Танцы на осколках (СИ) - Пасынкова Юлия Александровна Страница 13

Поднявшись со стула, я направилась к выходу. На крыльце грелся на солнышке мальчишка-конюх и лузгал семечки. Я уселась рядом.

— Жарко сегодня, а?

Шкет ничего не ответил, продолжая плевать шелуху.

— Дам десять медяков, если сделаешь, как скажу.

— Идет, — малой протянул чумазую ладонь.

Я сняла сапог с ноги, вытряхнув оттуда мелочевку, дала мелкому пять медяков.

— Остальные получишь потом.

Коротко объяснив своему маленькому подельнику, что и когда надо делать, я поднялась и, отряхнув зад, направилась обратно к стойке. Кивнув на ходу корчмарю, подхватила второй кувшин с бормотухой, беря курс на стол с гонцами, между которыми разгорался нешуточный спор. Подойдя ближе, я случайно споткнулась, расплескав половину пойла и щедро окатив обоих конников.

— Смотри куда прёшь, холопка! — Один из них схватил нагайку для лошадей и со всей дури хлестнул меня по первому, что попало под руку.

От жгучей боли, внезапно стегнувшей по лицу, брызнули слезы. Выронив кувшин и стараясь закрыться от ударов, я упала под стол. Второй мужик громко ругался и стряхивал с себя остатки жидкости.

Тут на пороге возник мальчишка, принимавший у них вожжи:

— Судари-судари, один из ваших коней ногу повредил.

Громко матерясь, оба гонца соскочили с лавок и унеслись на улицу. Я вылезла из-под стола, подхватив пустой жбан и морщась от боли, доковыляла до трактирщика.

— Держи, — толкнула ему кувшин, в котором болталась украденная в пылу побоев грамота.

Он удовлетворенно кивнул. Быстрыми и ловкими движениями стянул бечевку, стараясь не повредить сургучовую печать. Чувствовалась рука мастера, похоже, трактирщик поднаторел в этом деле. Мужик, быстро пробежав глазами по записям, скрутил все обратно так, что за целостность грамоты комар носа не подточил бы, и вернул мне. Я, сцапав бумагу, быстро вернулась к месту представления. Подбросив грамоту обратно под стол, вышла на крыльцо. У кузни слышались матюки, а вскоре показались их источники. Гонцы с шумом вломились обратно в корчму. Осмотрев стол с лавками, они обнаружили пропажу. Тот, что был повыше, схватил сверток, пристально разглядывая его со всех сторон. Печать была цела, и мужик облегченно вздохнул. Обматерив напоследок корчмаря да толкнув меня при выходе, два смутьяна со свистом и гиканьем вскочили в седла и унеслись прочь. Я, с облегчением вздохнув, проводила их взглядом. Ко мне подошел мальчишка, потирая ужаленную кнутом руку — эти мужики и для него расстарались. Отсыпав ему остатки монеты, потрепала парня по голове. Тот, схватив мелочь, унесся прочь, я же потопала к трактирщику, забрать свой должок.

Мужик, стоя за прилавком, о чем-то крепко призадумался. Устало опустившись на стул, я пододвинула к себе початую кружку:

— Нуте-с, давай поговорим

Корчмарь, вынырнув из своих мыслей, навел на меня мутный взгляд:

— Так. Стало быть про того скупщика хочешь узнать?

Я кивнула.

— Скупщик тот заезжий, как и ты, но не перекатный. Видал его тут раза два или три. Работает по большей части сам по себе, но иногда заказы получает. Кстати, на тот рубин, который он у тебя сторговал, у него дюже крупный заказчик был. Не знаю, слыхивала ли ты про Истомира? Нет? Это чародей, живет к югу отсюда. Неделя, может две в пути. Он скупает все волшебные побрякушки в этих краях, так что руку даю на отсечение, камушек ваш к нему ушел.

— А что же церковь Трех? Неужто еще до чародея этого — как бишь его, Истомир? — лапы не дотянула?

— Про то не ведаю, — корчмарь пожал плечами.

— Ясно. Расскажи-ка, где точно этого мага искать.

Трактирщик битый час объяснял мне на пальцах, как добраться до башни чародея, изредка покрикивая на своих работников, вконец задремавших от полуденного зноя. Прикинув, куда мне придется переть, присвистнула. Мужик в ответ развел руками, дескать, а что поделаешь.

— Добре, — поднялась я из-за стола. Побулькав кувшином и убедившись, что на дне было еще немного напитка, залпом допила его. Вытерев рот рукавом, собралась было идти наверх, как корчмарь остановил меня:

— Слушай, а по секрету. На кой тебе-то эти поиски сдались? Стянула бы деньги у мужика, который с тобой пришел, да и слиняла бы. На худой конец ушла бы без денег, жизнь-то дороже.

— Во-первых, тут дело принципа, а во-вторых, — я заговорщицки наклонилась к трактирщику, — Ты умеешь хранить тайны?

— Конечно, вот те трина, — и он перекрестился жестом новой церкви.

— Так вот, я тоже умею их хранить. И потом ты — последний человек, которому я доверилась бы о своих планах.

Корчмарь разочаровано отстранился, сплюнув от злости, а я потопала наверх в комнату, в которой расположился Брест. Около дверей до меня дошло, что не только Брест там расположился. Из-за стены доносился звонкий скрип досок, прерывистые стоны и пыхтение. На меня разом навалилась усталость. Сидеть и ждать, пока они там набалуются, у меня не хватило терпения, и я заколотила в дверь.

— Иди в баню, — прорычал в ответ наемник.

Я, не обращая внимания на возмущенные вопли, толкнула дверь и прошла до кровати. Пышногрудая служанка, соскочив с другого края, кое-как прикрылась схваченным впопыхах платьем. Победно взглянув на прощанье, она гордой походкой вышла из комнаты. Брест натянув портки, что-то там орал, но мне было плевать на его вопли — почти двое суток на ногах. Только мое тело приняло горизонтальное положение, как я тут же отключилась.

Глава 8.

 375 год от наступления Тьмы

месяц Хлеборост

10 день

На дворе было еще темно, но на востоке небо уже начало светлеть. Брест матюками поднял спящую воровку, всунул еще бессознательному телу в руки походный мешок и задал направление на выход из корчмы. У крыльца такой же вялый стоял конюх, держа в руках поводья. Рядом топтался запряженный гнедой жеребец.

Наемник кивнул мужику, поправив заплечный мешок, и еще раз наорал на сонную тетерю, от чего та вздрогнула.

— Чего орешь? — промямлила девка.

— Залазь вперед, поедем на одном коне.

— А почему не сзади? — сонно моргая, спросила та.

— Чтоб ты мне горло вспорола? Залазь, или я сам тебе помогу, — угрожающе закончил Брест.

Дважды просить не пришлось, кое-как взгромоздившись на коня, воровка, наконец, проснулась. Брест следом, ловко запрыгнув в седло, кивнул еще раз конюху и тронул коня. Вдвоем ехать было неудобно, и мужчина подавил в себе желание просто скинуть надоевшую обузу. Тем более что та как-то подозрительно присмирела, наемник не доверял ей ни капли, решив, что будет присматривать за ней в оба глаза.

Отъехав от постоялого двора с пару верст, воровка открыла рот:

— Куда мы едем?

— На юг. Навестим одного чародея.

— Истомира? Ты-то откуда знаешь про него? — удивленно раздалось спереди.

— Одна птичка напела, — ответил Брест, про себя отмечая, что девка тоже интересовалась и, похоже, выяснила, куда надо ехать.

— Сисястая птичка, — без эмоций пробормотала «обуза».

Наемник не ответил на реплику.

Через пару часов пути солнце поднялось достаточно высоко, но жара не ощущалась. В воздухе тянуло свежестью — быть скоро дождю. Брест с девкой ехали по дороге, но учуяв влагу, наемник стал искать глазами, где бы укрыться от надвигающегося ливня: вдалеке уже громыхало. На горизонте дорога пролегала по краешку леса, там беглый охранник и решил остановиться.

Доехав до леска, пара спешилась.

— И почему не раскошелился на двоих коней? — ворчала девка, потирая сбитый зад. — Я его вообще не чувствую.

— Ты когда-нибудь доведешь меня до цугундера своим бреханием. Я одного не могу уразуметь, — наемник под узду завел коня под листву широко раскинувшегося дерева, — Ты совсем не боишься помереть раньше времени или конечности какой лишиться? Смелая на язык, потому что бессмертная? Аль дурная на всю голову?