Анна К - Дженни Ли Страница 9

– Ни секунды. Скорее я переживала, что брат может меня не встретить.

– Анна, прошу, познакомься с моим сыном Алексеем или Алексом, как он предпочитает себя называть. Алексей, эта замечательная юная леди была столь добра, что всю дорогу развлекала меня – старую даму. Она особенная, – сказала миссис Р.

Анна протянула руку, чтобы пожать уже протянутую и раскрытую ладонь Вронского.

– Приятно познакомиться, Алексей, твоя матушка столько рассказывала о тебе, что мне кажется, мы уже знакомы.

Вронский застонал.

– Верь лишь всему плохому обо мне. Мама часто примеряет на меня нимб, которого я не достоин.

Прежде чем Анна успела ответить, вмешалась Женевьева.

– Чушь. Ты – самый завидный холостяк в городе. Так жаль, что Анна встречается с Г. С., иначе я б настояла, чтоб ты немедленно просил ее руки.

Услышав, как Женевьева назвала Александра, Анна и Алексей украдкой обменялись улыбками, уверенные в одном: она и понятия не имеет о том, что Г. С. расшифровывается не только как Гринвичский Старик, но и как Старый Гангстер. Мать Вронского, как всегда, неслась вперед.

– Мы рассказывали друг другу о наших любимцах: о моих детках и об ее четвероногих питомцах. Анна – опытная наездница, а на следующей неделе две ее породистые собаки отправятся на выставку Вестминстерского клуба.

Смущенная похвалой Анна быстро поправила ее:

– Я не повезу их сама, эта честь достанется моим помощникам, Ли Энн и Али.

– Но это правда, кстати, и я предпочитаю компанию животных людям.

Пока они говорили, Вронский, едва слушая, изучал лицо Анны. Она действительно оказалась самой потрясающей девушкой, которую он когда-либо видел, изумительной смесью евразийской красоты: миндалевидные глаза и гладкие блестящие черные волосы в сочетании с высокими скулами и идеальным острым, чуть вздернутым англо-саксонским носом.

Беседа внезапно оборвалась: на перроне вдруг поднялась суматоха. Послышались крики, люди побежали мимо окон.

– Ждите здесь, я посмотрю, что стряслось, – сказал Вронский.

Анна кивнула, подошла к матери Вронского и помогла ей сесть.

Он вернулся через несколько минут в сопровождении Стивена, сообщив, что теперь они могут спокойно идти. Анна спросила, что случилось, но парни переглянулись и промолчали.

– Скажите мне. Я хочу знать, – потребовала Анна.

Вронский скорбно пояснил, что поводом к суматохе стал бездомный. У мужчины было две собаки, и он утверждал, что одна из них вырвалась у него из рук и попала под поезд. Анна ахнула, услышав трагическую новость.

– Наш поезд? О боже, неужели это правда? – Глаза ее наполнились слезами, когда Вронский, вынужденный, несмотря на реакцию Анны, оставаться честным, подтвердил страшную правду.

– Боюсь, что так.

– Как ужасно! – вскричала Анна, не заботясь о том, чтоб смахнуть слезы. Она почувствовала, как внутри у нее все переворачивается. «Это дурное предзнаменование», – подумала она.

Все четверо спустились на платформу, направившись к эскалатору. Анна обернулась и увидела на месте происшествия двух полицейских, один из которых надевал наручники на воющего бездомного. Анна остановилась.

– Почему его арестовывают?

Стивен объяснил, что во время переполоха бедолага толкнул кондуктора. Затем он обнял сестру, пытаясь завлечь ее на эскалатор, но она застыла на месте.

– Но как же другая собака? Разве ты не сказал, что их две? Что с ней стало? – Анна отстранилась от Стивена и хотела вернуться к поезду, но Вронский протянул руку и мягко остановил девушку.

– Нет, не надо. Я прослежу, чтоб о собаке позаботились. Отвезете мою матушку домой?

Анна встретилась взглядом с Вронским, и ее охватило огромное облегчение.

– Спасибо. Как мило с твоей стороны. Конечно, мы отвезем твою маму домой.

Во время разговора Женевьева хранила молчание, гордясь, что сын сделал правильный шаг, но понимая, что благородный поступок он совершает скорее ради девушки, а не ради собаки. В поезде мать много похвалялась тем, как ее Алексей проводит время – романтически и не очень, – и Анна уже была впечатлена, но это деяние было выше всяких похвал. Какой шестнадцатилетний мальчишка мог похвастаться столь героической доброжелательностью, свидетелем которой она только что стала? Как будто боль Анны передалась и ему.

В этот момент Женевьеве показалось, что кристально-голубые глаза Алексея разглядели тайное «я» Анны, что было смешно: ведь разве такое возможно, если молодые люди познакомились всего несколько минут назад?

VII

На катке Уоллмен Дастин без труда вычислил Кимми среди кружащихся фигуристов. Она была одета в темно-фиолетовую куртку из искусственного меха и в такие же наушники, и, хотя ее колено еще не было вполне разработано, она все равно оставалась лучшей на льду. Она двигалась с такой грацией и непринужденностью, что Дастин не мог отвести от девушки глаз, и он смутился, когда понял, что затаил дыхание, пока наблюдал за ней. Он подошел к бортику, не зная, как привлечь ее внимание, и в итоге решил, что окликнет Кимми, когда она в следующий раз будет проезжать мимо. Но она трижды проносилась рядом, и трижды он не мог вымолвить ни слова, глядя на ее прекрасное лицо.

В конце концов два школьника на хоккейных коньках, игравшие друг с другом, столкнулись с несколькими новичками, и какой-то маленький мальчик упал животом на лед, да так сильно, что его (одетого в синий комбинезончик «Патагония») развернуло прямо перед Кимми на семьсот двадцать градусов.

– Осторожно, Кимми! – голос Дастина прозвучал так встревоженно, что на него оглянулось несколько человек, включая и младшую сестру Лолли.

Одним прыжком Кимми остановилась в дюйме от упавшего мальчика. Она наклонилась, помогла малышу подняться и отвела ребенка к родителям. Пока Дастин наблюдал за искренним проявлением доброты, он почувствовал, как грудь его сжалась… и невольно задался вопросом, известны ли случаи смерти подростков от сердечных приступов.

Кимми катилась к нему с таким загадочным выражением на лице, что Дастин оробел еще больше и быстро стянул шапку, решив, что она его не узнала. Дружески махнул ей рукой. Кимми улыбнулась и помахала в ответ. Остановилась, с драматическим размахом затормозив боковой стороной лезвия конька и врезавшись в низкий бортик.

– Привет, Дастин. Пришел покататься? – спросила она.

– Я ужасно катаюсь. Слабые лодыжки, – выпалил он. – Я хотел повидаться с тобой. – Слова вырвались быстрее, чем он планировал, и Дастин поморщился. – Не в том смысле, что я тебя преследую или что-нибудь жуткое в этом роде.

– Я ничего такого и не подумала. Ты кажешься слишком серьезным, чтобы