Эйсукэ Накадзоно - Тайный рейс Страница 19

— Телеграмма от Сайдзё, — доложил он и прочитал вслух дешифрованный текст.

— Хорошо, — сказал Могами. — Сообщи положение от своего имени по всем трем номерам.

— Слушаюсь.

Амати собрался было идти, но Могами остановил его.

— Впрочем, старику по второму номеру звонить не надо.

— Вы думаете, что его обо всем информирует первый номер? Тогда первому следует сообщить в общих чертах, что Сайдзё напал на след и чтобы он не беспокоился. Так?

— Да. Второй, если даже и не захочет знать, все равно его обо всем проинформируют.

— Ясно.

— И еще: третьего нужно снова и очень решительно предупредить — нашего сотрудника не трогать. Он должен это гарантировать.

— Об этом мы уже договорились. Но ведь Сайдзё — отчаянная голова! Кто знает, как далеко он зайдет? В этом случае им будет трудно контролировать его деятельность. Значит, и полной гарантии ждать нельзя.

— Чепуха! Сайдзё надо дать возможность установить, жива она или нет! И пока он не расследует эту часть дела и не выяснит, нет ли тут преступления, его ни в коем случае нельзя трогать.

Амати был озадачен. Он стоял перед шефом, вытянувшись во весь свой высокий рост, будто застыв в недоумении. Никогда еще он не видел шефа таким сердитым. Допустим, ему надо было, чтобы Сайдзё оставался невредим, пока не достигнута цель. Но никогда еще шеф с такой горячностью не заботился о сохранности жизни подчиненного. Амати мог дать этому только одно объяснение. Значит, в душе самого безжалостного, самого жестокого человека все же есть какая-то доля мягкосердечия, существует какой-то предел, за который и он не желает переступить. Проникнуть же более глубоко во внутренний мир своего начальника Амати не мог, да и не стремился к этому.

Минут через пятнадцать после ухода Амати Могами, нахлобучив на глаза старомодную широкополую панаму и взяв в руки тросточку, открыл дверь, которая вела из его кабинета прямо в коридор. У него сейчас был вид отставного чиновника, в кои веки отправляющегося погулять, скажем, в городской парк.

Когда вахтер из бывших полицейских, узнав Могами, бросился провожать хозяина, тот жестом остановил его, что означало: «Занимайся своим делом, прислуживать сейчас не надо».

Могами спустился по лестнице вниз. У подъезда его ждала машина — еще довольно новый «оппель-капитан».

— На Маруноути, — коротко бросил Могами, когда машина тронулась с места.

— В «Дайтокё сёдзи»? — спросил шофер и заглянул в зеркальце, чтобы по лицу хозяина определить, угадал ли он адрес.

3

Идзухара — главный город и как бы парадный вход на острова Цусима. Город находится близ южной оконечности островов и стоит в бухте, ограниченной справа и слева двумя мысами — Торадзаки и Ярадзаки. Было уже шесть часов вечера, когда товаро-пассажирский пароход «Исюмару», издав протяжный гудок, вошел в тихую идзухарскую гавань. Отплыв из Хаката в 8.30 утра по расписанию, «Исюмару» должен был прибыть сюда в 4.30 вечера, но на острове Ики, куда пароход заходил по пути, долго провозились с выгрузкой товаров, и в Идзухара судно пришло с опозданием на полтора часа. Однако опоздание пароходов на этой линии — явление не редкое, так что никому и в голову не пришло возмущаться. Все лишь облегченно вздохнули и стали поспешно сходить на берег, так как начинало уже смеркаться.

Сайдзё, только что собравшийся ступить на трап, вдруг услышал чей-то знакомый голос, окликавший его, и буквально застыл на месте.

— Каваи-сан! Вы тоже ехали этим пароходом?

— О! Привет! — «Ишь ты, запомнил и фамилию», — оборачиваясь, подумал Сайдзё.

Это был «боксер», с которым Сайдзё познакомился в поезде на пути в Хаката и которому он представился как корреспондент торговой газеты Каваи. С угодливой улыбкой коммивояжера кореец пролез сквозь толпу вперед и пошел рядом с Сайдзё.

— И вы сюда? Что ж, рад вас видеть, — сказал Сайдзё.

— В самом деле? Я тоже рад, — ответил кореец.

«Боксер», видимо, занимал каюту во втором классе, а Сайдзё ехал в первом. Когда пароход отплыл от пристани, Сайдзё примерно с час разгуливал по палубе. Но как только они вошли в Цусимский пролив, началась сильная качка. Сайдзё ушел к себе и все время сидел в каюте, наблюдая через иллюминатор за волнующимся морем. Поэтому, наверно, он и не заметил корейца на пароходе. А «боксер» все-таки идет по его следу, ясно, что он кем-то подослан. Но кем? Придется быть настороже. А может, и случайность. Уж слишком лезет на глаза. Пожалуй, лучше его не избегать, а попробовать «расколоть» — узнать, кто он и что ему нужно.

Пока Сайдзё думал, как ему поступить, к «боксеру» вдруг подошел полицейский и потребовал у него паспорт, видимо сразу признав в нем корейца. Они обменялись несколькими фразами, и полицейский отошел.

— У меня все в порядке, даже торговый патент есть, — сказал кореец, догнав Сайдзё.

— У тебя, видно, он какой-то особенный, — усмехнулся Сайдзё.

— У всех оптовиков и перекупщиков они есть, — ответил кореец и, переменив тему, спросил:

— Где ж вы собираетесь остановиться?

— Я слышал, что тут есть недурная гостиница, кажется, «Ивахимэ Кан».

— «Ивахимэ Кан»? О! «Дом Принцессы Скал»? Красивое название, не правда ли? Я тоже там хотел остановиться.

«Да, этот тип, по-видимому, не отвяжется. Впрочем, может, это и к лучшему», — подумал Сайдзё.

Они направились в город пешком. Перед ними лежала людная, шумная улица. Она тянулась вдоль реки, огибавшей подножие высокой горы и впадавшей в залив. При ярком свете напоминающих ландыши электрических фонарей можно было прочитать ее название: «Кавабатодори». Лавки, напоминающие карликовые универмаги, ресторанчики, бары, кафе, заведения с игральными аппаратами пачинко — все это небольших размеров и выглядит скромно, но, в общем, все аксессуары большой улицы любого города Японии здесь были налицо. Вместе с тем виднелся на всем и некоторый чужеземный, экзотический налет. Идзухара — транзитная торговая база, и это дает себя знать. Сайдзё вдруг почувствовал себя одиноким путешественником, заброшенным в далекий незнакомый край. Ему стало тоскливо, но предаваться этому чувству было некогда — вскоре показалась светящаяся вывеска гостиницы «Ивахимэ Кан».

В этой облюбованной коммерсантами гостинице, кажется, было довольно много номеров. Но внутри почему-то стояла тишина. Не то все уже отдыхали, не то не вернулись еще из города. Служанка отвела Сайдзё и корейца на второй этаж и указала им два номера. Номера были Рядом, их окна выходили на канал. В комнатах лишь блестели рыжевато-коричневым блеском деревянные колонны перед стенными нишами, сами же стены были в грязных пятнах. Татами[11] были дырявые, прожженные, очевидно, сигаретами. «Боксер» с проворством привычного путешественника моментально сбросил с себя верхнюю одежду и заявился к Сайдзё в одних трусах.

— А не может оказаться тот человек, которого вы ищете, в этой гостинице? — сказал он как бы невзначай.

— А как ты думаешь, кого я ищу? — вместо ответа спросил Сайдзё, собираясь идти в ванную.

— Наверно, женщину. Сбежавшую женщину. О ней вы, вероятно, получили сведения у своих соотечественников еще в Хаката? И конечно же, она удрала с мужчиной? Если так, вам надо быть осторожным. А то как бы драки не получилось!

Напротив, через узенький канал, находилась тоже гостиница, там также останавливался торговый люд. На втором этаже гостиницы мужчины в халатах играли в шахматы. Стояла такая тишина, что был слышен стук переставляемых фигур.

— А тебе, кажется, хочется посмотреть на эту драку, — сказал Сайдзё.

— Хочется, — засмеялся кореец. Когда он смеялся, глаза его щурились и превращались в еле заметные щелки. — Люблю драки. Я ведь бывший боксер-любитель. В первенствах страны участвовал. Если вам туго придется, могу помочь!

— Помочь? А как же торговля? Это не помешает тебе?

— С торговыми делами я быстро справлюсь. Я закупаю тут морские продукты. Здесь, говорят, можно их по дешевке купить. В частности, цусимского трубача. Этот моллюск — лучший в Японии. А вы разве сомневаетесь, что я торговец?

— Да нет, нисколько! Ведь сразу видно, что ты имеешь дело с трубачами. — Сайдзё иронически усмехнулся и пошел в ванную.

Помещалась ванная внизу, рядом с черным ходом. Ванна была грубая, деревянная, но вода в ней чистая и горячая. Не успел Сайдзё помыться, как в ванную заявился и «боксер». Но продолжение разговора не состоялось. Сайдзё быстро закончил мытье и направился в контору гостиницы. Там у телевизора, на экране которого дрожало тусклое изображение, сидел средних лет мужчина — это был хозяин «Ивахимэ Кан». Он торопливо поднялся навстречу Сайдзё, который ему показался представителем крупной оптовой фирмы.

— Чем могу вам служить? — любезно осведомился хозяин гостиницы.