Тенебрариум (СИ) - Raptor Страница 17

А выбора особо и не было. Не каждому повезло найти себе атлетическое тело. Все, начиная с пятёрок, уже селились в кого ни попадя, лишь бы выжить. Мне, как видишь, досталась молодая девчонка. Тоже не самый хороший вариант, хотя и гораздо лучше, чем у пятьдесят пятой. Изгнанникам

“детям” выживать тяжелее всего. Поэтому, их почти не осталось. Помнишь 5-41 из команды Грязного Гарри? -Конечно. -Я была уверена, что это последний “ребёнок” в городе, пока не увидела живую пятьдесят пятую. -Он, вроде бы, выглядел постарше 5-55. -Да. Он старше её на пару лет, но это ничего не меняет. Выжил, подбирая объедки взрослых изгнанников, воровал еду, уводил добычу из-под носа, а когда совсем туго стало – прибился к бандитам, таскать их чёртов граммофон. -Гарри был к нему очень привязан. -К кому? К сорок первому, или к граммофону? -К граммофону, конечно. -Ну да. Все отмечали эту странность. Она у него появилась, после того, как Апологетика дала ему от ворот поворот. Этот дурацкий граммофон был для него как фетиш для элгера. -Ну а что насчёт 5-55? Почему ты была уверена, что её уже нет в живых? -Потому, что она исчезла после гнева великого эндлкрона. До этого, её регулярно видели в разных частях города. В основном, она орудовала ближе к центру, и потому, мы с ней почти не пересекались. Где находилось её логово – никто не в курсе. По слухам, где-то глубоко под землёй, в секретных бункерах. Сначала, 5-55 особо нигде не светилась. Воровала по мелочи всё, что плохо лежит. В основном, еду. Ставила хитрые ловушки на чужую дичь. Появлялась из ниоткуда и исчезала в никуда. Девочка-призрак. Она, конечно, вызывала раздражение у местных хозяев. Но искать её даже не пытались. Кому охота лезть в проклятые подземелья, где царствует эндлкрон? -А эндлкрон – это кто? -Великий подземный кракен. Гидра, колоссальных размеров. Выше самых высоких домов. От него нет спасенья. -А почему тогда 5-55 он не трогал? -Не знаю. Наверное, она умудрялась его не тревожить. -Но всё-таки потревожила? -Не она. Кто-то другой. Подозреваю, что это были сулариты, отправленные Латуриэлем на её поиски. Они навлекли на себя гнев эндлкрона и поплатились за это. Что-то очень важное 5-55 стянула у бывшего апологета. Настолько важное, что он был готов перетряхнуть всё подземелье, лишь бы достать эту мелкую засранку. -Надо выяснить, что она украла. -Не старайся. Даже под пытками она не скажет. Чтобы её расколоть, нужен верховный апологет, способный “взломать” разум изгнанника. Да и смысла в этом я не вижу. Эндлкрон уничтожил логово пятьдесят пятой, и, скорее всего, похоронил под тоннами земли все её тайники. Потому-то, она и перебралась из центра, сюда – на окраину. -Латуриэль тоже считает её мертвой? -Похоже на то. Иначе бы уже пришёл за ней. -А если он узнает? Если придёт? Мы ведь не отдадим её? -Ох-х, Писа-атель, -Раили закончила прихорашиваться, и повернулась ко мне. -Запомни. Хозяйка тут я. И всё, что находится на моей территории – моё. Включая эту туннельную крысу. А своё я просто так никому не отдам. Даже бывшему апологету. -Вот это – достойный ответ. Постепенно обстановка в доме стабилизировалась. Раздражительность Райли, как оказалось, была связана не столько с новой постоялицей, сколько с повреждённой спиной, за которую она очень переживала, но не показывала вида. Мне удалось это выяснить чисто случайно. Наблюдая за тем, как она смазывает заживающие раны двумя разными мазями, я поинтересовался, об их свойствах, и узнал, что это специальные сыворотки Водзорда, используемые Райли взамен пластической хирургии. Благодаря этим препаратам рассасываются спайки и не остаются шрамы. Разумеется, если мазаться в процессе заживления ран. Я спросил про рану на спине, и Райли очень грустно ответила, что, по понятной причине, не может её обработать. И, разумеется, я тут же вызвался оказать ей такую услугу. -Но это нужно делать по четыре раза в день, -ответила она. -Ну и что? Да хоть десять раз. Мне это не сложно. Хозяйка была крайне польщена такой услугой. Для обычного человека может показаться странным, почему она сама не попросила меня об этом. Но пожив среди изгнанников, которые просто не умеют просить о помощи, я узнал, как это чуждо и непривычно для неё. В общем, именно этим я и вернул к себе её расположение окончательно. За Райли можно было уже не беспокоиться. Она уверенно шла на поправку, и с каждым днём становилась всё сильнее. По поводу малышки 5-55 я пока ещё волновался, боясь, что она продолжит предпринимать попытки побега. В её пока ещё тяжёлом состоянии, на свободе она долго не выживет. Но не приковывать же мне её цепями, в самом деле? Опасения не подтвердились. Она больше не пыталась бежать. Наверное, действительно, поверила нам. Меня уже не боялась. Неохотно, но шла на общение. Было заметно, что близость Райли её напрягает. Впрочем, последняя её игнорировала, и в гараж демонстративно не спускалась, благодаря чему эта тревога вскоре иссякла. Одежду 5-55 приняла, но переоделась в неё только после того, как помылась. Понятно, что размер оказался велик, и хозяйский наряд смотрелся на щуплой девчушке как костюм Пьеро. Но она была рада и этому, заодно избавив меня от лишних хлопот, когда вызвалась постирать свои вещи самостоятельно. Лишь попросила немного воды и средства для стирки. Конечно же, воду я ей принёс, хоть и с тяжёлым сердцем. Нет, мне было не жалко этой воды. Даже Райли ничего не имела против. Но меня угнетало понимание неизбежности скорого похода к роднику. Ведь идти теперь придётся самостоятельно. Без Райли. Как я пролезу мимо Хромого? Одному Богу известно. Тем не менее, у меня имелся запасной вариант – это Флинт. Он наверняка не откажется пойти со мной вместе.

Нужно было идти. Хочу я этого, или нет. Вода закончилась. Осталось на пару глотков. Райли с интересом наблюдала за моими действиями. -Сначала убедись, что он наелся, -напомнила она. -Если голодный, даже и не думай лезть. Сожрёт. -Помню, помню, -буркнул я, застёгивая ремни. Трясло меня конкретно. Одно воспоминание о мяснике заставляло ноги подкашиваться. Но я должен был пересилить свой страх. Это было необходимо. Ведь впереди меня ждал гораздо более страшный и трудный поход. Как я его преодолею, если боюсь приближаться даже к одному единственному чудищу? Взяв две большие канистры, я собрал остатки смелости, и отправился в тяжёлый путь. Трупы, сложенные во дворе, готовились к началу разложения. Их нужно было куда-то девать, но рыть для них могилы мне лично совсем не хотелось, а от Райли никаких распоряжений по их поводу не поступало. Чёрт с ними, пусть валяются. Сейчас есть дела поважнее. Открыв дверь, я вышел из ворот, снаружи живописно забрызганных кровью, и пошёл в сторону “Эсмеральды”. Оставив канистры на тротуаре, прокрался по спуску, до того места, где когда-то Райли наблюдала за мясником. Достал бинокль. Руки тряслись, но я всё ещё боролся со страхом. В руинах электроподстанции было тихо. Поле тоже пустовало. Придётся подкрадываться ближе, а этого делать мне не хотелось вообще. И вот, пока я заставлял себя сдвинуться с места, бесцельно осматривая поле за электростанцией, что-то подозрительное попалось мне на глаза. Я переключился на лес, и увидел, что по нему кто-то бродит. Кусты шевелились, деревья потряхивали кронами. Протерев глаза, я вновь приставил окуляры, и навёл резкость. Действительно, там кто-то ходит. Кто-то крупный. Да это же наш Хромой! В какой-то момент клювастая голова показалась в прорехе зарослей. Потом, я увидел окровавленную руку. Вроде, кого-то тащит. Неужели наконец-то его охота завершилась удачей? Сначала подумал бежать к роднику, пока монстр лазит в отдалении, но вовремя сообразил, что пока набирается вода, Хромой уже успеет вернуться. Поэтому, надо звать Флинта. Убрав бинокль, я поспешил обратно к канистрам, и, подобрав их, продолжил путь по улице Пушкина, ведущей к территории 7-36, надеясь, что в этот раз никаких ловушек на моём пути не будет. В арке жилого дома меня встретили терапоги. Они не решались выходить на улицу, и приветствовали меня радостными криками. -А-ну пошли вон, уроды! -замахнулся я канистрой. -Ишь вы, какие смелые! А как Грязный Гарри пришёл, сразу попрятались, вместо того, чтобы главаря предупредить! У-у-у, я вам! Уродцы тут же смылись обратно во двор. Вот и замечательно. Пусть знают своё место. Разбираться с ними сейчас некогда. Нужно как-то добраться до планетария. И желательно без приключений. Удача была на моей стороне, и никаких проблем по дороге я не встретил. Даже проклятущую улицу Гагарина миновал без происшествий. Площадь перед “Соковыжималкой” пустовала, как и в прошлый раз, когда мы ползали тут на коленях. С этим местом у меня были связаны неприятные воспоминания, отчего, даже будучи уверенным, что Флинт мне зла не причинит, я шёл с нерешительностью. Когда до стеклянных дверей планетария оставалось несколько метров, я на всякий случай остановился, и позвал хозяина: “Флинт!” Он не ответил. Может, его дома нет? Я подошёл ближе. Фасадная стена “Соковыжималки” была полностью стеклянной. Так как практически все стёкла были выбиты, можно было спокойно войти в фойе. Перешагнув через пустую раму, я ступил внутрь, и под ногой тут же предательски хрустнуло стекло, породив неприятное эхо. В самом центре овального вестибюля высилась металлическая скульптура космического аппарата, а всю заднюю стену занимала панорамная картина космоса со спутниками, ракетами, галактиками, и изобилующей кратерами планетой, похожей на Луну. Всё это космическое разнообразие венчала цитата: “Облетев Землю в корабле-спутнике, я увидел, как прекрасна наша планета. Люди, будем хранить и приумножать эту красоту, а не разрушать её. (Ю.А.Гагарин)”. В углу панорамы выделялся крупный, хорошо сохранившийся барельеф с портретом самого Юрия Алексеевича в гермошлеме. Вот же люди были. Мечтали о космосе. Покоряли его. А теперь, что? Я с грустью посмотрел в глаза первого космонавта планеты, и подумал: “Наверное, мечтами о космическом пространстве способны жить лишь те, кто смогли отринуть низменные потребности, царствующие в наши дни, когда все хотят больше денег, больше лакомств, больше удовольствий, больше красивых шмоток. А на космос, при желании, можно полюбоваться в голливудских блокбастерах. Настоящий космос больше никому не нужен потому, что он бесперспективен. Там нет денег, деликатесов, плотских утех и одежды от ведущих кутюрье. Какой смысл смотреть на небо? Животные никогда не смотрят на небо. Только люди, поднявшиеся выше животных, и ступившие на новую, более совершенную ступень своего развития, способны понять истинную цель своего существования. Только они способны отбросить земное, и поднять взор в бесконечную небесную высь. Почему я вообще задумался над этим? Наверное, потому что я фантаст…” -Эй, Флинт! Ты дома?! -Я наверху! -послышался приглушённый ответ. -Поднимайся по лестнице! Лестница располагалась прямо над гардеробом, и была частично обрушена. Я дошёл до пролома, и остановился. -Здесь вообще-то лестницы нет! Ты в курсе?! -Слева на стене пожарная коробка, открой, и отцепи крючок! -Коробка, коробка… Да, вот она. Поставив канистры, я открыл дверцу пожарного рукава, и увидел вместо трубы гидранта сплошную дырку, выломанную в стене. Внутри торчала верёвка, зацепленная крюком за обломок трубы. Отцепленный крюк тут же улетел куда-то наверх, в прогал, черневший внутри стены. Тут же, с потолка грохнулась длинная доска, висящая на верёвках. Её длины как раз хватало для использования в качестве мостика. -Ты издеваешься? Я глянул вниз. Падать не высоко, но на полу беспорядочно навалены обломки лестницы, вперемешку с гардеробными вешалками. Сломанные ноги мне обеспечены. И это если ещё на крюк не напорюсь. Уперев конец доски в обломок перил со своей стороны, я пошевелил её, убеждаясь, что она не шатается, и начал переход. О том, чтобы идти в полный рост не могло быть и речи. Я жутко боялся свалиться. Неуверенно опустился на четвереньки, и начал свой волнительный переход. Доска покачивалась, поскрипывала. Про себя отчаянно ругая Флинта, я полз вперёд, и старался не смотреть вниз. Вот же, угораздило навестить этого чудодея. Надеюсь, у него тут качающиеся маятники с лезвиями не развешаны? Страшная доска осталась позади, и я, наконец-то, выбрался на продолжение лестницы. Дальше были двери, ведущие в длинный коридор. -Фли-инт! Куда дальше?! -Сорок вторая комната! -Блин… Так, здесь сорок восьмая, дальше — сорок седьмая. Значит, мне в ту сторону. Сорок вторым кабинетом оказалась приёмная директора, все вещи из которой были выброшены, кроме двух больших кадок со странными, очень странными цветами, расставленными по обе стороны от дверей в директорский кабинет. -Ты здесь?! -Да! – донеслось из-за двери. -А что это за цветы у тебя? Растения сразу показались мне подозрительными. У них было по одному огромному бутону, пускающему пузыри. Эти пузыри, похожие на мыльные, летали вокруг и поочерёдно лопались. Внутри бутонов тихо потренькивали мелодичные звуки, словно там играла детская шарманка. Хорошо, что сразу не подошёл к этим цветам. При моём приближении, бутоны приоткрылись тремя мясистыми лепестками, внутри которых блеснули острые иглы зубов. -Ни хрена себе, цветочки! -Не бойся, я их только что поливал. Проходи спокойно, без резких движений. Я, как можно осторожнее, прошёл между кадками. Оба цветка повернулись ко мне, словно разглядывая. Пренеприятнейшее ощущение. Открыв дверь, я проскользнул в кабинет, и наконец-то смог спокойно вздохнуть. Здесь царил беспорядок, в самом центре которого, на полу сидел Флинт и что-то мастерил. -Привет. -Йо-хо-хо. -Тебя тут фиг найдёшь. Спрятался! -А ты думал? Хорошее место, надёжное. -По-мне, так более чем. Чуть с твоей доски не навернулся. Ты бы хоть что-нибудь попрочнее там придумал. -А мне там прочность ни к чему. Главное, чтобы самому хватало. А гостей, до тебя, у меня не было отродясь. Поэтому, привыкай. Доска хорошая, крепкая. Давно ею пользуюсь. -Ну, да. Идёшь в гости к пирату — будь готов прогуляться по доске. -Хе-хе, верно подметил. -А что за растения-хищники тебя тут охраняют? -Классные, правда? Я их из семечек вырастил, представляешь? Если эти семечки поливать собственной кровью, то цветок будет знать тебя, и никогда не нападёт. -Меня они тоже не тронули. -Я их недавно полил. -Кровью? -Не-ет, обычной водой. А когда их польёшь, они около часа “дрыхнут”. -Кстати, о воде. Ты не хочешь сходить на родник? -На родник? -он наконец-то отвлёкся, и радостно посмотрел на меня. -Хочу! Только там же это… Мясник ваш буянит. Сегодня, чуть свет, я пытался его обойти. Но не вышло. Не в настроении он был. -Уже в настроении. Только что поохотился и перекусил. -Серьёзно? Тогда чего же мы ждём? -поднявшись на ноги, Флинт ловким движением выудил большую флягу из-под стола. -“Вперёд на мины, ордена потом!” Идти к роднику теперь было гораздо спокойнее. Ведь я опять не один. Можно не беспокоиться о ловушках, аномалиях и случайных хищниках. Даже Хромой уже не представлялся таким безумно страшным, как ранее. -Так что там с пятьдесят пятой? -задал вопрос попутчик. -Пока ещё плоховата, но потихоньку поправляется. -Вот как? Значит, дела у Райли хреновые. -С чего ты взял? -Если бы 7-37 была в норме, она бы не позволила оставить 5-55 у себя. -Она и не позволила. Хотела меня вместе с ней на улицу выгнать, но потом сжалилась. -Не выгнала, потому что сама очень слабая. Это хорошая новость. Пожалуй, стоит её навестить… -Эй! Только попробуй напасть на Райли! Я лично тебя пришибу! Опыт борьбы с семёрками у меня уже есть! Не веришь — взгляни на 7-06, который сейчас тухнет у нас во дворе! -Ух, ты! Ух, ты! Какой боевой! -рассмеялся Флинт. -Я же просто пошутил. -Дурацкая шутка. -А что? Ты теперь, Писатель, “среди баб один прораб”, хе-хе-хе! -Да ты, я смотрю, завидуешь? -Было бы чему. Не-ет, не надо мне такого счастья. Мой “старый хозяин” был женат дважды. От первой жены ему достался хронический гастрит, а от второй – лысина! Флинт был неисправим. Но всё-таки я не могу назвать его негодяем. Просто парень на своей волне, ведомый собственными интересами. У читателя может возникнуть вопрос, с какой это стати он вообще со мной подружился, если изгнанники, в большинстве своём, относятся к людям, в лучшем случае, с презрением, как к обезьянам? Вопрос резонный, и я сам над ним размышлял по-началу. Нелюбовь изгнанников к людям обусловлена тем, что им приходится мириться со своими человеческими телами, из-за которых они терпят столько неудобств. Ведь тела людей для них всё равно, что колодки, или чугунные кандалы. Как вы будете относиться к собакам, если на вас силой напялят собачью шкуру, заставят лаять, бегать на четвереньках, метить углы, ловить блох и есть собачий корм, а чтобы пообщаться со своими собратьями вам придётся нюхать их задницы? Вряд ли такая жизнь способствует позитивному отношению к братьям нашим меньшим. Сравнение грубое, но в целом подходящее. Именно человеческие рудименты связывают более развитых изгнанников с нами — людьми. Для Флинта таким рудиментом стал разговор. Он любил поговорить, не важно о чём. Важен был сам процесс, а не смысловая нагрузка. Флинт называл разговор “зарядкой для ума”, и считал, что в нём кроется некая истина, способная привести к Суфир-Акилю. До моего появления, поговорить ему было не с кем, и потому, он разговаривал сам с собой. Эта регулярная речевая тренировка сделала Флинта самым опытным болтуном из всех изгнанников, и даже апологетов. В отличие от той же Райли, которая даже после длительного общения со мной нет-нет, да и притормаживала в разговоре, отыскивая правильные слова. У Флинта такого не было. Этот краснобай говорил быстро и непринуждённо, как самый обычный человек, обильно сдабривая свою речь хлёсткими словечками, прибаутками и поговорками, заимствованными из разговорного запаса своего “старого хозяина”. Кроме меня, поговорить ему было не с кем. Поэтому, появление собеседника, способного не только слушать, но и отвечать, естественно, стало для него настоящим подарком. В этом и крылась причина возникновения нашей необычной дружбы. -Дай-ка бинокль, -прервал мои размышления спутник. Оказывается, мы уже дошли до спуска. -Тэк-с, где этот здоровяк? -Может, ещё не вернулся из леса? -На руинах свежая кровь. Значит, вернулся, -Флинт вернул мне бинокль. -Ну, что, готов? Я кивнул, закусив губу. -Тогда пошли. Как и прежде, ползком вдоль развалин, мы аккуратно пробирались мимо опасного места. Я не видел мясника, но он явно был в своём логове, выдавая себя громким пыхтением и топтанием, от которого по земле разбегалась дрожь. Гигант насытился, и поэтому великодушно пропустил нас. Но всё-таки было страшно. Даже с Флинтом. Не представляю, как бы я здесь один ползал? Уже около родника я немного отошёл от напряга. -Как же я ненавижу эту гадину! Флинт вопросительно на меня посмотрел, подставляя горлышко фляги под струйку воды. -Мясника. Чё ему приспичило здесь поселиться? Мёдом ему тут намазано, что ли? Не будь его, ходили бы нормально за водой, когда захотим. Нет же, приходится подстраиваться под этого чурбана! -А куда деваться? -пожал плечами Флинт. -Просто обидно. До воды рукой подать, а добираться, что в русскую рулетку играть. И всё из-за какой-то злобной сволочи. Чтоб он сдох, этот мясник! -Да не переживай ты так. Сколько раз мы через него лазили, и ни разу он никого из нас не сожрал. Мы его прекрасно знаем, когда у него какое настроение, когда он готов нас пропустить, а когда — нет. Он тоже успел нас изучить, и, как видишь, не трогает. Ну и хрен бы с ним. -Не знаю. Меня он злит. И очень пугает. -Ты к нему привыкнешь. К Райли же привык? А она более непредсказуемая. С наполненными до краёв ёмкостями, мы двинулись в обратный путь. Возвращаться от родника ещё менее приятно, чем идти к нему. Причём, самое обидное, что крышу нашего коттеджа при выходе из спасительных зарослей прекрасно видно. Но она остаётся недосягаемой, пока нас разделяет трижды проклятый мясник. Чтобы ему пусто было! Как же я его ненавижу! Опять мы поползли, опять не поднимая шума, с предательски шуршащими и булькающими канистрами. Прямо посреди пути, Хромой недовольно рыкнул, заставив нас остановиться, и тихонько подождать с полминуты. Видимо, мой злосчастный страх снова выдал меня с потрохами. Но, благодаря усталости и сытости Хромого, всё завершилось удачно. Он даже не высунулся из своих развалин. На перекрёстке Пушкина и Арсеньева, мы с Флинтом распрощались. Всё ещё не унявший дрожь в ногах, но весьма довольный собой, я пошагал к дому, таща груз, приятно оттягивающий руки. Сам добыл воду! Райли будет мной довольна. Но похвалы, как обычно, не последовало. Вместо этого, мы обменялись следующими фразами: -Я воду принёс! -Как раз кстати. Тебе уже давно не помешало бы помыться. Вот и поговорили. То есть, весь мой риск, пережитый страх, и героическая добыча для Райли не значили вообще ничего. Будто бы я просто сходил на кухню, где набрал воды из-под крана. Что за отношение? И всё-таки, со своим больным тщеславием надо как-то бороться. Ведь то, что для меня является подвигом, для Райли — сущая ерунда и бытовуха. Ладно. Мыться, так мыться. Захватив “банные принадлежности”, я отправился совершать омовение.