Генри Хаггард - Она и Аллан Страница 19

— Почему ты не пришел сразу же ко мне? — спросил я.

— Потому что я все еще надеялся помочь Печальным Глазам. И еще — я хотел увидеть, что произойдет дальше, и знал, что не смогу привести вас сюда вовремя. Кроме того, я думал о том, чтобы пойти к вам, но не знал дороги.

— Может быть, ты прав.

— На рассвете, — продолжал Ханс, — свирепые люди, которых называют амахаггерами, проснулись и съели все, что осталось с ночи. Потом они собрались вместе и пошли в дом. Здесь они нашли большое кресло, в котором обычно сидит Рыжебородый, и выдрали из него два прута. Под креслом они нашли одежду и другие вещи Леди Печальные Глаза, которые они приказали Дженни собрать. Сделав это, они очень нежно усадили леди в кресло, подталкивая ее, чтобы она поторопилась, а Дженни оставили возле кресла. После этого восемь человек взвалили прутья себе на плечи и поспешили из дома, направляясь к зарослям и ведя с собой стадо коз, которое они украли на ферме. Я видел все, баас, потому что они проходили как раз под тем деревом, на котором я сидел. Тогда я побежал искать вас, идя по следам фургона, чего я не мог сделать ночью.

— Ханс, — сказал я, — ты был пьян, и поэтому Леди Печальные Глаза попала в руки каннибалов. Когда ты проснулся и все увидел, ты мог спасти девушку и остальных. Несмотря на это, ты все сделал правильно, а за остальное ты будешь отвечать на небесах.

— Я сообщу нашему отцу, что белый господин с рыжей бородой дал мне ликер. И я выпил его. Я думаю, что наш отец поймет меня, — отвечал Ханс смиренно.

Про себя я подумал, что это правда и клинок Робертсона упал на его собственную голову, как говорят зулусы. Но я ничего не ответил Хансу, не имея времени на споры.

— Ты сказал, — неожиданно подал голос Умслопогаас, — что мои слуги убили лишь шестерых людоедов?

Ханс кивнул и ответил:

— Да, я насчитал шесть тел.

— Они просто были больны, иначе каждый убил бы шестерых, — проговорил Умслопогаас печально. — Ну что же, остальных они оставили для нас. — И он поднял Топор.

В это время в своем фургоне подъехал капитан Робертсон. Он встревоженно звал нас, не зная, что случилось. Его терзало предчувствие чего-то страшного. Мое сердце сжалось при мысли о том, как я буду рассказывать эту жуткую историю отцу убитых детей и похищенной дочери.

В конце концов, я так и не смог это сделать. Да, я струсил и сказал, что должен принести кое-что из фургона, и вскочил в него, умоляя Ханса пойти и рассказать всю историю. Он неохотно подчинился, и, глядя в щель между занавесками фургона, я видел, как все случилось, хотя не мог слышать слов.

Робертсон выпрягал быков. Здесь он встретил Ханса, который начал говорить, вертя в руках шляпу. По мере того как Ханс рассказывал свою историю, я видел, как лицо капитана леденело от ужаса. Затем он начал спорить и кричать, потом зарыдал!

После чего его охватила слепая ярость, я думал, что он убьет Ханса, который испугался и поспешил удрать. Потом капитан пошатнулся, размахивая кулаками, проклиная все на свете и крича, пока не упал и не начал биться головой о землю и снова рыдать.

Тогда я подошел к нему и стал успокаивать.

— Эта маленькая желтая обезьяна только что протараторила мне жуткую историю. Ты понимаешь, что он сказал? Он поведал, что все мои дети с их матерями убиты и съедены этими дикарями с Замбези. Понимаешь? Съедены, как ягнята. Эти огни, которые видел твой человек прошлой ночью, были теми кострами, на которых они были приготовлены, мои маленькие детки. — И капитан назвал с полдюжины имен. — Да, приготовлены, Квотермейн. И это не все. Они забрали Инес. Они не съели ее, но забрали в плен, не знаю, зачем. Я не могу понять. Вся команда корабля отсутствует, за исключением капитана и первого офицера, Томасо, который дезертировал со своими людьми, бросив женщин и детей. Мой Бог, я схожу с ума! Я схожу с ума! Будь милосердным — дай выпить что-нибудь!

— Не переживай так сильно, пожалей себя. Подожди минуту, я сейчас вернусь, — сказал я.

Я зашел в фургон, вылил из своей фляжки весь алкоголь и наполнил ее некоторой дозой снотворного из медицинского сундучка, который всегда ношу с собой, капнув тридцать капель хлородина сверху. Эту смесь я разбавил небольшим количеством воды, налил в жестяную кружку, чтобы он не мог заметить цвет, и передал капитану.

Он выпил залпом, отбросил кружку в сторону и уселся на траве, в то время как все охотники смотрели на него издали, позже к ним присоединился и Ханс. Его рассказ распространился по всей территории, как огонь по сухой траве.

Через некоторое время лекарство начало действовать на нервную систему Робертсона, потому что он спокойно сел.

— Что теперь будем делать? — спросил капитан потухшим голосом.

— Месть или правосудие, — отвечал я.

— Да, — воскликнул он, — месть! Я клянусь, что я отомщу или умру.

Я снова решил воспользоваться моментом и сказал:

— Вы можете пообещать еще кое-что, Робертсон? Только трезвые люди совершают подвиги, потому что пьянство разрушает изнутри человека. Если вы хотите мстить до смерти и остаться в живых, вы должны быть трезвым, или я не смогу помочь.

— Вы поможете мне, Квотермейн, если я выполню вашу просьбу?

Я согласно кивнул.

— Это больше, чем любая присяга, — пробормотал он. — Мои мысли превратятся в слова. Я клянусь Богом и именем моей матери — как делают эти местные — и моей дочерью, рожденной в священном браке, что я никогда не выпью ни капли крепких напитков, пока не отомщу за бедных женщин и их маленьких детей и не освобожу Инес из лап этих убийц. Если я сделаю иначе, можешь всадить в меня пулю.

— Хорошо, — ответил я спокойно, хотя втайне ликовал от успеха моей идеи, потому что тогда считал ее удачной, и продолжал: — Теперь займемся делами. Первое, что нам надо предпринять, это отправиться в Стратмур и заняться приготовлениями, затем отправиться по следам врагов. Пойдемте в мой фургон и расскажите мне, какое оружие и амуниция есть у вас, потому что, согласно данным Ханса, эти дикари не тронули ничего, кроме нескольких одеял и стада коз.

Он рассказал мне все, о чем я спрашивал. Потом он сказал:

— Очень странно, но я вспоминаю, что пару лет назад я встретил одного безобразного дикаря с большим носом, который говорил на языке вроде арабского. Он жил на побережье. Однажды он пришел ко мне и сказал, что хочет торговать. Я спросил, чем, и он ответил, что хочет купить нескольких детей. Я ответил, что не работорговец. Тогда он посмотрел на Инес и сказал, что хотел бы купить ее, чтобы она была женой его вождя. Он предложил невероятную сумму в слоновой кости и в золоте, которую мог бы заплатить перед тем, как ее заберут. Я вырвал его огромное копье из его рук, перебросил через его голову и так стукнул его древком, что он вряд ли забудет этот удар. Затем я выгнал его. Он отскочил, но, когда оказался вне зоны досягаемости, обернулся и крикнул, что однажды он придет сюда и заберет девушку с собой, но не даст взамен ни грамма золота, ни кости. Я схватил ружье, но, когда вернулся, он уже исчез. Я никогда не вспоминал об этом случае вплоть до сегодняшнего дня.

— Что ж, он сдержал обещание, — сказал я, но Робертсон не ответил, к этому времени лекарство начало действовать, и он заснул, чему я был несказанно рад, поскольку это средство должно было спасти его рассудок.

Мы достигли Стратмура к закату солнца, и было уже слишком поздно, чтобы думать о дальнейшем преследовании. Пока мы ехали, я хорошо обдумал наш план и пришел к выводу, что мы не должны торопиться. Нам надо отдохнуть и хорошенько подготовиться. Кроме того, не было никакой надежды, что мы догоним этих тварей, у которых было двенадцатичасовое преимущество. Нам надо было осторожно двигаться вперед по их следам, чтобы они не успели исчезнуть в непроходимых лесах Африки. Самое большее, что мы могли сделать сегодня ночью, это подготовиться.

Капитан Робертсон еще спал, когда мы подъехали к деревне. Я был рад этому, потому что видеть останки пиршества каннибалов — не самое приятное зрелище. Я решил избавиться от этих страшных следов, вышел из фургона с Хансом и двумя деревенскими парнями, потому что зулусы отказались прикасаться к человеческим останкам. Я раскопал два костра, свет от которых был виден в небе накануне, мы бросили туда останки погибших созданий. Местным жителям я приказал выкопать большую могилу и положить туда остальные тела, чтобы уничтожить следы убийства.