеть ее и поговорить. Обнять на прощание.

– Она в порядке?

– Да-да. – Он опустился на стул напротив стола. – Все отлично.

– Как она выглядела?

– Прекрасно, bien sûr[4], – ответил Люсьен. – Ты точно хочешь это сделать?

– Нет, черт возьми. – Я коротко усмехнулся. – Но ты ведь знаешь, что поставлено на карту. Сам только что отвез ее в аэропорт.

Люсьен издал неопределенный звук, но я слышал, что он улыбается.

– Твоя правда. Кстати, у меня хорошие новости. Твое предложение по скрипке Кейперса приняли.

Я улыбнулся. Впервые после ухода от Шарлотты, после которого, казалось, прошла целая вечность.

– Серьезно? Круто! Сколько?

– Сорок две тысячи долларов. За «Камаро» заплатили сорок семь тысяч шестьсот. Оставшихся денег как раз хватит, чтобы оплатить страховку и специальную доставку в Вену.

Я с облегчением выдохнул и откинулся на спинку стула.

– Это ведь хорошая скрипка, верно?

– Лучшая. – В голосе Люсьена отчетливо звучала улыбка. – По крайней мере, в этом ценовом диапазоне.

Именно то, чего заслуживала Шарлотта. Лучшая скрипка из тех, что я мог себе позволить. И улучшенная версия меня, разобравшегося с собственной жизнью.

Глава 4

Auf Wiedersehen[5]

Люсьен ждал меня у выхода на посадку в аэропорту Кеннеди, получив у службы безопасности разрешение побыть со мной до вылета. Мы устроились в зале ожидания бизнес-класса Австрийских авиакомпаний, где он потягивал шампанское, а я – воду из бутылки.

– Если помнишь, – проговорил он, явно забавляясь, – то я предлагал тебе попробовать в одиночку ориентироваться в каком-нибудь городе.

– Играй по-крупному или отправляйся домой. – Я усмехнулся, как дурачок. Мне было хорошо. Я с оптимизмом смотрел в будущее и не думал о том, какая куча дерьма ждет меня впереди. – Ты велел найти ответ на вопрос. Вот он. Именно так я и должен поступить.

– Знаю. Просто до мозга старых костей беспокоюсь о тебе. Но я верю, что ты сделал правильный выбор, – с улыбкой сказал Люсьен. – Ничего не изменилось. Ты так и остался прежним сумасбродным парнем, и я не променял бы тебя на весь чай Китая.

Я облегченно вздохнул.

– Спасибо. Твои слова много значат для меня, Люсьен. И ты тоже мне дорог, хотя я не слишком-то часто говорил об этом.

– Ной! Я не думал, что ты такой сентиментальный.

– Вини в этом Шарлотту.

– Наверное, лучше поблагодарить.

Вскоре объявили мой рейс, и Люсьен проводил меня к очереди на посадку. Я почувствовал на себе изучающий взгляд.

– Сомневаешься? – тихо спросил он.

– Постоянно. Но дело не в этом. – Я немного поколебался, но все же продолжил: – Я… больше не помню лица людей. Мама и папа… похожи на размытые фотографии. Ава тоже. Я знаю, что она красивая, но на этом все. И твоего лица, Люсьен, не помню.

– Все хорошо, мой мальчик. Я уже отжил свое. – Он старался говорить непринужденно, но на меня вдруг нахлынули эмоции. И одна из сотен выстроенных внутри плотин пошла трещинами.

Я повернулся к Люсьену и быстро, пока не успел передумать или забеспокоиться о том, что подумают другие люди, положил ладони ему на лицо… Я словно снова увидел его добрые глаза, нависшие брови и лицо, изборожденное морщинками от смеха.

– Спасибо за все, – хрипло произнес я, а затем отстранился от безопасности, которую он мне дарил,