Божественный рассвет - Мирэйн Дэниэль Страница 9

— Бай Хуа. — Мягко сказал Тай У, спустившись по ступеням к Богу Земли, и положил белую ладонь на темные волосы. — Все мы меняемся. Не стоит держать в сердце прошлое. Отпусти и прими настоящее таким, какое оно есть. — Тай У сдержанно улыбнулся, чувствуя, как по его щеке скользнула слеза. — Учитель пережил тяжелую трагедию. Все ждали, что он станет непревзойденным Князем Демонов и рано или поздно придет мстить. Но он избрал другой путь. И я горжусь им. И ты тоже должен. На самом деле за этой улыбкой скрывается боль, ненависть, обида, страдание. Он пытается унять все это и ты должен ему помочь.

Бай Хуа поднял на Правителя затуманенный взгляд.

— Помочь? — прошептал он. — Как?

— Просто. — Улыбнулся Тай У, погладив темные волосы. — Просто будь рядом, как и прежде. Я не стану больше доставлять беспокойства. Я люблю Учителя и не желаю ему смерти или заточения в горе. Придет день и всем остальным надоест гоняться за ним. В том, что произошло, есть огромная доля нашей вины… Всего Пантеона Богов. Это мы сделали его таким и обратили против себя.

Тай У стер ладонью мокрую дорожку и вернулся на трон, приняв отстранений вид.

— Вам следует поторопиться. Люди взывают к богам, но они их не слышат. Это неправильно.

Бай Хуа низко поклонился и поспешил покинуть главный зал. Сегодня он слишком устал. Настолько, что готов завалиться спать как простой смертный.

Глава 4. Огонек темной души

— Невероятно! — засмеялся Цин Лун. Мальчик, что сидел напротив, лучезарно улыбнулся, держа в чистых ладошках камешки. — Давай еще раз.

Ребенок показал два камешка на ладонях и сжал, чтобы секунду спустя показать абсолютно пустые руки. В глазах Цин Луна был детский восторг — камешки исчезли! Удовлетворенный реакцией, ребенок сунул руки в волосы Цин Луна и достал камешки.

— Как ты это делаешь? Твой отец заклинатель? Он научил тебя этому?

Мальчик замахал головой и подергал короткие рукава своей рубашки. Он показал, как ловко прячет туда камни и достает обратно.

— Ах, это фокус! — понял Цин Лун и посмотрел на свои широкие рукава. У него так не получится. — А ты еще что-нибудь умеешь?

Ребенок подмигнул, показал камешек, закрыл его второй ладонью, а открыв, оказалось, что внутри уже не камень, а кусочек маньтоу.

— Как ты это сделал?! — Восхищенно спросил юноша, посмотрев на сумку, что лежала у двери. — Воистину золотые руки. Еще бы узнать, как твое имя. У тебя же есть имя?

Ребенок кивнул, но ничего не сказал.

— Если ты не говоришь, то позволь звать тебя младшим братом. Все, пора спать! — Цин Лун накрыл малыша одеялом и подоткнул по бокам. — Здесь слишком опасно. Не отходи от меня ни на шаг, пока твоя семья не найдется.

Мальчик скривился, натянув одеяло на лицо.

— Братец, ты не хочешь домой, к семье? — улыбнулся он, опустив одеяло. Мальчик молчал, смотря на свои руки, сомкнутые на груди. — Знаешь, я повидал много злых и жестоких людей. Многие из них ненавидели своих детей настолько, что убивали. Но знаешь что, многие из этих детей становились либо сломленными, либо сильными. — Большие зеленые глаза уставились на юношу. — Я не могу взять тебя с собой. Для меня каждый день может стать последним, и ты можешь остаться один. Но вернувшись домой, ты сможешь стать сильнее, чем сейчас. Я знаю это — ты очень сильный и выносливый.

Цин Лун улыбнулся, махнув рукой. Свеча на окне тут же погасла, погрузив комнату в кромешную тьму.

Утром Бай Хуа застал милейшую картину. Цин Лун и чистый, опрятный ребенок сидели за столом в зале и ели похлебку с воздушными маньтоу. Учитель что-то возбуждено рассказывал, размахивая руками и смеялся, а мальчик улыбался, пожирая юношу сияющими изумрудами глаз.

— Доброе утро Учитель. — Бог Земли подошел ближе, поставив на стол хрустальную вазу с белыми персиками. — Я принес вам… Угощение. — Он многозначительно посмотрел на сияющую пиалу, не договорив до конца.

— Райские персики из долины Вечных Душ?! — Обрадовался юноша, воскликнув так громко, что все за столами начали оборачиваться. — Бай Хуа, эти фрукты очень дорогие и ценные, а ты просто решил отдать их мне?

Он взял один мягкий, спелый фрукт и протянул ребенку, отчего Бог Земли недовольно поджал губы. Учитель не взял в рот ни крошки, зато отдал чужому ребенку! Как незнакомый босяк смеет есть фрукты с Небес, сорванные для его учителя?!

— Я думаю, что нам еще стоит посетить лечебницу. — Цин Лун высыпал остальные фрукты в сумку и поднялся. — Туда поступили первые заболевшие. Как раз спросим, чем они будут их лечить.

— А ты так и будешь таскаться с этим ребенком? — он кивнул на малыша.

— Я не могу его бросить. — Юноша взял мальчика на руки и пошел к выходу. — А если что-то случится?!

Бай Хуа закатил глаза, последовав за ним.

Они пришли к единственной, городской лечебнице. Над арочным входом было изображение Богини Жизни. Это была красивая женщины в белом, длинном одеянии и русыми, волнистыми волосами, стекающими по ее плечам и груди. Внутри все сияло белизной: пол, стены, мебель, а в воздухе стоял горький аромат трав. Лекари и их ученики ходили в светло-зеленых одеяниях с застывшими на лицах суровых маска. Здесь никто не отдыхал много дней и ночей. Из палат доносились истошные крики, вопли и животное рычание.

— Посторонним нельзя здесь находиться. — К ним на встречу вышел высокий старик с седыми волосами.

— Доброе утро, господин. — Цин Лун и Бай Хуа с почтением поклонились. — Мы прибыли по очень важному делу.

— Мы желаем спросить насчет самых первых заболевших. — Бай Хуа сложил руки на груди, осмотрев белоснежный коридор, где бродили угрюмые лекари. — С чего же все началось?

— С какой целью вы интересуетесь? — мужчина с подозрением прищурил бледные глаза.

— Мы хотим помочь. — Цин Лун открыто улыбнулся. — Сам глава Ди Шао позволил расследовать происшествие в Муншоу.

— Странно, что этот хряк разрешил провести расследование. — Холодно бросил старик, вздернув острый подбородок, и плавно повел иссохшей ладонью. — Прошу за мной, молодые люди. Я вам все расскажу и покажу.

Они медленно шли мимо раскрытых комнат, где люди, привязанные к кроватям, дико кричали и бились в судорогах. Старик стал медленно рассказывать все события, произошедшие перед болезнью и начал с той самой несчастной девушки.

— Обычно он сразу отсылал использованных девушек