Аркадий Крупняков - Марш Акпарса

Тоя же осени, декабря 6 дня при­слали к Великому князю бити челом горняя черемиса, Туга с товарищи дву черемисинов, чтобы государь пожаловал, послал рать на Казань, а они с воеводами царю служить хотят.

«Царственная книг,а», с. 126

Аркадии Крупняков

Сказанue о том, как Русь татарское иго сбросила

|{|іигл третья

ЙОШКАР-ОЛА МАРИИСКОЕ КНИЖНОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО 19 7 8

Роман «Марш Акпарса»— третья книга трилогии «Гус­ляры». В «ей рассказывается о завершающем этапе/борь­бы Московского государства за свою независимость и о присоединении Марийского края к Руси.

>

Как известно, роман «Марш Акоареа» издавался ранее в Марийском книжном издательстве (дважды) и в Москве (издательство «Советская Россия»). В данном издании автор расширил и изменил многие моменты в историко­художественном повествовании, устранив недостатки, на которые указывала критика. Так, гораздо полнее освеще­на связь марийцев с соседями — татарами и чувашами, которые не менее их терпели насилие крымских и казан­ских феодалов. глубже раскрыто социальное расслоение. Казанского ханства и Марийского края. Значительно слож­нее раскрыты образы главных героев — Аказа Тугаева, Эрви и других. . ..           -              г              .               -              Г

Оформление художника Б. А АРЖЕКАЕВА

© Марийское книжное издательство, ’1978

Свадьба в Нужєналє

ТУГА

Л

еса пели. Ветер качал высокие стройные сосны, и те звенели, словно струны. Ветер ударялся о могучие груди раскидистых елей, отчего по лесу шел гул, глухой, будто рокот барабана. слетали на ветру листья осины, дуба и клена.

Леса, прогретые летним солнцем до самых глухих чащоб, дали приют множеству птиц. Лились трели соловья, многочисленные пичужки наполняли своим щебетанием рощи и поляны, над берега­ми пек, озер и болот ухали филины и луни, куковали кукушки.

Все они славили жизнь радостную, буйную и неукротимую.

В один из дней к лесному хору прибавилась еще одна песня.

Ее пел человек.

Он сел на поваленное бурей дерево и положил на колени гусли. Пил го смотрел на деревья отрешенными глазами, мысли, видно, омчн где-то далеко, потом заиграл. Сперва гусли звенели тихо и III | по По вдруг в спокойную мелодию ворвался рокот струн, вла- . тми п лопущий. Под упругие звуки, мерные, как шаги, хотелось мл|и чилеко-далеко. Они, эти звуки, будоражили кровь.

 Человек запел.

Ио была не просто песня. Над лесом разносилась песня-марш. •!■ I < I по к игл о тм, что он молод и зовут его Аказ. Семнадцать лет

ни н  .............  ч(и    щи, в прошел совсем мало. Еще далеко надо идти, а

лн|н>1 и Iрулив Может, даст ему силы любовь? Завтра,— поет че-

ловке г|11 гиидвбп (иигра в кудо Аказа придет новый прекрас-

М11в 41 ловец и тонут его »рви. И они вдвоем зашагают под эту НЦМ111, нии вместе ноиеду| народ на светлую поляну жизни.

НигНМ кончились,

Чилощ и и. 1.1 I и у ним теши» посмотрел на гусли.

#([1]>н 1и ролмлвн. <Iв песни? спрашивал он.— Откуда лилась • 1Я МИНН» ВЛI или и е |о л || и I* Неужели из сердца?»

Дн,  ...........................  ...                 I с вило ннюмпить надолго, на всю жизнь.

ИуиЬ ОНИ ЦОМ01Л* I И пу III, пул II. у нес будут другие нужные в свое

■рим ил. ну. и. е» титл . лунпп-г и поет народ и знает, что

м4*у Аил I ллриI н у неешо.

безмен похож. Горе висит на длинном конце безмена, оно большое и тяжелое, как камень. Радость маленькая и короткая, как конец, на котором крючок. Пока груза на крючке нет, она ничего не весит. Горе Топейки: Эрви выходит замуж за Аказа. Втайне надеялся Топейка, что Эрви заметит его любовь, а Боранчей в награду за хорошую работу отдаст дочь ему в жены. Но напрасно надеялся. Теперь одно утешение: поставил его Аказ на свадьбе савушем, теперь он будет свадьбу вести.

Топейка торопится — без савуша какая свадьба.

Вот и илем Туги. Хороший хозяин Туга. Давно ли перебрался на новое место, а двор жердями огородил, ворота поставил. Весной вокруг двора белым цветом яблони бушевали, а теперь деревьев не видать. Заслонила их высокая только что срубленная клеть.

За изгородью слышатся шумные разговоры, песни. Голоса Ака­за что-то не слыхать, вот беда будет, если не дождался, если один за невестой уехал.

Хорош савуш, если проспал самый важный момент.

Пакман тоже на свадьбу торопится. Злость душит Пакмана. От обиды и горя плакать хочется. Отец, правда, намекал на что-то, но Пакман не верит ему.

Не успел Пакман подойти к изгороди, как увидел Шемкуву. Старуха будто из-под земли выскочила. Заметила его, заспешила прочь.

—         Подожди, старуха! — грозно сказал Пакман.

—         Здравствуй, красавец. — Шемкува моргает глазами, но к Пакману не подходит. Парень видит робость старухи и еще серди­тее говорит:

—         Ты зачем сюда пришла?

—         Узнала, что свадьба, вот и пришла. Может, думаю, шорвой[2] угостят.

—         Я тебя угощу плеткой! — сквозь зубы произносит Пакман, взмахивает черенком, ловит ремешки в горсть.

—         Зачем такой сердитый, патыр?— укоризненно говорит Шем­кува.

—         Ты десять беличьих шкурок моих взяла?

—         Взяла, патыр, взяла, — Шемкува покорно мотала головой.

—         Про муравьев, ползущих по дереву, говорила?

—         Говорила, Пакман, говорила.

—         Тогда почему на Эрви женится Аказ вместо меня? Плохо колдовала, нечистая сила! Белок отдашь обратно!— Пакман схва­тил руку Шемкувы, сжал. Старуха, стоявшая до той поры сгорбив­шись, опираясь на клюку, вдруг выпрямилась, глаза ее сверкнули, она вырвала руку и угрожающе прошипела:

Отойди, неразумный! Ночью меньше спать надо. Любимую девушку воровать надо. Убери руки! Наколдую — отсохнут!

Пккман в страхе не заметил, как перемахнул через изгородь ||к|н'Н1. ничего не боялся — колдовства боялся.

Им дворе уже было много народу. Девушки знакомые и незна­комые, парни, женщины, старики, мужчины в веселом возбуждении ч* іиди по двору. Это татары гостей на свадьбу зовут. Черемисы— нет. Приходи, кто хочет, каждый — гость.

И потому ожили лесные тропинки, люди всех ближних родов прибывают и прибывают. Шумно во дворе.

Аказ думал, что Мырзанай на свадьбу не приедет. Их деды и шт.! и неприязни жили, а теперь и у сынов ладу нет. Сначала икрились из-за земли, потом — из-за власти. Так получилось: по ,** левую сторону Юнги самый большой и богатый лужан у Туги, по правую — у Мырзаная. Каждый своих сторонников имеет. У Туги старейшины Сарвай и Эшпай, у Мырзаная — Атлаш. Вот и сейчас Мырынзай с Атлашем приехал. Подарки привезли богатые. Сошли с коней, степенно вышли на середину двора, разложили посуду, шкурки, ткани. Мырзанай распахнул суконный кафтан, чтобы видели, люди, какая у него рубаха — из белого шелка, расшитая красной нитью в Казани купленная. Поклонился Туте, сказал важно:

Почтенному Туте — поклон земной. Салам и вам, старейши­ны I ебе, Сарвай... Тебе, Эшпай... Тебе, карт Аптулат! А где жених? Я не вижу Аказа...

Готовится ехать за невестой.

Я рад, что ты на свадьбе, Мырзанай,— говорит Туга и указал место па скамье.

Нее сидится.

Прости, сосед, узнал о свадьбе поздно. Хорошие подарки собрать было некогда. Совсем недавно говорил с Аказом. Не думал |1Н и** пип.* м Да и Эрви была обещана другому.

Аказа надо бы давно женить, — говорит Атлаш сурово,—горяч больно,— продолжает Мырзанай.— Но я скажу, чго Шумнм (ы наш глава, мы чтим тебя, но сыну ты большую волю дал. - сказал Миш.

-          Он  молод,- говорит Эшпай.— Вот женится и станет поумнее.

-          Поумнет ли?

-          В молодости все мы горячи,—покачивая головой, отвечает Грримй. А наступит время...

Я как раз об этом хочу говорить,—Туга, кряхтя, присаживаясь на край       скамьи.—Вы видите, старейшины, я дряхлею, почти весь мой срок на исходе, мне уже тяжела ноша лужавуя всей луговой строны,

—        Ты до моих лет доживи,— перебивает его Аптулат.— Мне девяносто скоро. А в твои года я себя молодым считал.

—        Нет, нет! Решил твердо. Вручаю свою тамгу Аказу. Пусть моим лужаем он правит.

—        А Горной стороной? — тревожно спрашивает Атлаш. Ведь только ради этого они с Мырзанаем затеяли разговор об Аказе.

—        Сами решайте. На то вы и старейшины. А я после свадьбы уйду в лесное кудо, буду лечиться травами, буду молиться богу.

—        О чем вы говорите, старики? — с упреком сказал карт.— Вы на свадьбе, а не на совете старейшин. Пойдем, пива выпьем...

Аказа Топейка нашел в кудо. Жених уже к свадьбе готов: одет в беличью легкую шапку, на плечах кафтан белого сукна с глухо застегнутым воротом. Узкие штаны из толстого конопляного холста тоже белые- Пояс на кафтане с медными бляхами. Под ним подо­ткнуты два узких вышитых полотенца. Это солыки — знаки ново­брачных. Сапоги новые, со скрипом.