Рождественские письма - Дебби Макомбер Страница 9

Целый квартал они прошли в полном молчании.

– Возможно, нам стоит начать сначала, – предложила она.

Уин остановился и подозрительно на нее уставился.

– Вы хотите вернуться? Вы что-то забыли?

– Нет, я имею в виду нас.

– В каком смысле? – Он засунул руки в карманы.

– Привет, – начала она. – Меня зовут Кэтрин О’Коннор, но все называют меня просто К.О. Наконец-то мы познакомились.

Уин нахмурился.

– По-моему, мы уже знакомы, – заметил он.

– Это понарошку. – Неужели этот человек все время должен держаться в строгих рамках? – Я хочу, чтобы вы забыли о сегодняшнем утре и притворились, будто мы встретились впервые.

– А как насчет напитков у Лавон? Об этом мне тоже забыть?

– Что ж, это стоит обдумать, – На самом деле, их встреча у Лавон – тоже не из приятных. – Возможно, так действительно будет лучше, – сказала она наконец.

– То есть вы хотите, чтобы я притворился, что это свидание вслепую? – спросил он.

– Свидание вслепую, – повторила она и тут же покачала головой. – У меня их было так много, что теперь просто никак не обойтись без собаки-поводыря.

Он рассмеялся, и его низкий, грудной смех прозвучал словно музыка.

– И мне тоже.

– Вам? – Такому привлекательному и успешному мужчине требовалась помощь в общении с женщинами?

– Не представляете, сколько раз друзья пытались познакомить меня с женщиной моей мечты.

– Ну, мои друзья ведут себя так же. Они заявляют: этого мужчину ты мечтала встретить всю свою жизнь. Но в девяноста девяти процентах все это заканчивается полным провалом.

– Неужели? Даже у вас? – По-видимому, его слегка потрясло, что друзья пытаются найти ей пару.

– А что вы понимаете под этим даже у вас?

– Вы красивая блондинка, я сначала подумал, что вы пошутили насчет свиданий вслепую.

Она подавила удивленный возглас. Однако именно так он и воспринимал ее, а она не собиралась оспаривать его точку зрения.

Он протянул ей руку:

– Привет, Кэтрин, меня зовут Джим Керри.

К.О. в ответ рассмеялась, и они пожали друг другу руки. Они неторопливо продолжили свой путь, увлеченно обмениваясь страшилками из своего опыта свиданий. Несколько раз К.О. расхохоталась, чего никак не ожидала от себя в компании Уина Джеффриса.

– Не возражаете, если я буду звать вас Кэтрин? – спросил он.

– Нисколько. А вы предпочитаете, чтобы я называла вас Уин или доктор Джеффрис?

– Уин.

– Я слышала совершенно невероятные вещи о ресторане Джерома, – воскликнула она.

Недавно друзья Кэтрин хотели заказать столик по телефону, и в ресторане им сказали, что места есть только на май.

– Лавон – это шкатулка с сюрпризами, – заметил Уин. – Кто бы мог подумать, что она так близко знакома с одним из самых популярных шеф-поваров страны?

Они подошли к ресторану, Уин придержал для нее дверь, и К.О. снова не могла не улыбнуться учтивому жесту настоящего джентльмена. Этот психолог оказался вовсе не таким, как она его себе представляла. Узнав о его взглядах на Рождество, К.О. не сомневалась, что этот человек настоящий сухарь. Но во время короткой прогулки от Цветочной улицы до ресторана она убедилась в том, что почти все ее предположения на его счет оказались ошибочными. Или, по крайней мере, насчет его личности. Его взгляды по-прежнему оставались темой для споров.

Когда Уин назвал метрдотелю имя Лавон, их проводили в отдельную кабинку.

– Добро пожаловать в ресторан «У Джерома», – произнес метрдотель с величественным поклоном.

К.О. открыла меню и только углубилась в чтение, как вдруг к их столику подошел сам Джером.

– Ах, так это вы друзья Лавон.

К.О. не хотелось перегибать палку в излиянии чувств, но для нее это действительно была большая честь.

– Я так рада познакомиться с вами! – воскликнула она.

К.О. просто не терпелось поскорее рассказать обо всем Зельде, хотя сестру наверняка больше впечатлит ее знакомство с Уином Джеффрисом, чем с Джеромом.

Шеф-повар, в белом колпаке и фартуке, поцеловал ее руку. К.О. казалось, что все посетители ресторана с любопытством смотрят на них и шепчутся о том, что же это за пара, которую удостоил своим вниманием знаменитый шеф-повар.

– Вам это не понадобится, – сказал Джером и забрал у них меню. – Я лично приготовлю для вас ужин. И если вы не влюбитесь друг в друга после моих угощений, значит, вы просто не пара.

Уин взглянул на нее и улыбнулся. К.О., не в силах сдержаться, тоже улыбнулась. После короткого обмена любезностями Джером вернулся на кухню.

Как только шеф-повар удалился, Уин наклонился к ней и поддразнил:

– Это прозвучало так, будто ужин замаринован в Любовном Снадобье Номер Девять. – И чтобы подчеркнуть свою точку зрения, пропел две строчки из старой песенки.

К.О. с трудом подавила смех. Ей не хотелось в этом признаваться, но когда в последнее время она оказывалась в столь романтичном ресторане, с элегантными скатертями на столах, мерцающими свечами и приятной классической музыкой? Настроение было безупречным, впрочем, как и ужин, все четыре перемены блюд, хотя К.О. и не могла определить, из чего они приготовлены. В качестве закуски было подано нечто вроде супа, сервированного в бокале для мартини, по вкусу напоминающее жидкий шербет. Позже, когда официант сообщил им, что это суп из морского ежа, К.О. подумала, что ей крупно повезло: узнай она это раньше, могла бы отказаться от блюда, которое на самом деле было невероятно изысканным.

– Расскажите мне о себе, – предложила она Уину, когда официант принес салаты из молодой зелени и кислых ягод.

Он в ответ пожал плечами с таким видом, будто в его истории нет ничего интересного.

– А что бы вы хотели узнать?

– А как насчет вашей семьи?

– Хорошо. – Он откинулся на роскошные бархатные подушки. – Я единственный ребенок в семье. Моя мать умерла три года назад. Мой отец – Макс Джеффрис. – Он помолчал, очевидно давая ей возможность вспомнить имя, а когда этого не произошло, продолжил: – Он был серфингистом, который добился известности в конце 60-х – начале 70-х годов.

К.О. покачала головой. Она не слишком-то много знала о серфинге, да и вообще не особенно интересовалась спортом. И физическими упражнениями для поддержания здоровья.

– Мой папа – капитан команды игроков в боулинг, – сказала она.

Уин кивнул.

– Мои родители были хиппи. – Он улыбнулся. – Истинные, непримиримые хиппи.

– Как в век Водолея, свободная любовь и все такое прочее?

Это многое объясняет, подумала она. Очевидно, сам Уин воспитывался без запретов и границ и вырос